Лабиринт простых сложностей - Галина Владимировна Романова

конце провода.

Она вздрогнула и обернулась. И округлила глаза. А потом произнесла в трубку:

– Да, это Андреев. Хорошо, передам. Все, пока…

Они друг друга рассматривали минуты две. Никто не произнес ни слова. Вера смотрела на него со смесью удивления и радости. Он изо всех сил старался не выдать себя. Он же ревновал, теперь точно в этом был уверен. Идиот!..

– Что это сейчас было, Дима? – спросила она после паузы.

– А что было? – он обхватил свои плечи руками. – Я обнаружил себя? И твой хороший знакомый теперь станет всем рассказывать, что я с тобой… Что я с тобой сплю.

– Нет. Он не может этого знать наверняка. Он не видел, что ты в трусах, – она улыбнулась, сокращая расстояние между ними. – Он просто будет говорить всем, что мы с тобой вместе. Мы ведь с тобой вместе? Мы пара?

– Да, мы вместе. – Он подтянул ее за локоть к себе, крепко обнял. – И да, мы с тобой пара, Верочка. Можешь сообщить об этом своим родственникам.

Он произнес это вслух? Уф! Даже мурашки высыпали. Еще утром об этом не думал, и тут вдруг! Как, однако, стремительно развиваются события. Так и до кольца на ее безымянном пальчике дело дойти может. Да-а…

А собственно, почему нет?

– Так что рассказал о Хмельновой твой хороший знакомый? – голос неприятно дрогнул на двух последних словах. – Почему она с ними не вернулась в отдел? Где она?

– А он не знает. – Вера шумно задышала ему на ухо. – Они вместе приехали к гаражу, где работает и живет Крутова. Ее там не оказалось. Опрос на месте выявил несоответствие в показаниях сотрудников относительно алиби Александры. Хмельнова велела везти их в отдел и допросить под протокол. А сама села в свою машину и куда-то уехала.

– Как думаешь куда?

Ему сложно было сосредоточиться на делах, когда Вера так нежно целовала его в шею.

– Не знаю. Она взрослая девочка. Думаю, справится. Иди ко мне, Дима. Иди ко мне…

Глава 30

Головная боль наплывала с затылка, прошивала макушку и скатывалась на глаза огненным киселем. Он настолько залил ей глаза, что ничего не было видно. Хотя она совершенно точно пыталась глаза открыть. И даже открыла. Ничего – черный квадрат! Попытавшись пошевелиться, она услышала свой собственный стон. Ей было больно! Но порадовало, что тело не болело. Руки, ноги – тоже. Болела только голова. Она подтянула руку к вискам, пощупала. Пальцы тут же стали мокрыми и липкими. Но не остановились, а продолжили ощупывать всю голову. И нашли! Нащупали рану чуть выше затылка. Рана была большой и, кажется, глубокой. Или так просто казалось из-за того, что там было очень много вязкой жижи. Видимо, это кровь, а не какой-то огненный кисель, о чем подумалось сразу.

Что случилось? Как она оказалась здесь? Лежит где-то лицом вниз с пробитой и окровавленной головой? Она ведь не сама упала, нет? Если бы упала лицом вниз, то и рана была бы на лбу. А рана выше затылка. Значит…

Ее кто-то ударил. Очень сильно. Крови много. И рана страшная. А почему она ничего не видит? У нее пропало зрение, кровь залила глаза или просто стемнело?

Она соображает, уже неплохо. Заставив свои пальцы дотронуться до глаз, она обнаружила, что там не больно. И принялась тут же их протирать сначала пальцами, потом рукавом блузки. Кое-как вышло, но темнота не отступила. Но как будто стала жиже, что ли.

– Эй… – тихо позвала она, прислушиваясь к своему голосу, он показался ей очень слабым, почти чужим. – Кто здесь? Здесь есть кто?

Слева от нее что-то заворочалось, и раздался стон. И следом женский голос прохрипел:

– Господи, что за хрень?! Господи, больно-то как!

– Помогите, – попросила Маргарита тихо. – Кто вы вообще? Почему темно?

– А вы кто? – простонала женщина.

– Я?

Она задумалась, сильно опасаясь, что ничего не обнаружит в своих воспоминаниях. Но память услужливо принялась подсовывать ей картинку за картинкой.

– Я подполковник полиции – Хмельнова Маргарита Сергеевна. А вы?

– Крутова… Саша Крутова… – представилась та. – А что вы здесь делаете, товарищ подполковник?

– А вы? – в голове проплыло очередное воспоминание. – Что вы делаете в квартире Ангелины Баловневой?

– Вообще-то я тут раньше жила, – как будто даже с обидой проговорила Саша.

– Раньше, но не теперь.

– А вы здесь зачем? Как вообще вы вошли? Я запирала дверь. Зачем вы здесь?

– Искала вас, Александра. И дверь не была заперта. Я нашла вас лежащей на полу без сознания, с огромной шишкой на голове.

– И пока вы меня ощупывали, на вас тоже напали?

– Видимо, так и было. Что вы искали, Саша?

– Тайник… И я не искала, я совершенно точно знала, где он. Ангел хранила там деньги и драгоценности. Забрать их оттуда она не могла, ее убили.

– Вы убили?

– Сдурели, что ли, подполковник? – повысила голос Крутова и застонала. – Как больно, господи… Извините за грубость. Но я никого не убивала!

Хмельнова хотела было сказать, что следствие разберется, но вовремя прикусила язык. Не в том она положении, чтобы угрожать.

– Почему я ничего не вижу? – спросила она. – В глазах темно.

– Это не в глазах, это просто темно. Время половина двенадцатого ночи, если можно верить моим часам. И кто-то задернул шторы.

– Вы можете передвигаться?

– Сейчас попробую.

Потом было много шорохов, стонов, грохота и вдруг после легкого щелчка по глазам ударило вспышкой.

– Я включила свет, не пугайтесь, – пробормотала Крутова, и шаги ее зазвучали совсем рядом. – Ого! Вам «скорая» нужна срочно. У вас голова разбита сильно. И кровищей залито все…

Она догадывалась, если что! Только вот к «скорой» требовалось вызвать еще и полицию. Но Крутову об этом просить бессмысленно. Она подозреваемая. И может сбежать. А к ней у следствия очень много вопросов.

– Вы нашли деньги своей подруги? – поинтересовалась Хмельнова, когда Крутова вызвала реанимацию.

Говорила по громкой связи. Чтобы у Риты не было сомнений в ее честности. Но сомнения у нее были. И меньше их не стало от такого благородства Крутовой. И она искренне надеялась, что врачи «скорой помощи» вызовут еще и полицию.

– Случай из ряда вон! – возмущался доктор, осмотрев ее голову. – Девушка, вы никуда не уходите. Вам тоже необходимо оказать помощь. И вы будете свидетелем. Полицию я уже вызвал.

Балансируя между явью и обмороком, Рита видела, как Крутова пыталась выйти из комнаты. Но санитар и водитель «неотложки» встали в дверном проеме плечом к плечу и ее не выпускали. Все ее мольбы и уговоры