Влад - Кристи Уэбстер

Смехотворно.

— Какого хрена ты делаешь? — требует Вэн, сверля меня злобным взглядом. Мне доставляет удовольствие видеть, как у него синеет глаз и рассечена нижняя губа.

— У тебя уже есть одна пизда, которая собирается носить фамилию Ветровых. Как насчет еще одной? Похоже, она тебе очень нравится, Вениамин, — рявкаю я. Контроль, который я обычно держу на коротком поводке, пропал. Совсем, блядь, пропал.

Вэн делает шаг вперед, но я останавливаю его движения, сильно толкая Диану к нему. Он ловит ее и не дает ей упасть на пол. Я вытаскиваю свой изогнутый нож, покрытый коркой крови Антона, и разрываю ее сумку.

— О, как пали сильные мира сего, — фыркает Вика на Диану. Звук удара тыльной стороной ладони Егора по лицу Вики разносится по комнате, и она падает на пол, как камень, брошенный в океан. Еще один признак силы. На самом деле это слабость, и он вряд ли знает, что мне наплевать на Вику. Судя по всему, его сыновья тоже этого не знают. Вениамин слишком занят, наблюдая за мной и утешая Диану. Жалкий.

— Ты гребаный мудак, — огрызается Вэн, прижимая Диану к себе. Она дрожит и всхлипывает, и это сводит меня с ума от ярости.

— Начинай тренировать ее, — ледяным тоном говорю я Вену, разбирая все, что есть в ее сумке. — Отец хочет, чтобы Волков доказал свое имя на «Играх». Я думаю, она заслужила эту честь. — Я бросаю сумку на пол и пронзаю Диану свирепым взглядом. — Веселись в аду.

Глава 19

— Я в порядке, — говорю я в десятый раз за последние пять минут.

Вас прищуривает на меня глаза и коротко кивает. Он в значительной степени мудак, но он помог мне отвлечься от безумия того, что произошло сегодня вечером.

Антон.

Мертв.

Я пытаюсь отыскать чувства, которые позволяют мне испытывать к нему жалость, но не могу. Он заслужил это. Он был хищником. Но что меня убивает, так это крики ужаса, которые продолжают преследовать меня — крики, которые исходили от моей сестры, когда она смотрела, как тот, кого она любила, был зверски убит на глазах у всех.

Я вздрагиваю, но от этого мое измученное тело начинает болеть. Падение с лестницы причинило боль, и я знаю, что еще несколько дней у меня будут синяки, но в целом я в порядке. Я просто хочу снять это испорченное платье и понежиться в горячей ванне.

Мои мысли продолжают возвращаться к выражению его лица.

Янтарные глаза, пылающие ненавистью.

Я закрываю свои собственные, чтобы попытаться сосредоточиться на них. Он был зол из-за меня. Убил Антона ради меня. Я знаю это каждой клеточкой своего существа. Он хотел отомстить. Убить человека, который прикоснулся ко мне. Несмотря на все драки и смерть этим вечером, небольшой намек на тепло дарит мне утешение.

Завтра я проверю, как там Диана, а потом пойду к нему.

— Теперь ты остаешься здесь, — говорит отец, словно читая мои мысли, входя в свой кабинет, где мы с Васом ождали. Я вскидываю голову и распахиваю глаза. Моя шея протестующе ноет. Он засовывает свой мобильный телефон в карман.

— Ч-что?

— Диана выставила на посмешище наше имя, и я не стану подвергать риску свою вторую дочь. Мне нужно навести порядок.

Сев напротив меня, он одаривает меня самодовольной улыбкой, затем толкает гроссбух через стол.

— Кроме того, у тебя здесь есть работа. Работа, которая, кажется, не выполняется должным образом в ваше отсутствие.

Вас застывает рядом со мной. На мгновение мне становится его жаль. Отцовская любовь мимолетна, и он скоро это поймет. Я надеюсь, ему понравилось быть в центре внимания, потому что теперь он проведет остаток своей жизни, будучи недостаточно хорош для Леонида Волкова. Никто из его детей никогда таким не был.

Я начинаю тянуться за гроссбухом, но морщусь от боли. Вас протягивает руку мимо меня и хватает его. Он кладет его мне на колени, прежде чем сесть рядом со мной, сосредоточившись на мне.

— Я могу помочь тебе с отчетами, но завтра я хочу пойти домой, — говорю я отцу, мой голос слегка срывается. Я не часто даю ему отпор.

Он усмехается.

— Не говори глупостей, дитя мое. Ты никогда туда не вернешься. Я пошлю Васа за вашими вещами, но сейчас ты дома. В безопасности. И ты будешь делать то, что тебе говорят, пока я не смогу устроить твой брак с Артуром Воскобойниковым.

— Я не выйду за него замуж! — визжу я.

— Ирина, — произносит Вас рядом со мной, дотрагиваясь до моего колена.

Я отмахиваюсь от него.

— Нет, я не такая, как Диана. Я не позволю принуждать себя к браку с кем-то, кого я не люблю.

Отец издевательски смеется, и это жестоко.

— Любовь? Ты — Волкова, дорогая. Мы не любим. Мы занимаемся бизнесом, и у нас это хорошо получается. Ты, дитя, пешка в этом деле, и ты внесешь свой вклад. Вы все сыграете свои роли.

— Ты обещал нам, — выдыхаю я обвиняющим тоном. — Ты обещал нам обеим, что мы будем так же хороши, как мужчины нашего мира. Что мы можем править империей и выйти замуж на ком захотим.

Он хлопает ладонью по столу.

— Достаточно. Твоя мать забила тебе голову этой чепухой, а не я. Ты выйдешь замуж за того, кто, по моему мнению, принесет нам наибольшую пользу.

— Нет… — начинаю я снова, но отец отмахивается от меня.

— Ты сделаешь, как тебе скажут, — рычит он.

— Мне нужно проведать Диану, — вставая, выдавливаю я из себя. Я все еще слаба, у меня кружится голова, и вся комната находится в движении. Вас встает и обнимает меня одной рукой, чтобы я не рухнула на пол. Может, он и мудак, но прямо сейчас он лучший мудак в этой комнате.

— Диана в безопасности, — говорит отец. — Я только что разговаривал по телефону с Егором Ветровым. Она должна остаться там на некоторое время. Надеюсь, она сможет использовать свои чары на одном из мужчин Ветровых и искупить позор, который она навлекла на всех нас. — Он хмуро смотрит на меня. — К старшему всегда стремились. Даже маленькая Вика Васильева не смогла зацепить Вениамина. Но твоя сестра попытается, если она дорожит репутацией своей семьи. Она у нас в долгу. И теперь Васильевы захотят возмездия. Нам нужно укрепить наше имя в глазах наших союзников. Тогда мы сможем, наконец, выдавить Васильевых. Мы станем самой могущественной семьей, где вы будете руководить фронтом, Диана выйдет замуж