Новые соседи (СИ) - Привалов Владимир

Ули набычился. Вперед вышел Толбур и коротко ответил. Старик вскинул брови и наклонил голову к плечу, недоверчиво рассматривая Ултера.

— Покажи ему желудь, — подсказала Вилея.

Ултер кивнул и вытащил подарок Вутца на свет. Старик подошел ближе, сощурился. Протянул открытую ладонь. Ули помедлил. Расставаться с подарком жалко, но что поделать? Наследник снял цепочку и положил амулет с серебряной шляпкой на мозолистую ладонь. Старик поглядел, сжал желудь в кулаке и наклонился.

— Это подарок вождей. У кого ты украл его, мальчик? — выцветшие глаза старика впились в лицо Ултера. Имперская речь старого толгува звучала непривычно мягко и певуче, а слова оказались жестки и суровы.

Ули набычился.

— Это подарок! Мне дядюшка Вутц подарил!

— Кто ты?

— Я … Я Ултер.

Вилейка мялась рядом.

— А это — Вилея. Внучка Вутца!

— Ты из Пайгалы, девочка?

Вилейка кивнула, пряча глаза. Старик покачал головой и огладил густые усы.

— Слова твои темны, мальчик. — Принял решение старик. Он распустил цепочку и покачал желудем перед глазами Ултера. — Это — дар вождей. Его не носят обычные мальчики, заплутавшие в горах. Ты ничего не хочешь сказать мне, отрок?

Ултер коротко мотнул головой.

— Да будет так, — кивнул старик. — Дар вождя нужно вернуть… Сегмат и рассудит, что с тобой делать.

Старик вновь хлопнул в ладоши и отдал короткую команду воинам. Шумно гомоня, легкоходы двинулись к постройке с распахнутыми настежь дверьми. Толбур махнул рукой на прощанье, а к старику подбежали местные стражники. Из-под навеса вывели запряженную в телегу лошадь, а за ним еще одну. Пленных покидали в переднюю телегу, а в другую усадили Ултера с Вилеей. Вокруг гарцевали всадники с короткими копьями, щитами на спинах и длинными мечами на боку.

— А Сегмат — это кто? — шепнул Ули.

Вилея посмотрела, как старик передает серебряный желудь одному из всадников.

— Это самый старший толгув в этих землях.

Телега дернулась, лошадь махнула хвостом, и они тронулись. Ули с тоской посмотрел на видневшиеся над земляным валом горы. Головы врагов, насаженные на пики, тоже рассматривали горы и скалились мертвыми улыбками.

«Эх, так и не довелось пересидеть в пещерке, дождаться, пока дорча с алайнами расколошматят проклятых северян!»

Телега въехала под свод мрачных дубов, шелестящих сухими листьями. Очертания гор скрыл лесной полог. Толстые корни то и дело выползали на дорогу, словно ненасытные шеши, будто хотели разорвать ее по кусочкам и утащить в лесную чащу. Телега тяжело переваливалась, встряхивая седоков. Потемнело, запахло прелой листвой. На душе Ултера стало пасмурно.

«И как мне с Вилейкой выбираться из этих бескрайних лесов?»

* * *

Гимтар и Столхед не отходили друг от друга, не таились и не скрывались. Ласковая Рыча, свирепая к врагам, только фыркала вслед торопливым шепоткам взбудораженных алайнов. Но беда-Йотль любит подстерегать счастливых, забывших обо всем на свете. Сжимая острый нож, ждала, когда счастье пройдет мимо.

Первым удар нанес одноухий Клуст, подкараулив Гимтара в полумраке перехода.

— Не забывайся, танас! — прошипел алайнский Хранитель. — Согласно древнему уговору, Столхед может пойти только за Дана Дорчариан. Неужели ты, танас, стал Даном?

Одноухий наглец крепко сжал посох. Сухие костяшки побелели, лоб пробороздила глубокая морщина. Тонкие губы кривились.

— Нечего разводить блуд, танас! Незачем смущать алайнов! Близится Круг Хранителей. Чую, хочешь услышать от Хранителей верные слова!? — Клуст бил точно, в самую сердцевину. Даром, что много лет не держал в руках оружия, как и заповедано Хранителям.

Гимтар смирил ярость.

— Верные слова на Круге Хранителей? Так, Клуст.

— Тогда незачем испытывать закон гор, танас. Дева Алайны не для тебя, дорча. Отступись!

Танас дернул подбородком, оттер Клуста плечом и прошел дальше. Столхед он не сказал ни слова, и только брал ее ночью снова и снова, пока хватило сил. Зарывался в ее волосах, пил и пил ее запах, и все никак не мог наполниться. Словно предчувствовал близкую разлуку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Утром прискакал легкоход из разъезда Охранной тропы. Из тех, кто встретил Тарха на границе. Бык остался с рабами на заставе у Ветряного моста. Воин поведал: война. Тупоголовые дикари вдруг научились воевать, разом атаковали многие посты на тропе. «Плохо!» — сказал вдруг гонец на чистом дорча и сплюнул себе под ноги.

Гимтар вспомнил своего неудачливого убийцу, которому помешал дурачок Ойкон, легок его путь. Танас понял — Империя дотянула свои лапы и сюда.

«Империя нападает на долину и отбивает соль. Северяне треплют алайнов у нас на загривке. Хитро…»

Столхед вскинулась, отдавая распоряжения, поднимая войско. Гимтар махнул своим: дорча и алайны выйдут вместе. И Гимтар со Столхед — тоже выйдут вместе, как и решили. А Хранители… С Хранителями будет свой бой.

Но злая Йотль нанесла еще не все удары. Смотрела, как барахтаются жалкие людишки. Следом пришли пайгалы. И чернобурочники, и головорезы Тарха. Постаревший Вутц дергал сопливым носом, прятал слезливые глаза. За его спиной маячил бугай Морх, мрачный как грозовая туча. Позади стаскивали с коней тяжелораненых. В переломанном, изуродованном воине танас с трудом признал гуляку Гафра. А вот сорванца Ули среди них не было.

Вутц прошел через весь двор к стоящему на крыльце Гимтару. Рядом, за левым плечом возвышалась Дева Алайны. Предбоевая суета на миг улеглась. Все разглядывали появившихся путников. Вутц рухнул перед крыльцом на колени, не с первого раза вытащил трясущейся рукой нож с пояса. Протянул.

— Режь, — прохрипел старый шут. — Не сберег я парня, танас. Моя вина. Режь.

Гимтар почувствовал, как позади всем телом вздрогнула Столхед.

«Наш внук».

Зашипела, выгибая спину, Рыча.

«Мой внук, моя кровь».

Танас вдруг стал удивительно спокоен. Словно в предрассветной тиши он остановился в чистом поле. И только острая игла покалывала в груди, словно проверяя, где сердце. Где оно? Укол — здесь? Укол — здесь? Не вздохнуть. Гимтар потер грудь.

«Ох уж эти пайгалы. Во всем представление устроят».

— Не здесь, Вутц. Идем в дом.

Столхед сжала плечо и Гимтар накрыл ладонь любимой своей ладонью. В толпе разглядел перекосившееся от ненависти лицо Клуста.

— Я должна… с войском… сейчас, — одними губами прошептала Дева Алайны. — Время важно…

Гимтар кивнул, на миг окунувшись в зелень ее глаз.

«Сохрани себя».

«И ты».

— Войско Дорчариан! Повинуйтесь Столхед Воительнице. Она поведет вас.

Воины-дорча склонили головы. Идти в бой за прославленной матерью Дана они почли за честь.

Словно в издевку, стоило пыли улечься от вышедшего в поход войска, беда-Йотль нанесла еще один удар. Чтоб уж наверняка. Вдали показались всадники и вереница возов. Гимтар окинул взглядом выбирающихся из повозок старцев, наскоро пересчитал. Пять крепких стариков, Хранителей горских законов. Прибыли все: дворча, дремны, гверхи, квельги и терскелы. Алайн Клуст кривил рожу где-то рядом. Место Хродвига-дорча покамест пустовало.

«Законникам еще искать замену. И Главу промеж себя выбирать… Может и погрызутся хорошенько. А после и мои дела легче пойдут…»

Гимтар развернулся, дабы скрыться в общинном доме, когда вдруг увидел его. Слишком, слишком много событий. Как он мог забыть! Гимтар твердым шагом пересек двор и встал напротив статного воина. Голубоглазый, загорелый. Умные глаза, взгляд прямой, не отводит… Похож? Или нет? Байстрючий сын… Воин слегка поклонился.

— Хоар? — проскрипел Гимтар.

Тот кивнул.

— Взять этого человека! — приказал Гимтар.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Головорезы Тарха растерянно переглянулись. Чернобурочники сбились вокруг невозмутимого воина, положив ладони на рукояти мечей. Из толпы вышел Второй и прошел через весь двор. Миновал Гимтара и встал за спиной Хоара. Чернобородый также взялся за оружие.

«Проклятье!»

— Я велел взять! В железо его! — рявкнул потемневший от гнева танас, и Межх первым сделал шаг. За ним нехотя потянулись остальные головорезы. Показались и вооруженные алайны.