Лабиринт простых сложностей - Галина Владимировна Романова

вы, товарищ подполковник?

– А я… А я навещу тот самый дом. Может, и найдутся там для меня ответы. И возлюбленная ваша, возможно, там найдется. А, Григорий, что скажете?

Если она и попала в точку и заставила его занервничать, то он никак не дал этого понять. Служебная машина уехала, увозя Григория и двух его помощников. Хмельнова села в свою машину, на которой благоразумно приехала сюда, и отправилась к дому Сахаровой, Баловневой и иже с ними.

– И иже с ними, – повторяла она без конца, пока ехала. – Не дом, а рассадник какой-то, честное слово!..

Войдя в подъезд, она сразу позвонила в квартиру налево от лестницы. Дверь открыла пожилая женщина в седых кудряшках, в широком платье невероятного алого цвета.

– Софья Романовна, – представилась она слегка жеманным голосом. – Чем могу быть полезна?..

Стоило ей услышать о причине визита, как она невероятно оживилась, позвала свою подругу, которая как раз была у нее в гостях. И они затараторили, не позволяя Хмельновой вставить хотя бы слово.

– Погодите, погодите, уважаемые Софья Романовна и Клавдия Андреевна! – закатила она глаза, прикладывая ладони к груди. – То есть вы утверждаете, что вот эта самая квартира вашей умершей соседки до сих пор обитаема?

Она что-то подобное и предполагала. Потому и нанесла им визит.

– Знаете, до некоторых пор было тихо. Никто не входил и не выходил, – покивала Клавдия Андреевна головой в тугой спортивной повязке. – После гибели Ангелины.

– А до ее гибели? Хождения продолжались? – округлила глаза Хмельнова.

И про себя подумала, что надо было забить эту дверь гвоздями, а не клеить бумажку с печатью. Кого она когда останавливала?

– Да, – недовольно поджала губы Софья Романовна. – И знаете, кто ходил в гости в пустую квартиру?

– Кто же?

– Этот престарелый ловелас! Ему казалось, что женщины нашего возраста давно уже вышли в тираж. И он предпочитал навещать молоденьких танцовщиц, – с легкой обидой проговорила она.

– То есть Золотов продолжил ходить в гости к Ангелине Баловневой уже после того, как хозяйка этой вот квартиры умерла? – уточнила Хмельнова, указав пальцем на дверь, опломбированную узкой бумажкой с синей печатью.

– Конечно, продолжил! И даже мною был застигнут. И знаете, что он мне сказал, когда я сделала ему замечание? – ее щеки раскраснелись пуще прежнего, соперничая цветом с алым платьем. – Он сказал мне: иди спать, бабка. Не стой на пути чужого счастья. Я просто… Я просто… – Голос ее сорвался на слезливый клекот, так ей было обидно. – Я просто была шокирована таким хамством.

– Почему вы не позвонили в полицию? – угрюмо глянула на подруг Хмельнова.

– Потому что он сказал мне, что купил эту квартиру, – вставила дребезжащим от волнения голосом Клавдия Андреевна, выглядывая из-за плеча подруги. – Что переедет скоро в нее окончательно. И если я стану на него, какое это слово-то…

– Стучать! – подсказала Софья Романовна.

– Да, если я буду на него стучать, то мне тут не жить, когда мы станем соседями, – ее голос тоже скатился на слезу.

– Потом погибла его любовница, и он прекратил сюда ходить. И квартиру, видимо, передумал покупать. Зачем? Раз молодой прелестницы больше нет в живых, – не без удовольствия констатировала Софья Романовна.

– Он перестал сюда ходить, потому что его арестовали, – сообщила им Хмельнова.

Подождала, когда стихнут «охи» и «ахи» подруг. И спросила:

– После того как Золотов перестал сюда ходить, кто-то еще посещал эту квартиру? То есть я хотела сказать…

– Мы поняли, – перебив ее, ответила за двоих Софья Романовна. Переглянулась с подругой. И утвердительно кивнула: – Да. Сегодня. Буквально за несколько минут до вашего прихода оттуда вышла Саша.

– Крутова? – новость ее не удивила.

– Мы не знаем ее фамилии, но она какое-то время жила у Ангелины. У них будто была любовь, – стыдливо опустила глаза Клавдия Андреевна.

– Она возвращалась сюда? – кивком указала на опломбированную квартиру Хмельнова.

– Нет. Она все еще там. – Обе подруги одновременно подняли глаза вверх.

– Там – это где? В квартире убитой Сахаровой?

Такое предположение было логичным, раз Крутова имела на руках доверенность на покупку ее квартиры.

– Нет. Зачем же? – изумились подруги. – Она в квартире Ангелины. Мы отчетливо слышали, как хлопнула ее дверь. Там всегда раздавался такой характерный скрип…

Глава 29

Все с самого начала пошло как-то не так.

Он все купил, что посчитал необходимым для романтического свидания. Бутылку вина, цветы, торт. Подумал, что Вера может приехать к нему сразу после работы, будет голодна, и добавил еще доставку горячей еды. Над собой поработал. Переоделся в чистую футболку и тонкие светлые джинсы. Они были ему немного маловаты в начале лета. Но после беготни из-за всех этих убийств он сбросил четыре килограмма. И джинсы сидели сейчас на нем сногсшибательно. Оглядывая себя в зеркале, Дима подумал, что Вере он должен понравиться. Вот сейчас, еще минут пять-десять, она войдет в его квартиру и ахнет.

Но Вера закапризничала и отказалась к нему подниматься.

– Поговорим в машине, Дима. Выходи. Я на парковке.

Голос звучал обыденно, без обиды и особой радости. И он немного расстроился. Готовился, понимаешь, а она с ним как с чужим.

– Привет, – улыбнулся он ей тепло, сев в машину, и полез целоваться.

– Ой, давай без этого, идет? – Вера досадливо поморщилась и вытерла рот ладошкой. – Хотел говорить, говори, Андреев. Мне некогда.

– Торопишься?

– Да. Тороплюсь. Родственники приехали. Надо бы встретить.

– К тебе? К тебе приехали родственники? – не поверил он.

– Ко мне, Дима, ко мне, – она холодно усмехнулась. – По-твоему, у меня не может быть родственников?

– Нет, ну почему…

Он расстроился еще сильнее. Все его приготовления: вино, тортик, цветочки – оказались напрасной тратой времени и денег.

– Я вино купил, – неожиданно признался он. – И торт. Твой любимый. Еды заказал.

– Какой еды? – ее лицо порозовело.

– Горячей. Утку по-пекински, пасту под каким-то диковинным соусом. Выговорить не смогу. Может, зайдешь, а, Вера? Куда я все это дену-то? Мне одному не осилить.

– На завтра оставишь, – упрямилась она, но губы предательски дрожали, пытаясь погасить улыбку.

– Завтра это уже будет несъедобным. Идем, Вера.

Он выскочил из машины, обежал ее, встал у водительской двери с протянутой ладонью.

– Ладно, – будто нехотя свесила она ноги из машины. – Только ради того, чтобы добро не пропадало. И если честно, я голодна. И если честно, меня уже тошнит от роллов и пиццы. Родня каждый день меня этим встречает с работы.

– Ты же сказала, что они только что приехали и их надо встретить, – сдвинул он брови к переносице, чуть притормаживая. – Соврала?

– И ничего не соврала, – подтолкнула