Не просто лучший друг - Юлия Оайдер

я падаю в бесконечность, утягивая за собой Глеба. Умираю в сладких судорогах, чтобы возродиться вновь для новой желанной смерти.

Когда наше дыхание выравнивается и мы возвращаемся к реальности, Глеб первым нарушает тишину:

– А теперь, Веснушка, можешь идти гулять с Анубисом!

Смеется и, не дав возможности возмутиться, покрывает поцелуями мое лицо.

Приходится нам все же выбраться из постели, во-избежание непоправимых ситуаций с Анубисом. Пока Глеб собирается в деревню и готовит завтрак, я одеваюсь и иду на прогулку с Бисом. Пес со мной идти, как обычно, не очень-то горит желанием, но выбора у него нет. На улице ведет себя, как веретено, сразу видно, что натерпелся, а еще он опять начинает дурить и игнорировать мои приказы, но сегодня меня это ничуть не напрягает и не обижает, ровно как и не толкает в бездну самокопания “что же я упустила”.

Настроение просто до невозможности прекрасное!

То, что так волновало и пугало меня в самом начале – испарилось, и в моей жизни вновь появляется стабильность. Ну и что, что мой друг и мой парень одно лицо, главное, что все у нас спокойно и мы счастливы.

Когда возвращаемся с прогулки, то меня ждет вкусный завтрак, приготовленный собственноручно Глебом, мы обсуждаем планы на поздний вечер, завтракаем, а потом я провожаю парня в поездку к бабушке.

– Будь осторожен и не забудь позвонить, как будешь на подлете, хорошо? – говорю я и крепко обнимаю его. – Не забудь передать бабушке привет от меня! – целую Глеба в щеку, затем в губы… Снова и снова.

– Провожаешь так, словно навсегда, – усмехается он, но на поцелуи отвечает, так же обнимая меня и крепко прижимая к себе. – Я напишу или позвоню, обязательно.

Еще одни крепкие объятия и Глеб переступает порог нашей квартиры. Словно маленький ребенок, подбегаю к окну и машу ему рукой на прощание, получив в ответ очередную порцию его позитивной улыбки.

Сумасшествие какое-то, сама себя не узнаю.

До обеда занимаюсь домашними делами и выполняю несколько заданий по учебе, еще привожу себя в порядок: делаю прическу и чуть-чуть подкрашиваю глаза, чтобы не быть бледной тенью. Наконец, мне звонит Семен и ставит перед фактом, что он заедет через десять минут. Хорошо, что я уже собралась.

Прощаюсь с Анубисом и, прихватив заранее приготовленную сумочку через плечо, я выхожу и запираю дверь. Как назло, из квартиры напротив выходит на лестничную площадку Мия и тоже звенит ключами. Все эти дни мы почти не пересекались, что весьма неожиданно. Мне в какой-то момент даже показалось, что они с матерью переехали, но вечерами я видела свет в их окнах. В любом случае: мне нравилась эта иллюзия отсутствия соседей.

– Привет, а где Глеб? – спрашивает она. Вот и голос вроде бы доброжелательный, ничего особенного, а меня пронзает раздражением.

– Он уехал в деревню, – сухо отвечаю я и, натянув на лицо улыбку, добавляю: – Привет.

Направляюсь к лестнице и начинаю спускаться.

– Как его болячки после падения с мотоцикла? – не успокаивается Мия и, конечно же, пытается догнать меня. – Все обошлось, все хорошо? – идет рядом со мной слева и зачем-то пытается подстроиться под мой шаг.

– Да, все отлично, уже почти зажило и не беспокоит, – спокойно говорю я, а в голове так и кишат мысли, как поскорее бы от нее отделаться. – Как у вас дела с мамой?

Вопрос ведь простой и из ряда “дежурных”, на которые принято отвечать “все хорошо, спасибо что спросил”, но Мия из этого умудряется выстроить целый рассказ о том, как ее маме звонил пьяный отец и пытался заставить сказать, где они живут, угрожал. Оттого, оказывается, они и сидели дома почти что безвылазно.

– Ужасно, – качаю головой я и открываю дверь подъезда, выходя на улицу. – Но хорошо, что он вас не нашел, да?

– Да, а то маман уже была на грани, чтобы учинить новый переезд, – нервно смеется Мия.

Около подъезда уже стоит автомобиль моего брата и я направляюсь к нему, махнув рукой соседке.

– Глебу привет передавай! – кричит она мне в спину.

– Обязательно! – отвечаю я, но в моей голове крутится другой ответ.

Нет, конечно же!

Обнимаю брата в знак приветствия и мы выезжаем к месту встречи с человеком из кинологического центра. Всю дорогу непринужденно болтаем, строим планы на будущие праздники и обсуждаем подарки. Про свои отношения с Глебом я пока не спешу выкладывать все карты, хотя в душе все так и требует рассказать, поделиться с кем-то родным этим счастьем.

– Вот и прибыли. Сейчас запаркуемся по-царски, – шутливо говорит брат и пафосным жестом поворачивает руль, выруливая на парковочное место.

Меня всегда берет гордость, когда я вижу Семена, даже когда он ведет себя как подросток-выпендрежник. Наверное, это потому что он единственный мужчина в нашей семье и на его плечах держалось почти все. Он опора, а еще, он очень многого добился, без блата, а именно сам. По блату он мог попасть только к кинологам, а вот в личную охрану, да еще и на хороший счет, мало кто способен.

Выходим из машины и направляемся к воротам кинологического парка, я так поняла, что встреча у нас назначена в сквере героев. Люблю это место, но каждый раз слезы наворачиваются на глаза.

Уютный сквер с лавочками, а посередине огромный булыжник, с памятной доской, исцарапанный со всех сторон именами погибших при исполнении своего долга собак. Прямо за камнем находится импровизированное дерево из тонкой арматуры, напоминающее плакучую иву, вместо листьев на котором развеваются зеленые ленточки с именами погибших кинологов. Я знаю, что на одной из них есть наша фамилия и имя папы. Оттого это место всегда выглядит для меня расплывчатым, с нечеткими границами, ведь кроме как через пелену слез я не способна на него смотреть.

– О, мы вовремя! – говорит Сема и кивает в сторону двух мужчин, разговаривающих на другом конце сквера.

Они направляются в нашу сторону, непринужденно беседуя о чем-то. Один из них в форме, он явно работает при кинологическом центре, а вот второй… Я не сразу его узнала, но как только мужчины подходят ближе, я узнаю Вячеслава Олеговича Райского.

Без сомнений – это он. Без костюма, в обычной повседневной одежде и с рюкзаком на плече. Преподаватель тоже меня узнает, потому как его губы дергаются