Малыш для лучшего друга (СИ) - Романова Злата

– Давай не будем больше говорить об этом, – пытаюсь замять неприятную тему и снова вернуть легкость в наше общение. – Мне было легче, когда ты делала вид, будто не знаешь о моих чувствах к нему. Я знаю, что мы не будем вместе, мама. Я уже очень давно это поняла и смирилась, но я не собираюсь избегать и сторониться его, потому что это вообще не помогает. Лучше просто вести себя, как обычно, и ждать, пока все само пройдет. Так ведь у всех и происходит, правда?

– Да, Фима, – делает попытку улыбнуться мама. – Все обычно само собой и проходит.

Но ни она в этом не уверена, ни я. Я ведь не обманываю ее, несмотря на то, что Паша физически меня хочет, я не верю, что у нас получится что-то серьезное. Надеюсь на это, но не верю. Не потому, что он «не готов», а потому что он вряд ли сможет влюбиться в меня, если до сих пор этого не произошло, даже несмотря на нашу безумную химию и близость.

***

– Пожалуйста, скажи мне, что не берешь с собой ни одного слитного купальника! – жалобно смотрит на меня Паша, когда после дня с мамой я заезжаю к нему за Никитой и разговор заходит об отдыхе.

Каким-то образом ему удалось уговорить меня остаться сегодня на ночь, так что, сейчас мы с ним валяемся на кровати после долгого, медленного секса и разговариваем, несмотря на то, что уже за полночь и, по-хорошему, нам обоим давно пора спать. Пальцы Паши лениво поглаживают мою грудь и живот, и, по моей коже ползут предательские мурашки, потому что любое его прикосновение заставляет мои мысли тормозить или вовсе двигаться в другом направлении. Я все еще продолжаю удивляться тому, что мое либидо после родов не упало до минусовой отметки, ведь была уже напугана статьями на эту тему и опытом других мамочек, с которыми переписывалась в чатиках, но с Пашей все так же остро, как и в наш первый раз.

– Тебе повезло, я купила только бикини, – успокаиваю его, останавливая шаловливые пальцы, уже готовые скользнуть ниже моего живота. – Хотя-я-я… Не уверена, что это можно считать везением, потому что мои новые купальники так мало скрывают, что ты взвоешь, как только мы окажемся на пляже.

– Или утащу тебя в воду и сделаю свое грязное дело, – кусает меня за ухо этот фантазер.

– А сына куда денешь? – спускаю его с небес на землю.

Брови Паши тут же хмуро сдвигаются.

– Про это я не подумал. Ладно, дотерплю, пока не вернемся в наше бунгало.

Он ерзает, устраиваясь поудобнее и продолжая обнимать меня, а я тихонько вздыхаю, тоже невольно начиная блуждать пальцами по его скульптурному торсу. Преступно быть таким красивым! Как я могла игнорировать все это великолепие перед своими глазами большую часть жизни?

– Разве тебе не нужно на работу завтра? – пытаюсь быть ответственной, потому что так и хочется заменить свои пальцы губами, но тогда мы еще долго не ляжем спать.

– Нужно, – подтверждает Паша. – Но сон для слабаков, кому он нужен? Мне так хорошо сейчас, не хочу спать.

– И я, – признаюсь тихонько, млея от удовольствия после его слов.

Паша пахнет собой и немного потом – мой новый любимый аромат. Зарываюсь лицом в его шею и глубоко вдыхаю, чувствуя покалывание в глазах и надеясь, что меня не пробьет на слезы. Счастья. Потому что даже самой малости от него мне сейчас достаточно, чтобы почувствовать себя на седьмом небе.

– Серафима, – запуская пальцы мне в волосы и крепче прижимая к себе, бормочет он. – Ты настоящая ведьма, знаешь это?

– Нет, с чего бы? – хихикаю удивленно, целуя его теплую кожу под своими губами.

– Вот поэтому! Стоит тебе сделать одно маленькое движение или как-то так вздохнуть, да даже посмотреть на меня – и все! Считай, я пропал.

– Как много комплиментов от тебя сегодня. А ну признавайся, что тебе нужно? – привстав, подозрительно смотрю на него, но на лице Паши только глупая влюбленная улыбка, в которую я не могу себе позволить пока поверить.

Может, мне только кажется и, на самом деле он не смотрит на меня так, словно я само совершенство. Страшно довериться самой себе, потому что в одном мама права – влюбленные люди многое способны придумывать в своей голове.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Знаешь, что? – внезапно становится серьезным Паша, перекатывая меня на спину и нависая надо мной. – Есть кое-что, о чем я думал сегодня. Не хочу пережевывать это в своей голове, ты же меня знаешь, я предпочитаю сразу действовать, поэтому скажу прямо.

Его глаза внимательно меня изучают, но он не выглядит встревоженным или неуверенным, скорее взволнованным, так что я не напрягаюсь в ожидании плохой новости, а просто с любопытством жду, что же еще выдаст Паша.

– Ну и? – подталкиваю его, потому что он внезапно замолкает.

– Я люблю тебя.

Глава 38

Глаза Фимы так шокировано округляются, словно я сказал что-то безумное. Я даже слегка напрягаюсь, потому что признаться в любви ей оказалось намного сложнее, чем Ксюше когда-то, хотя по идее должно быть наоборот.

Это же моя Серафима. Девочка, которую я знаю с детства. Которая знает меня. Все мои недостатки и плохие привычки. Казалось бы, никаких сюрпризов, ты получаешь то, что видишь, но вот беда – это-то и пугает. Вдруг я не тот, о ком она мечтала в качестве мужчины для серьезных отношений. Я ведь совсем не ее тип, стоит только вспомнить лощенного Ленечку. А я грубый, прямой, настырный, как она сама не раз жаловалась. Не тот, кого можно представить рядом с такой спокойной, нежной девочкой.

– В каком смысле любишь? – хмурится она, все еще недоверчиво глядя на меня.

– Во всех смыслах, Серафима, – чмокаю ее в носик, пытаясь за легкостью скрыть бурлящий внутри ураган сомнений.

Мне очевидно, что с моей стороны это уже не просто влечение, я влюблен, я уже представляю в голове нашу совместную жизнь, я хочу постоянно видеть ее рядом и скучаю, когда приходится уходить от нее, чтобы пойти на работу или вернуться в собственную квартиру. Мне недостаточно быть просто любовником, хотя и этот статус пришлось выбивать чуть ли не силой. Чувствую, Фима сейчас снова начнет сомневаться и анализировать, просчитывать все наперед, но и пусть! Чем раньше начнет, тем быстрее закончит. Я просто не могу уже прятаться от всех, делать вид, словно ничего не происходит и я не хочу целовать и прикасаться к ней каждый раз, когда даже просто прохожу мимо или сижу рядом. Сколько можно быть затворниками?

– Типа, как влюбленность? – переспрашивает моя перестраховщица. – Романтическая?

– Ага, – начинаю широко улыбаться, хотя нервишки все еще шалят. – Романтическая, сексуальная, человеческая, какие там еще бывают виды? Я люблю тебя по-всякому. Люблю, как женщину. Так понятнее?

– Ага, – все еще недоверчиво выдыхает она.

– И что ты по этому поводу думаешь?

– Ой! – никак не может отойти от моего признания Фима. – То есть, прости! Я растерялась. Я и представить себе не могла, что ты… Ну, не ожидала просто, Паш.

Обхватив мои щеки мягкими ладонями, она крепко целует меня в губы и отстранившись, отзеркаливает мою широкую, глупую улыбку.

– Я тоже тебя люблю!

И меня разом отпускает. Словно с груди свалился тяжелый груз. Я крепко ее обнимаю, слыша испуганный писк, когда сжимаю слишком сильно, и, немного ослабив хватку, принимаюсь целовать ее сладкие губы, полностью уйдя в состояние эйфории и сносящего крышу счастья.

***

Самый простой способ донести до родных и друзей то, что мы теперь вместе – сделать пост в социальных сетях. Ну в самом деле, не обзванивать же всех, сообщая об этом!

Именно такое решение мы с Пашей и принимаем на следующее утро, пока он готовит нам завтрак, а я кормлю проснувшегося раньше обычного Никиту.

– Только вечером, Паш, – предупреждаю я этого хитрюгу, который сейчас уйдет на работу и может позволить себе игнорировать звонки возбужденных такой новостью родителей и ближайших друзей. – Я не хочу одна отвечать на шквал сообщений и звонков.

– А может вообще до нашего отпуска никому не говорить? – предлагает он. – Скинем эту бомбу перед вылетом, а там две недели будем без связи. Они как раз привыкнут и успокоятся к нашему приезду.