Богатырские фамилии (Рассказы) - Сергей Алексеев

И всё же мнутся, стоят танкисты.

Взяла тогда женщина топор, подошла к краю дома. Первой сама по венцу ударила.

— Ну что ж, спасибо, — сказал генерал Катуков.

Разобрали танкисты дом. Навели переправу. Бросились вслед фашистам. Проходят танки по свежему мосту. Машут руками им мальчик и женщина.

— Как вас звать-величать? — кричат танкисты. — Словом добрым кого нам вспоминать?

— Кузнецовы мы с Петенькой, — отвечает, зардевшись, женщина.

— А по имени, имени-отчеству?

— Александра Григорьевна, Пётр Иванович.

— Низкий поклон вам, Александра Григорьевна. Богатырём становись, Пётр Иванович.

Догнали танки тогда неприятельскую колонну. Искрошили они фашистов. Дальше пошли на запад.

Отгремела война. Отплясала смертями и бедами. Утихли её сполохи. Но не стёрла память людские подвиги. Не забыт и подвиг у речки Маглуши. Поезжай-ка в село Новопетровское. В той же лощине, на том же месте новый красуется дом. Надпись на доме: «Александре Григорьевне и Петру Ивановичу Кузнецовым за подвиг, совершённый в годы Великой Отечественной войны».

Петляет река Маглуша. Стоит над Маглушей дом. С верандой, с крылечком, в резных узорах. Окнами смотрит на добрый мир.

ФРАНЦУЖЕНКА

«Француженка» — так солдаты назвали пушку.

Когда сержанту Барабину впервые её вручили, глянул солдат и ахнул. Пушка была выпуска 1897 года. Выходит, из неё деды ещё стреляли.

— Да-а-а… — протянул солдат.

— Зато — француженка, — говорят Барабину.

Пушка действительно была французской. Во Франции её изготовили. Ещё в первую мировую войну попала она в Россию. Оказалась пушка на батарее, в которой служил Барабин в самые тяжёлые часы Московской битвы. Много требовалось тогда вооружения. И вот случайно где-то на артиллерийских складах было обнаружено несколько старых пушек. Были здесь пушки русские, были английские, была и французская. Отправили их на фронт. Французская и досталась сержанту Барабину.

Артиллерийская батарея, как правило, состоит из четырёх пушек. Из четырёх состояла и батарея Барабина. Три пушки современные, новые, только что пришедшие с заводов. Четвёртая, Барабинская, — французская.

Долго бурчал артиллерист. Смотрел на пушку, как на дитё нелюбимое. Всё раздражало солдата в пушке. И вид старинный, и бьёт ближе других, и много возни, пока перезарядишь.

— Утиль, — бурчал солдат. — Доисторический век.

Солдаты смеются:

— Зато — француженка.

Побурчал-побурчал Барабин, а затем и привык к француженке. А когда подбил первый фашистский танк, даже расцеловал пушку.

Кто-то сказал:

— Любовь начинается.

И не ошибся.

Сержант Барабин был прекрасным артиллеристом. Прекрасным оружием стала в его руках и француженка.

Сражалась пушка на Минском шоссе в армии, которой командовал генерал Леонид Александрович Говоров. Сдерживала вместе с другими натиск фашистов. И вот теперь вместе со всеми пошла вперёд.

Проезжал как-то генерал Говоров мимо артиллерийской позиции. Увидел необычную пушку. Спросил у офицера, что за пушка.

— Француженка, — ответили генералу.

Объяснили офицеры генералу, откуда пушка и как к ним попала.

— Да, нелёгкие были дни, — сказал генерал Говоров.

А когда узнал, что француженка танк подбила, даже похлопал её по стволу.

— Спасибо, — сказал, — француженка.

Недолго после этого пробыла пушка в войсках. Поступили с Урала новые пушки. Много тогда нового оружия для наступающих армий под Москву приходило. Нет уже больше нужды во француженке. Прислали новую пушку и для сержанта Барабина.

Упёрся было Барабин. То да сё. Привык, не отдаёт он свою француженку. Однако приказ есть приказ. Пришлось артиллеристу расстаться с пушкой.

Обнял он её, расцеловал:

— Ну что ж, прощай, родимая.

Покатила на склады опять француженка. Случилось так, что генерал Говоров через несколько дней вновь встретил Барабина. Признал он сержанта. Спросил:

— Ну, как француженка?

Показал Барабин на новую пушку. Была она дальнобойной, скорострельной, самой последней, самой совершенной конструкции.

— Да, время другое, другая сила, — сказал Говоров.

СЕРЖАНТ-ЛЕЙТЕНАНТ

Сержант Павел Бирюков служил адъютантом у командующего стрелковым батальоном. Произошло это перед самым нашим наступлением. Получил Бирюков от командира задание отправиться на передовую, установить связь с ротами.

Отправился Бирюков. Идёт по обочине леса, вдруг видит — из леса выходит колонна фашистов. Схватил Бирюков автомат, бросился за сосну, открыл по врагам огонь. Побежали фашисты. Однако быстро пришли в себя. Поняли, что перед ними всего-то один русский боец. Ответили они на огонь Бирюкова своим огнём. Но и на помощь советскому солдату пришли товарищи. Завязалась перестрелка.

Точно стрелял Бирюков. Уже не стоит за сосной, а прилёг. Выбирает, как снайпер, цели. Прицелится. Скажет:

— Понеслись! — и выпускает пули.

Снова прицелится. И снова:

— Вперёд, голубушки.

Не ошибаются пули, точно летят в фашистов.

Не устояли фашисты. Отползли от опасного места. Побежали к своим окопам.

Нет бы Бирюкову на этом бой посчитать оконченным. А он поднялся и вслед за фашистами.

— Да куда ты! — кричат товарищи.

Не услышал, видать, боец. Несётся, кричит:

— Сдавайтесь!

Фашистов много, а он один.

— Сдавайтесь! — кричит. — Сдавайтесь!

Подбежали фашисты к своим окопам. Укрылись. Но не спасли их окопы на этот раз. Вслед за ними влетел и Бирюков в траншею.

— Рус! — закричали фашисты. — Рус!

Кричат и те, кто спрыгнули только сейчас в окопы, и те, кто в окопах уже сидели. Не поняли фашисты в горячке боя, что из русских у них в окопе только один солдат. И Бирюков в той же горячке боя, видимо, тоже не очень понял, что он один. Увлёкся солдат погоней. Влетел в окоп, полоснул автоматом, швырнул гранату.

Побежали фашисты. Те, что остались живы, укрылись в других траншеях.

В это время подоспели на помощь к Бирюкову наши солдаты. Поравнялись они с окопом. Видят: жив, невредим Бирюков. Стоит в неприятельском окопе, трофеи считает. Подобрали солдаты трофеи: автоматы, миномёт, фашистские пулемёты — восемь пулемётов одних досталось, — вернулись к своим позициям.

За свой героический подвиг сержант Бирюков был награждён орденом. Одновременно ему было присвоено звание лейтенанта.

Поздравляли его товарищи. Радовались успеху. Солдаты всегда солдаты. Любят солдаты шутку. Обнимают Бирюкова, бросают шутки:

— В окопы вбежал сержантом, выбежал — лейтенантом. Ещё два окопа майором будешь.

Через день началось наступление. Офицером шёл Павел Бирюков в наступление.

ДОВАТОР

В боях под Москвой вместе с другими войсками принимали участие и казаки: донские, кубанские, терские…

Лих, искромётен в бою Доватор. Ладно сидит в седле. Шапка-кубанка на голове.

Командует генерал Доватор кавалерийским казачьим корпусом. Смотрят станичники на генерала:

— Наших кровей — казацких!

Спорят бойцы, откуда он родом:

— С Дона.

— С Кубани!

— Терский он, терский.

— Уральский казак, с Урала.

— Забайкальский, даурский, считай, казак.

Не сошлись в едином мнении казаки. Обратились к Доватору.

— Товарищ комкор, скажите, с какой вы станицы?

Улыбнулся Доватор:

— Не там товарищи, ищете. В белорусских лесах станица.

И верно. Совсем не казак Доватор. Белорус он. В селе Хотино, на севере Белоруссии, недалеко от города Полоцка — вот где родился комкор Доватор.

Не верят Доватору казаки:

— Шутки комкор пускает.

И снова:

— Терский!

— Оренбургский.

— Донской!

— Кубанский!

— Уральский!

— Братцы, да он же, считай, забайкальский, даурских кровей казак.

Ещё в августе — сентябре конная группа Доватора ходила по фашистским тылам. Громила склады, штабы, обозы. Сильно досталось тогда фашистам. Пошли слухи — 100 тысяч советских конников прорвалось в тыл. Успокаивают солдат фашистские генералы. Отдают даже специальный приказ. А в этом приказе: «Не верьте слухам! Слухи о том, что в тыл наших войск прорвалось 100000 кавалеристов противника, преувеличены. Линию фронта перешло всего 18000». А на самом деле в конной группе Доватора было только 3000 человек.

Когда советские войска под Москвой перешли в наступление, казаки Доватора снова прорвались в фашистский тыл.

Боятся фашисты советских конников. За каждым кустом им казак мерещится…

Назначают фашистские генералы награду за поимку Доватора — 10 тысяч немецких марок.

Рыщут любители денег и славы. Ловят в мечтах Доватора. Исчезает, как дым, Доватор. Повышают фашисты цену. 20 тысяч марок за поимку советского генерала. Рыщут любители денег и славы, хватают в мечтах Доватора.