У Ромео был пистолет - Диана Лилит

же не совсем идиот…

– В смысле? – хрипло переспрашивает Ривер.

Леон долго всматривается в его глаза.

– Ты же тот пацан, который бутылкой проткнул моего друга, черт тебя побери… Даника! Ты совсем больная или как?! – Язык у Леона заплетается.

Он даже не признал в нем свою жертву пятилетней давности. Какая странная судьба.

– И что с того? У кого потасовок в жизни не случается? – пожимает плечами Даника.

– Ты просто постоянно странных друзей себе выбираешь…

– Твои не лучше…

Ривер молча наблюдает за детской перепалкой, но в голове вертятся совершенно далекие от всего этого мысли.

– Ты вообще в хлам бухой! Как всегда!

– Ладно, ладно! Все… забей, блин. – Леон раздраженно закрывает уши ладонями, а спустя пару секунд разворачивается к Риверу. – Короче, ладно, не держи зла за ту ситуацию, это мой друг виноват, я бы на твоем месте тоже пырнул его стеклом… – Пьяный Леон протягивает руку. – Приятно познакомиться…

На лице Ривера появляется безумная, но едва заметная улыбка. Несмотря на темноту в клубе и пьяный дурман, Леон замечает это, когда лиловый луч неонового света на секунду касается лица Ривера.

Странный холодок по коже и страх в глазах – вот что ощущает Леон Колфилд, смотря на Ривера Аккермана.

– Леон, все нормально? – спрашивает Даника.

– Как будто сам Люцифер решил навестить меня… – шепчет он.

– О боже, пьяное ты чмо, иди обратно за свой стол и не позорь меня. Понадобилось же мне знакомить тебя со своими друзьями. У тебя уже глюки. Так и до психушки недалеко. – Даника стыдливо толкает Леона в спину, чтобы он ушел.

Он, шатаясь, пятится обратно, то и дело оглядываясь в сторону Ривера, который глазами провожает его до самой лаундж-зоны.

– Леон – идиот. Не обращай на него внимания. Я просто подошла к нему, чтобы объяснить, что никуда не пропала, вот… – Даника опускает глаза в пол.

Ривер как ни в чем не бывало улыбается и протягивает ей стакан, наполненный льдом, ромом и фруктовым сиропом.

Спустя час они с Даникой теряются в море людей на танц- поле. Оглушительная музыка вибрацией отдается на ребрах, а секундные прикосновения сводят с ума. Словно под действием какого-то наркотика, они не до конца осознают реальность вокруг.

Риверу нравится чувство забвения. Это его личная нирвана, его собственный Эдем. Именно в такие редкие моменты его организм приходит в норму, а нервная система не перегружена, что спасает от очередного болезненного приступа эпилепсии.

Даника холодными ладонями обхватывает его бледное лицо и целует. Ривер подсознательно хочет, чтобы эти мгновения длились вечность. Он хочет раствориться в физических чувствах, в притупленных эмоциях.

Иронично, что именно с объектом мести он максимально приближается к душевному покою и одновременно к разрушительной крайности.

– Давай поедем ко мне? – шепчет Ривер, прерывисто дыша.

Даника с загадочной улыбкой кивает. Он берет ее за руку и тянет к выходу, пробиваясь сквозь потерянную толпу и клубы дыма электронных сигарет и кальяна.

Они словно никем не замеченные призраки, исчезающие на выходе.

И только один человек провожает их взглядом, полным злости, после чего совершает огромную ошибку.

Глава тридцать вторая

Даника – это яд. Она сама не понимает, насколько прекрасна и какой разрушительной силой обладают ее внутренний свет и внешняя красота.

Ривер теряет над собой контроль. Он забывает, кто он и откуда. С каждым прикосновением, с каждым поцелуем Даника уносит его все дальше и дальше – от реальности, от его галлюцинаций. Он больше не видит озлобленного брата, истекающего кровью, не слышит материнского шепота, ветром напевающего старинные колыбельные, не чувствует костлявых пальцев отца, что плотно обхватывали его бледную тонкую шею в самые страшные моменты эпилептических припадков.

Если бы он только знал, что именно физическая близость с Даникой станет таким мощным лекарством, он бы давно забросил свои жалкие планы мести, не стал бы посещать нудные сеансы Анны-Марии, которая жаждет мужского внимания, не работал бы в чертовом ночном клубе, не смотрел бы на омерзительного Леона.

Даника действует на него как сильнейший наркотик. Она заставляет его забыть обо всем и погрузиться в мир собственных кислотных грез. Все его чувства обостряются. Краски становятся ярче, зрение – лучше, звуки – четче и громче. Риверу кажется, что отныне ему подвластно все в этом мире.

В данную секунду они любят друг друга больше чем кто-либо. Они – лишь сгусток энергии, без прошлого и родственных связей.

– Ривер, не бросай меня, – шепчет Даника, оставляя поцелуй на его ключице, после чего он впивается в ее губы и продолжает целовать.

– Я бы все отдал, только бы родиться другим человеком, – задыхаясь, отвечает Ривер, когда тонкие пальцы Даники притягивают его за волосы ближе.

– Не говори так, ты совершенство, – улыбается она.

– Ты ничего не понимаешь, Даника, ничего не знаешь…

– Да какая уже разница…

* * *

Впервые за долгое время в дом проникает утренний свет. Ривер морщится, но чувствует себя живым.

– Почему ты вдруг решила открыть окна? – слегка улыбается он.

– Не знаю. Я чувствую себя лучше, – отвечает Даника, которая словно расцвела: жуткие синяки под глазами исчезли, во взгляде блеск, на лице человеческая улыбка, а не потерянная ухмылка манекена.

– Я тоже. – Ривер смущается. Ему снова хочется дотронуться до нее. Не выдержав, он подходит ближе и заключает ее в объятия. Неловко, непривычно, но так приятно.

В конце концов, он сам позволил себе полюбить ее. Единственное, чего боится Ривер, так это того, что его затянет. Впрочем, сейчас его это и не волнует. Он так молод, чтобы постоянно жить в ненависти и одержимости, а жизнь так коротка и непредсказуема. Его родные – тому доказательство. Жизнь молодого парня оборвалась за несколько минут, а ведь Скай и думать не мог о таком. Жил себе на полную, радовался, брал лучшее. А сейчас он лишь гниющая плоть на глубине пяти метров под землей.

Нужно жить.

Нужно