Майкл Джексон: Заговор - Афродита Джонс

был пьян, но вёл себя невежливо и даже распущенно. Мисс Бэлл охарактеризовала Гэвина, как человека, обращавшегося с ней, как со служанкой. Она вспоминала, как Гевин швырнул ей свой рюкзак с книгами, и что он был очень придирчив с самого первого момента пребывания на борту. Она описала Гэвина как капризного пассажира, заявляющего, что его цыплёнок не достаточно горячий и требующего, чтобы еда была разложена по разным тарелкам. Бортпроводница рассказала жюри, что парень делал бесцеремонные замечания по поводу сервировки полотенец на борту. Он спрашивал, насколько нагретыми или охлаждёнными должны быть полотенца, какое их количество должно быть в туалетной комнате, в общем, вёл себя так, словно он её босс.

Синди Бэлл упомянула, что Гэвин принялся швыряться едой – он кидал варёные картофелины в спящего доктора, совершенно не стесняясь. Так же она сказала, что дети Майкла Джексона и остальные пассажиры на борту вели себя очень достойно. Согласно мисс Бэлл, Майкл был исключительно вежлив, разговаривал с няней и врачом и играл в игры с Принсом и Пэрис.

Бортпроводница хорошо знала детей Майкла, которые, по её словам, были очень хорошо воспитаны, уверив жюри, что Майкл всё время за этим следил. Мисс Бэлл отметила необычность того, что Майкл не стал вмешиваться, когда Гэвин так дурно себя вёл. Также она нашла поведение его матери Джанет весьма странным, так как та даже не пыталась урезонить недисциплинированные выходки сына.

Когда продемонстрировали схему посадочных мест в самолёте, Синди Бэлл поведала, что Майкл сидел рядом с Гэвином, и припомнила момент, когда Майкл "прижал к себе" Гэвина. Согласно мисс Бэлл, Майкл старался успокоить Гэвина, обняв его однажды на несколько секунд. Когда Синди Бэлл попросили описать, как выглядело это объятие, поскольку не был ясен характер этого жеста, все в зале рассмеялись, услышав её ответ.

– Вы хотите, чтобы я вам показала, что такое объятие? – спросила она обвинителя с недоверчивым выражением.

В ходе перекрёстного допроса во всех показаниях мисс Бэлл лейтмотивом было то, что Гэвин Арвизо – невыносимый ребёнок дурного поведения. Она отрицала, что он был пьян, даже самую малость. Таким образом она подумала, что, возможно, Майкл ощутил воздействие вина, поданного ему [не порицая поведение Гэвина – дополнение переводчика]. Она вспоминала, что Майкл был расслаблен и даже пару раз засыпал.

По ходу показаний мисс Бэлл было ясно, что она возмущена наглой манерой мальчика вести себя и рассержена таким отношением. Мисс Бэлл описала случай, когда Гэвин вышел в коридор и потребовал апельсинового лимонаду, хвастаясь часами, которые ему подарил Майкл. По мнению Синди, Гэвин вёл себя так, словно вместо часов у него в заднем кармане был сам Майкл Джексон.

Мисс Бэлл была вызвана, чтобы дать показания о возможности опьянения Майкла Джексона и его безответственности на борту, но эта линия провалилась. Присяжные с удивлёнными лицами слушали рассказ об активном и напористом поведении Гэвина.

Яркая, хорошенькая стюардесса Синди Бэлл была вызвана в Санта-Марию для дачи показаний стороной обвинения – но оказалось, что её свидетельства наоборот, поддержали сторону Майкла: она описывала его как джентльмена, человека спокойного и с "мягкой речью". Она сказала, что никогда не видела, чтобы Майкл наливал алкоголь себе или своему юному обвинителю.

– Мальчик [Гэвин] был груб и несносен, – говорила Синди Бэлл. – Когда я подавала ему еду, он заявил: "Еда холодная, она не такая, как должна быть". На самом деле, он всё время ставил в неловкое положение.

Глава 15. We Are Here To Change The World

Перевод Елены Мальцевой

Когда процесс превратился в настоящие военные действия, битва по поводу принятия во внимание показаний о прошлых обвинениях, выдвинутых против Майкла Джексона, стала правовым вопросом, в котором эксперты не сошлись во мнениях. Правила казались размытыми, поэтому состоялось специальное слушание без присутствия присяжных. Сторона защиты настаивала, что предыдущие обвинения против Майкла не имеют отношения к нынешнему делу и не заслуживают доверия.

Но сторона обвинения хотела, чтобы судья позволил использовать показания в суде как обвинение в "аналогичном противоправном действии". Если бы судья Мелвилл решил, что прошлые обвинения имеют связь с нынешними, он бы позволил использовать их в качестве доказательства. Команда защиты Джексона была возмущена трюком стороны обвинения, настаивая, что любые прошлые обвинения могут использоваться, только чтобы унизить Майкла Джексона и поставить его в неловкое положение.

Эксперты верили, что в случае принятия во внимание прошлых обвинений, присяжные могут сфокусироваться на них и, следовательно, упустить из виду "сомнительные моменты" в показаниях Гевина Арвизо. Команда защиты неоднократно заявляла, что причиной обвинения против Джексона 1993 года стало желание денежного урегулирования со стороны семьи Чандлеров. Защита неистово билась за то, чтобы подвергнуть сомнению обвинение Джорди Чандлера, настаивая, что мальчик, который от имени семейства Чандлеров очевидно добился 20-миллионного соглашения – рассказал историю, в которой немало белых пятен.

За дверями зала суда Фрэнк Дилео, уже долгое время являющийся менеджером Джексона, утверждал, что Майкл Джексон пообещал Джорди Чандлеру карьеру в кино. Он рассказывал прессе, что когда карьера Чандлера так и не реализовалась, внезапно появились обвинения в растлении. Звучали обвинения[37] в том, что Чандлеры подтвердили – они хотели денег. Были обвинения и в том, что Чандлеры хотели, чтобы Джексон открыл им путь к славе. Но никто из журналистов не сообщил об этом в своих репортажах.

Перед судьёй Мелвиллом Том Мезеро не только оспаривал юридическую обоснованность истории семейства Чандлеров, он оспаривал и обоснованность исков, выдвинутых прошлыми обвинителями Майкла, утверждая, что у него достаточно улик, чтобы опровергнуть каждый из них. Адвокат защиты сказал Мелвиллу, что выдвигая на передний план мальчиков, чьи истории "полны проблем", "обвинители пытаются найти опору шаткому делу". Мезеро настаивал, что свидетели, которых обвинение планировало пригласить для показаний о прошлых обвинениях, сами были вовлечены в гражданские суды против Майкла и были людьми "с корыстными целями".

– Зачем разрешать им приводить озлобленных работников, которые проиграли в своих гражданских процессах? – спрашивал Мезеро у сторонних свидетелей относительно этих заявлений. Но его аргументы летели в никуда.

В конце специального слушания судья Родни Мелвилл рассудил в пользу обвинения, позволив им использовать прошлые обвинения в растлении – не только от подававших иск, но и от бывших работников Неверленда, заявлявших, что они были свидетелями подобных действий.

Это было расценено как главная "победа" стороны обвинения. Судья Мелвилл решил, что он позволит суду Санта-Марии услышать показания, касающиеся прошлой дружбы Майкла с пятью другими мальчиками, среди которых