Генетический шторм - Вадим Денисов

Но сразу перед перекрестком с Ульянова произошла первая встреча с аборигенами, вернее, с одним из них. Наблюдатель это, сто пудов.

Невеликий кавказский человек с банкой пива в руке скучал на лавочке, стоящей у стены возле крошечной парикмахерской «Эстель» с открытой дверью. На земле сбоку – «помпа», что-то типа «Ремингтона», они очень популярны. Заметив машину, наблюдатель неторопливо встал и хозяйской походкой подошел к бордюру.

Повелительно махнул рукой.

– Притормози, – сказал я.

Линна остановила машину.

Не торопится, вразвалочку идет. Хозяин тайги, мля.

– Сабур, пацаны! Кто такие? – лениво изрек смелый человек. – Куда, зачем?

Я открыл форточку, смачно сплюнул на асфальт.

– Под кем ходишь, барбос?

Воин несколько растерялся, не привык к такому обращению. Но практика есть практика, и он быстро надулся снова. Это судьба такая: раз вписался, значит, должен соответствовать до последнего. Почему-то мало кто из дурного молодняка, рвущегося в бандиты, учитывает этот важный фактор.

Из двери парикмахерской никто не выскочил, а должны были, если он в группе. Сценарий простой – разлететься по-волчьи в разные стороны перед атакой. Значит, один. Что еще имеем? Пиво в руках – слабая бригада. В нормальной бригаде дисциплина покруче армейской, я уже не говорю про ответственность. Это в книжках все бандиты – босота тупая, то налет неприятеля проспят, то на водке запалятся. Не все такие, не все. Хотя этот очень похож. И хорошо, если так.

– Я не понял, почему с хозяевами дерзкие? Не научили?

– Да мне по болту на всех твоих хозяев, я сам хозяин, вгрузись сразу, кенток. Повторяю крайний раз: под кем ходишь? Имя свое не называй, неинтересно.

Он меня понял и почти правильно. А че ж не правильно, если тебе в морду через мое плечо ППШ смотрит?

– Про нашего Садзу слышал, не? – Щеки борзого быстро сдувались. – Да ладно, ты че, братан… просто поинтересовался.

– Езжай, Линна, – сквозь зубы приказал я.

Линна включила передачу, и машина медленно тронулась.

– Катайтесь, катайтесь! – крикнул нам воин на прощание. – Там вас, чертей, и уронят!

Вот зачем? Лучше б ты жало прикусил.

– Стоп.

Джип качнулся, резко встав колом. Я распахнулся, быстро вышел из машины, на правом боку кобура с «токаревым», на пузе – любимая кама. Хороший вид, конкретный. Расстояние было плевое, а шаги у меня большие, раз, два, и рядом.

– Ты че, пацан?! – заторопился воин. – Э-э! Езжай, не борзей, ответится по-лютому!

Поднять ствол он не успел, я перехватил «помпу» левой, сразу выдрал.

Такие вот ошибки в этом мире. Одноразовые. Не надо было нас «чертями» называть, я знаю, что это такое, и это был последний маркер, определивший порядок моих действий. Вытащив правой рукой кинжал, я легко вставил клинок ему между ребер – почти без усилия, вот же страшное оружие.

– А тебе не по-лютому… Засыпай.

Опустив тело на асфальт, я крикнул шкиперу, от изумления опустившему автомат:

– Че смотришь, ствол прими!

И легко потащил тело с обочины, затаскивая его мимо брошенного «Логана» подальше – в пыльные кусты какой-нибудь лавровишни, тут у растительности все названия красивые. Снял лишь простенькую рацию и полупустой патронташ, вытащил из куртки блокнот и вернулся в салон.

– Поняли теперь, что я говорил на инструктаже? Закон фронтира.

– Это было круто, – шумно выдохнула Линна, снимая машину с ручника. – Тебе, Гарик, на Москву надо, район брать.

Как-то незаметно мы перешли на «ты», а че, боевая операция.

– Так не стрелять же было… Нам еще мимо «Южного Взморья» катить. Привыкайте, ребята, так вот и будем зачищать, по-ковбойски – полезно это, народу и у них мало.

А на Москву мне не надо, там много что нужно знать особого, да чуйку сперва качать. Не потяну такое, мы уж как-нибудь в провинциях встанем.

Дальше какое-то время ехали молча, и понятно почему – личному составу было над чем подумать.

– Вот ведь… Тот, кто стреляет первым, – философски закончил вслух свою мысль шкипер.

Рация, кстати, не работала, сломана.

Так вот, до Гоголя я ходил, но нам надо дальше, к следующей улице налево, к морю, прямо перед мостом через речку с чарующим именем Херота. Нормальное название? Во-во. Местные жители возмущаются, требуют изменить. Мне стало интересно, поспрашивал в местном музее. Оказывается, сами местные и виноваты. Исковеркали красивое название, теперь стонут.

Стояла там когда-то десятая рота, так местечко и называлось. И не просто «Х рота», а геройская 10-я мушкетерская рота знаменитого Навагинского полка. Орлы были, реальные вояки. Они станицу Абинскую отбили у черкесов при потерях 9 к 685… Что может быть проще, название обратно поменять? А нынешнее, да… запоминается. Все собирался сходить, посмотреть. Ну, вот сейчас и посмотрим.

Перед Свердлова опять остановились, деду показалось, что из окна многоэтажки кто-то смотрит с верхнего этажа.

– Мужик вроде. С бабой. Может, посигналим да заберем? – предложил он.

– С чего бы это? – удивился я. – Не наши они. Вы вот, например, все сами пришли, потому что двигаться способны. А не в схроне сидеть, обсираясь от каждого шороха и писка. Сидячие мне не нужны, тут пусть МЧС парится, им и скажем… Давай-ка пересядем, Василий Семенович.

– Слегка бесчеловечно, – отметила дама.

– И спорить не стану, – согласился я.

До «Южного Взморья» ехали спокойно, а на подъезде к санаторию начали разгоняться.

– Линна, вали на полной и не останавливайся ни при каких: перепрыгивай, тарань, вали! Семеныч, при первом запале начинай бить длинными вбок по ходу движения, стриги все подряд. Я в люк.

Если во «Взморье», по наводке, действительно села крепкая банда, то бодаться мы не будем, прокатимся мимо со свистом. Мотор заревел турбиной, «ленд» танком полетел вперед. Обычно мои опасения напрасными не бывают, но тут пронесло: никто нас не укусил. То ли спят сурками, то ли нет самой идеи тормозить каждую машину и подставляться под встречный огонь. Что угодно можно думать, вплоть до пустоты внутри комплекса. Промелькнул КПП санатория, рекламные тумбы и стеклянные павильоны следом – дальше потянулся забор, спрятанный за стволами высоких деревьев. Скорей бы, неудобно тут стрелять будет, причем всем.

Уф! И пес с ними, проехали да чуть разведали…

Слева пролетел парк аттракционов, вот уже и Гоголя. Если свернуть налево, будет неплохая шашлычная, а потом бесконечный ряд ларьков, до самого «Огонька».

Здесь случайного путника опять поджидали.

Поперек дороги стоял одинокий маленький «Паджеро», и я сразу его вспомнил.

Ярко-красная машинка в варианте с открытым верхом и толстыми хромированными дугами постоянно моталась по улицам Адлера, медленно так, показушно. За рулем всегда сидел один и тот же малорослый разбитной армянин, беспрестанно сигналящий приезжим девушкам и включающий через динамики, закрепленные на дуге, гнусявое рекламное объявление, на все лады расхваливающее пляж «Огонек» и тамошние объекты пищепрома. Вот такой рекламный ход.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});