Очевидность и построение . Материалы для критики исторической догматики - Ральф Девидсон

Скалигер чувствовал себя в то время в немилости у французских иезуитов и быстро должен был перебраться себя в кальвинстский Лейден. Еще людьми, которые не говорили о нем хорошо, были индогерманисты. Ганс Аренс пишет о хлопотах (трудностях) гебраистов, которые рассматривают, как и Скалигер, гебрейский в качестве языка, материнского для немецкого: «Поскольку с помощью языка можно доказывать все, что хочется, и поскольку едва ли найдутся два языка, в которых, по итогам исследования вообще нельзя найти cлова, похожие формально, по значениям или совершенно равные, то не являются никаким чудом то, что дело согласования [двух языков] привело к успехам» (Arens 70).

Это возражение может подниматься, конечно же, естественно, и против индогерманистов, так как индогерманское сравнение слов исследует в принципе языковую гармонию средневековья, разве что индогерманисты не обращать внимание на гебрейский.

Поэтому читать Ж.Ж.Скалигера сегодня снова интересно, так как он свидетельствует, что немецкий работает с латинскими заимствованными словами, которые, как выясняется, оказываются (!) не теми латинскими словами, которые употребляют в Италии. «Как много латинских слов германцы воспринимают совершенно иначе! Aranea (паутина) они называют Spina (Spinne)(по латыни Spina колючка, игла, шип, хребетная кость, по-немецки Spinne—паук—ВП), vicis (в латыни некое модальное слово со смыслом взаимности) они называют Malum (Mal)(Malum по латыни два значения: яблоко и плохой, Mal по-менецки два значения: знак и раз—ВП), senex (старец) он называет Altus (по-латыни alte—высоко, alter—другой из двух (отсюда альтернатива), по-немецки Altus старый, древний), он говорит Albus (halb) (halb по-немецки половина, Albus по-латыни белый, бледный—ВП) для medius (по латыни средний), Glut (по-немецки жар) для prunae (по-латыни горящие угли), Collum (Kohle) (по-латыни Collum шея, Kohle по-немецки угли) для carbo (уголь по латыни—ВП)» (68). Итак, должно быть зафиксированным то, что Скалигер, утверждает, что немцы учили латынь, по-видимому, не в Италии. Откуда они ее тогда взяли? Не было ли бы более близким то, если «латинское» влияние было бы иберо-романским? Это утверждение совпадало бы также с утверждением Данте, согласно которому латынь итальянцев является искусственным языком.

После того, как Скалигер в Лейдене мог обосновывать современную «просвещенную» филологию, у него в протестантской Германии скоро появился первый преемник: юрист Юсто-Георгио Шоттелио[177][177], придворный советник и придворный судебный асессор (Hofgerichtsassesore) в Брауншвейге. Книга: «Ausfuerliche Arbeit von der Teutscher Hauptsprache» («Подробная работа о немецком (Тойч) главном языке»). В подзаголовке имеет название: «Nicht allein mit Roem: Kayserl. Maj. Privilegio sondern auch mit Kayserl. Approbation und genehmhaltung/ als einer gemeinnutzigen und der Teutschen Nation zum besten angesehenen Arbeit». («Не только с Римом: согласно привилегии его императорского величества и с императорского одобрения и разрешения для общих нужд немецкой нации и для наилучшего надзора за работой»).

Эта работа, опубликованная в 1663 году, в посвящении герцогу Брауншвейга говорит, что немецкий язык в Европу привозился ашкенази, которыми он принимался возникавшими из севера народами:

«Наисвятейший герцог/ милостивейший князь и господин / тот же самый язык / который свое начало путем чудесного Божьи посредничество с помощью строительства вавилонской башни и происходящее замешательство взялось / и принесен был родом и потомками ашкенази в Европу / не несправедлив (справедливо) с общими именами названными из кельтского языка: которые также почти на всю Европу распространились..(.)., следовательно, что все возникающие из полночи (севера) / и затем на весь мир путем их оружия ставшее известные народы кельтского языка один от другого по способу произношения выделились в диалекты и выросли» (переводчик сделал все для перевода обрывочных фраз).

Теперь немецкие иудеи еще называются иудеями ашкенази, что значило бы, что иудеи в понятии ученых XVII столетия имеют того же отца поколений, как и немцы. В другом месте он повторяет то же самое утверждение и указывает на ашкенази как на древних отцов тойчeн (дойчен), которые привезли через Малую Азию из Вавилона старый кельтский или тойч (дойч, немецкий). И там далее называется:

«Первоначальный готический / также датский/ цымбрыйский (кимврийский) / исландский / англосаксонский/ норришский и тождественными языками являются, следовательно, являются всего диалектами кельтского часа (часового, текущего) и архиязыка (ErtzSprache). Старый туитский или тойтский (Teutische) языки назван в равной степени диалектами и занимают место наречий кельтского языка, а именно, в местах европейцев/ названных так Тойчланд (Teutschland). Спустя много лет обособился этот древний тойче в два главных диалекта, франкский и саксонский; как саксонский, так и нижнетойче имеют снова различающиеся диалекты/ также, как старофранкские. (.). Франкские продолжились во время и особенно после времени Карла Великого / и со временем особенно начинают все больше и больше согласно диалекту и свойств / так называемый высокотойч (Hochteutsch)/ на нем также затем начинают записывать publica imperii acta (публичные акты империи)».

В переводе на наш немецкий (не приводя немецкий, сразу же приводим русский—ВП): немецкий является, также, как и готский, диалектом кельтского и разделяется в древнефранкский и нижненемецкий (Altsaechsisch, нижнесаксонский). Причем при древнефранкском короле Карле Великим этот язык стал так называемым высоконемецким, так как его использовала императорская канцелярия. (Не означает ли это также то, что императорская канцелярия использовала в средневековье не латынь, а немецкий? Где остались эти тексты?)

Шоттелиус спрашивает далее: если немцы по их роду происходят от ашкенази, почему называют их тогда немцами, а не ашкенази? Он обосновывает это тем, что немцы по своему обозначению так названы для бога. По Шоттелиусу бог кельтами назывался именно: «Teut», египтянами (по Платону) также «Teut» (давайет вспомним Тот—египетское божество—ВП), испанцами «Teutanein» и галлами «Teutone». «Наши доисторические процессы сохранили равным образом (gleichfals) эти же имена, вследствие чего народы хотят наметить своего бога как можно более точно / даже / что себя назвали по имени своего бога Teut».

Шоттелиус нам интересен еще в другом пункте (с другой точки зрения): он присоединяется именно ко мнению Иосифа, что греки говорили бы вздор, если бы они утверждали, что они изобрели цивилизацию:

«Иосиф вопреки Аппиону доказывет, о сюжетной (Fabelmaessigen, умеренно сюжетной, соизмеримой с сюжетом) славе / и что ошибочная болтовня (Geplauder) греков / которая так как всех и каждого по одиночке / как приписывается предначалом времени (доисторическим временам) / и учителями мира (учителям мира) должно быть произнесено: так как все же / как он говорит все им по-новому / следовательно, или вчера или сегодня им создано / в рассмотрении, противоположном к древности гебреев: так как кельтский в многой является стоящим равно».

То, что немцы имеют праотца (отца поколений) по имени ашкеназ, было еще вообще достаточно распространено в Германии XVII столетия, если у них вообще был еще некий другой праотец. Давайте рассмотрим, помимо этого, еще работу из Нюрнберга 1691 года: «Der Teutschen Sprache Stammbaum und Wortwachs oder Teutscher Sprachsatz» («Родословное дерево и словобразование языка тойчен или тойческое языковое богатство») авторства Шпатена. Шпатен благодарит библиотеку в Вольфенбуттеле и посвящает работу «могущественому властелину верных домов поселения и родов высоконемецкого государственного языка / наисветлейшему (Durchleuchtigsten) князю и господину / господину Йоганну Георгу третьему / герцогу Саксонии .. и ландграфу Тюрингии». Автор, господин Шпатен, рассматривает Дрезден, Виттенберг и Лейпциг в качестве городов, в которых разговаривали на самом хорошем высоком немецком.

Шпатен рассказывает историю немецкого языка немного иначе, чем Шоттелиус. Итак, якобы три тысячи лет назад большой Саррон ожидал большое «тойч языковое дерево». (Все цитаты из непронумерованного предисловия).

«Только у Ашкенази границы упражняются в красноречии и видят науки /.... Этот был Сарронов труд / который основывает Афины (Atehn)/ как никакая Atehn (может быть, Atehn лушче перевести как мудрость—ВП) еще не изучалась. От его происходят Sarrannen и Schrannen / Что так древней школой называлось (was aniezt Schule heiszt) /».

Шпатен опирается при этом на пять книг Беросуса[178][178] о древней истории и на Иоанна Анниуса из Витербо (анналы Иоанна из Витербо), которые пишут, что Саррон принес кельтам теологию и философию. Затем начинается предисловие следующими словами:

«Говорить и писать на тойч в Германии (Тойчаланд) оценивается как одно из самых незначительных искусств. Ученые проявляют заботу только о иностранных украшениях слов и навыках / в той мысли стоя (той мысли придерживаясь) / что римский и аттический языки им для изучения разнообразных мудростей: восточный для понимания божьих тайн: французский / вельшский (видимо, волошский—ВП) и испанский но / все без исключения другие иностранные / могли бы быть для украшения (Bezier) и возвышения (сбора) острых мыслей и изобретений и единственных сопровождений и указаний».