Генетический шторм - Вадим Денисов

Рация пока молчит, а сам я группу не беспокою, кто его знает, какая там оперативная ситуация, не помешать бы.

Вот такой расклад.

– К мосту кто-то подходил? – заполнил я паузу.

– Никого, – мотнул головой Ной. – В «Новом веке» ночью огонь горит, генераторы у них… Сюда не суются.

– А звуки?

– Вчера утром один раз выстрелили. – Он подумал, вспоминая. – Далеко. Машин совсем не слышали.

– Невесело…

Довоевались, что ли? Добились желаемого результата? «Зеленые» обрадуются, если таковые остались в опустевшей живой природе.

– Мотодрезина ночью на тут сторону бегала! – вспомнил командир поста. – Рейд на вокзал готовят, точно, опять состав угнать хотят, мамой клянусь!

– И то движняк.

На секунду стало полегче. Всего на секунду.

Говорю же, новая ступень модели, народу становится меньше и меньше. А вот собак – все больше и больше. Собаки осваиваются и адаптируются к ситуации значительно быстрее людей, сбиваются в стаи, быстро и кроваво определяют статусы, социальные масти. Мало кто из брошенных животных выходит к людям, бывшие домашние хищники уже инстинктивно почувствовали грядущие перспективы, увидели некий новый миропорядок. Не верят они нам. Не справились мы.

Но есть исключения.

Два дня назад к «Орхидее» подошел здоровенный мраморный дог в широком и толстом ошейнике со стальными бляхами по кругу, тощий и усталый. Женщины завели его во двор, накормили досыта, пес рухнул в кусты и мочил до ужина. Кликали-пиликали, пытались вычислить погоняло, но неудачно. Сейчас хозяева такие имена зверью дают, что язык сломаешь, никакой фантазии не хватит. Назвали псину Герингом. Почему так? Уже чисто дурью бесились, вслух перебирали самое нелепое, тут он и среагировал на очередное имя, не совсем явно – видать, что-то похожее помнит. Начали копать ассоциации – безуспешно, уточнить не смогли, вот Герингом и оставили.

Дог быстро вник в ситуацию, определил законную территорию, запомнил своих, мудро приладился к женщинам, которые его кормят, и принялся ждать нашествия чужих.

Пес сметливо опознал меня, как вожака стаи. Когда я сижу во дворе за столиком кафешки, обязательно подойдет, положит голову – глаза огромные, умные, с уголков рта из-под обвисших щек висят тягучие слюни, словно Геринг только что проглотил кроссовку. Посмотрит, вздохнет тяжело, иногда лизнет и бредет обратно на пост, извини, мол, служба… Чаще всего гигант статуей сидит во дворе, перед воротами, иногда – на набережной напротив «Орхидеи», периодически бегает на пацанский блок, проверяет, как там служба идет.

Позади нашего отеля стоит частный большой гостевой дом, это такой отель в кавычках, хозяева темнят бизнес, ни названия тебе, ни наемного персонала – все сами, от жадности, с враньем типа «у нас тут просто жилой дом», – из тех особо умных чмошников, что бегают по поездам, бесцеремонно врываясь в купе, и где попало расклеивают объявления с ошибками: «Здается жылье занедорого».

Посмотрели, забор там крепкий, высокий, сам домина капитальный.

Подумали и пробили в соседское хозяйство ход, решив организовать там безопасную детскую зону, дожили… Надо же им где-то спокойно бегать-прыгать. Умная псина теперь заходит и туда, внимательно считает детвору по головам, смотрит, чтобы никто не сбег и не упал в бассейн. Жрет большой собак, конечно, много, но с этим проблем нет, в огромном здании «Магнита» провианта запасено столько, что существующей на территории численности выживших в обозримом будущем все это не употребить. Краснополянская ГЭС работает, энергия есть, агрегаты пашут.

Вблизи и внутри базы ничего не гудит, агрегаты на кухне хорошие, современные, тихие, акустический фон крошечной общины не может разрушить глобальную тишину места. Генераторы пока не используются, хотя за топливом люди по очереди мотаются каждый день, шкипер держит эту практику на контроле, запас создает… Вчера обсуждали дела огородные. Точнее, так: другие обсуждали, я же слушал и молчал, мотал, так сказать, на ус. Дело очень важное, свежие продукты в супермаркетах скоро закончатся. Сейчас вояки стащили скоропорт в огромные холодильники, но пора уже думать о завтрашнем дне. Решили-постановили: искать птицу и домашнюю живность, соседство с парком «Южные культуры» к тому располагает, на огромной территории можно сделать целый агрокомплекс.

Дикие собачьи стаи одно время начали подходить ближе, и я отдал приказ стрелять на поражение, не разбираясь и не дожидаясь, – сомнительной роскоши ленивого ожидания первого ЧП у нас нет. После отстрела разведчиков стаи отошли и больше сюда не суются. Быстро они учатся. Но надо присмотреть и приручить еще парочку путных собачек, из числа одиночек, со стаи уже вряд ли отщемишь.

Пригодятся на постах, прокормим. Дал задание.

Пока ждали сигнала от рейдеров, я успел примочить, прямо в салоне автомобиля. А шкипер на диване без устали режется с Ноем в нарды. Тишина напрягает, но сейчас я категорически не хочу, чтобы она раскололась выстрелами. Пока ни одного хлопка.

Серое небо не дает определить время дня, кажется, что сейчас уже вечер, а ведь самое утро. Посмотрел на часы – уже восемь, пора бы им возвращаться. Что они тянут?

– Командир, может, вызову их? – крикнул с дивана Будко, старик тоже переживает.

– Давай!

Василий Семенович пошел под тент, к рации блокпоста, Ной ударился куда-то звонить по проводному телефону, наверное, поторапливает женщин с горячим завтраком. О чем именно говорил шкипер, я не слышал, так как сидел в салоне с открытой форточкой, смотрел в бинокль на правобережье.

Замершие остатки цивилизации.

Эта тишина и неподвижность пейзажа рождают новый феномен – страх необычного, по себе чувствую, хотя Гарика боязливым вряд ли кто осмелится окрасить. Глаза привыкли, что ничего перед тобой не движется, им остро не хватает динамики событий, начинаются фантомные перемещения, боковым зрением иногда ловишь странное, будто кто-то скакнул, прыгнул в сторону, переместился бесшумно на крыше, не потревожив жестяную черепицу – и это нечеловеческое. Черный подвижный силуэт. Чушь.

Но я уже их три раза видел!

Глаза реально тренируются на движение: когда в кои веки вдали пробегает одинокая кошка, то ее замечаешь сразу же, даже на приличном расстоянии, пусть в форме размытой точки. Из-за этого постепенно начинаешь верить в «фантомки». Спрашивал: у остальных то же самое, особенно у молодых, наигравшихся в консольные игрушки. Детки ждут зомбаков и всякой вампирятины.

Меня же реально беспокоят не ходячие мертвецы, а дичающие по вечным правилам эволюционных законов стайные собачки, я хорошо знаю, во что они превращаются в тайге и лесотундре – пострашней волков будут. Заставил мальчишек на посту у «пешеходника» взять еще и ижевский обрез «вертикалки» двенадцатого калибра, тот самый, выцарапанный у Мокшанцева попервости, и поясной патронташ с крупной дробью, это самое лучшее средство от дурной стаи. Отдача, не отдача – так спокойней.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});