Американский ниндзя 1-2 - Майк Холланд

— Ладно… Я — Чарли, а это — Том Тейлор.

Том, помрачнев еще больше, протянул Джо руку, спрятал глаза и поздоровался с Джексоном. Его приветствие получилось неловким, словно вымученным, и потому и Джо, и Джексону стало несколько не по себе. Насколько весел и открыт был Чарли, настолько отталкивающее впечатление производил на обоих этот унылый тип.

— Я — Джексон, а это — Джо Армстронг, — в свою очередь представил их Джексон.

Чарли залихватски оскалился, словно был очень рад услышать уже выученные наизусть перед встречей фамилии, и сообщил:

— Теперь, ребята, вы в раю — учтите это.

Джо кивнул. Он думал о любопытном совпадении: машину вел человек по имени Чарли, а там, где он познакомился с Джексоном и откуда началась его армейская карьера, в форте Сонор, тоже был парень с таким же именем, и он тоже специализировался на том, что водил машину полковника, катая, главным образом, «принцессу» — полковничью дочь, с которой сам Джо завел роман. Эти два Чарли были даже чем-то похожи — должно быть, своей жизнерадостностью. И все же этот казался поверхностней и несерьезней.

Машина, протолкавшись через нескончаемые людские потоки — видно, местные жители по-своему понимали, что такое правила дорожного движения, и потому теснили транспорт живой массой, — выехала на окружную дорогу, шедшую вдоль берега, отгороженного отдельными долговязыми и худыми пальмами. Светло-желтый, местами даже белый песок переходил в изумрудную, бирюзовую, изменчивую гладь моря. От песка тянуло ленивым теплом — он словно приглашал забыть обо всех делах и поддаться лени, вытянуться на пляже под ставшим назойливым солнцем и лежать, лежать, лежать… Об этом упрашивал и шорох волн — шипящий и вкрадчивый, об этом твердил солнечный свет, идущий не отдельными лучами, а целыми волнами тяжелой, расслабляющей жары, и уже не таким неуместным делался «нестроевой» вид встречавших Джо и его друга: военные люди — тоже люди…

— Ребята, а откуда у вас такие колеса? — поинтересовался Джо, так и не сумевший вспомнить марку везущей его машины.

Словоохотливость Чарли обещала рассказать об этой машине все, что надо, и более того — стоило только подключить к разговору эту тему. Но вышло несколько иначе.

— Взяли взаймы и Дикого Билла, — коротко ответил Чарли.

— У кого? — не удержался Джексон.

То ли от резкой смены климата, то ли от жары, у него в голове возникла вдруг совершенно шальная мысль: а что, если их и впрямь встретили не те люди? Диким Биллом, по логике вещей, мог называться какой-нибудь гангстер средней руки.

— Это наш офицер, — нисколько не смущаясь, пояснил Чарли.

— Ваш офицер? — опешил Джексон.

Пусть местная дисциплина свидетельствовала сама за себя, сложно было представить, что где-либо в военных частях так вольно обращались с субординацией. Стоило отметить и то, что о Диком Билле Чарли отзывался вовсе не пренебрежительно, как, случается, отзываются об офицерах нелюбимых и оттого за глаза прозываемых всякими презрительными кличками, — это имя было произнесено так, как любое другое нормальное, привычное имя. Так, скажем, если о нем сказали бы — Билл Уайлд.

«Может, его так и зовут на самом деле? — подумал было Джексон, но тут же перебил себя: — Да нет…

Нам же называли его имя… Сейчас вспомню… Точно — Вильям Вудворт… Дикий Билл».

Хоть частично, но имя совпадало с именем здешнего капитана, и это несколько успокоило Джексона, хотя смутило в другом.

— Джо, ты слышал? — повернулся он к своему приятелю. — Их офицера зовут Дикий Билл! Это же надо…

Джо только пожал плечами. На него такое прозвище не произвело ни малейшего впечатления.

Дикий Билл так Дикий Билл. Это ничуть не хуже, чем, скажем, его погибший противник Курой Хоси, Черная Звезда, или его собственная фамилия, которая тоже в некотором роде была прозвищем: Джо — Сильная Рука.

— Я знаю, — скова повторил Джексон, ерзая по сиденью автомобиля, — мне здесь не понравится…

Пользуясь отсутствием крыши, солнце нещадно жгло их головы. С моря дул влажный «потогонный» ветер.

— А этот ваш Дикий Билл был не против того, что вы взяли его тачку? — как бы между прочим поинтересовался Джо, намереваясь снова свести разговор к беседе о машинах и о марке конкретной в частности.

— А мы забыли ему сказать, — беспечно ляпнул Чарли.

— А? — вытаращил глаза негр. — Забыли сказать?

— Да?

Чарли подтверждающе усмехнулся. Видно, подобные отношения здесь были в порядке вещей.

— Ну, ребята… — не удержался и Джо. — Я очень уважаю традиции, но ведь существуют еще и уставы. По ним здесь хоть что-нибудь делается, а?

— Да вы, ребята, — захохотал Чарли, — и половины еще не видели того, что здесь делается!

— Нет, не видели, — ворчливо начал Джексон и вдруг замолк на полуслове: дорогу перед затормозившим автомобилем переходили две девушки.

Через плечи красоток перевешивались подстилки и надувные круги, открывая бедра, перечеркнутые тончайшей тканевой полоской бикини. Голые стройные ножки изящно переступали по раскаленному асфальту, бедра покачивались, волосы струились на ветру, — казалось, эти незнакомки тайком сбежали с одной из обложек рекламных туристских проспектов типа «Отдыхайте на Гаваях». Из-под длинных, словно наклеенных, ресниц на остановившуюся машину поглядывали лукавые, откровенные и выразительные глаза, отливала золотом загорелая кожа…

— Батюшки, — только и вымолвил Джексон, поглаживая и ощупывая взглядом их формы. Он и сам вслед за Чарли начал «переигрывать» свои настоящие эмоции, и казалось, что еще чуть-чуть — и у него изо рта потекут слюнки. — Кажется, я был не прав: мне здесь начинает нравиться.

— Ага! — весело воскликнул Чарли, и его вид сделался таким гордым, словно он, а не кто иной был хозяином очаровавших Джексона красоток, да помимо них еще и этого пляжа, солнца и морской бирюзы.

— Я вам гарантирую, — подключился к разговору и Том, который начал робко, почти испуганно, но с каждым новым словом его голос креп, а утверждение становилось и вовсе немного навязчивым, — каждая вторая загорает на пляже полностью голая, и у них всех все на месте.

Вопреки тону и едва прикрытой экзальтированности Тома, его лицо изображало совсем иные эмоции: уголки губ то и дело опускались в «антиулыбку», лоб морщился, как от боли, а глаза смотрели тоскливо и пришибленно.

«С этим парнем что-то не в порядке», — сделал для себя вывод Джо и потрогал Чарли за плечо.

— Ребята, а вы хоть когда-нибудь работаете? — спросил он.

Джо, вернув себе память, а вместе с ней и уверенность в себе, не смог перебороть в себе граничащую с ханжеством скромность в некоторых вопросах, и поэтому любые разговоры на темы взаимоотношения полов, не говоря уже об откровенно эротических, вызывали у него, в лучшем случае, раздражение, а когда и отвращение.

— Работаем?! — окончательно развеселился Чарли.

— Да, работаете, — едва ли не строго повторил Джо.

— У нас нет времени для работы, — пояснил ему Чарли и захохотал над собственной шуткой.

Между тем Джексон продолжал заниматься изучением местных «достопримечательностей». Том не врал: многие здесь и впрямь загорали нагишом, правда не так выставляясь, как на нудистских пляжах Европы. Здешняя нагота отличалась естественностью и потому не бросалась в глаза — вполне вероятно, что и раньше по дороге Джексон мог видеть таких же обнаженных красоток, но не замечал их, пока Том не подсказал ему, что именно он мог тут видеть.

Девушек среди загоравших и действительно было очень много, словно вся женская половина населения в самом цветущем возрасте переместилась сейчас на пляж, оставив тесные и душные квартиры, надоевшие рабочие места и не слишком привлекательные днем увеселительные заведения.

Вода вблизи берега казалась более светлой от количества плавающих в ней человеческих тел; свободные участки песка редко превышали в длину полтора-два метра — то тут, то там на пляже раскладывались разноцветные подстилки и на них устраивались, как на выставке человеческой красоты, купальники и длинные ноги, из-под шляп всех форм и размеров смотрели черные и темно-коричневые солнцезащитные очки: все пестрело, дышало, цвело…

— Нет, мне все-таки тут понравится, я чувствую, — заключил Джексон, задерживая взгляд на очередной блондинке, загорающей без лифчика.

Джо демонстративно вздохнул и отвернулся.

Странно, но его интуиция снова подсказывала ему об опасности. Не такой близкой, чтобы следовало немедленно готовиться к бою, но и не столь отдаленной, чтобы можно было расслабиться хоть на миг. Это была опасность, рассеянная в теплом густом воздухе, она скрипела издали тормозами машин, шипела морской пеной — неуловимая, вкрадчивая, скользкая…