Влад - Кристи Уэбстер

Какой кошмар свалился ему на голову.

— О, я не знаю, — напевает Вас, скользя взглядом по телу Вики. Фу.

— Она Медуза, Вас, — ворчит Диана. — Посмотри на нее пристальнее, и ты превратишься в камень.

Он ухмыляется в ответ на предупреждение Дианы:

— Ну, какая-то часть меня определенно превратилась в камень.

Я с отвращением морщу нос.

— Отвратительно. — Диана съеживается. Вас смеется от души и громко, привлекая внимание других участников вечеринки.

— Я собираюсь выпить, — говорю я им и направляюсь в поисках официанта. Я чувствую на себе взгляды многих мужчин, наблюдающих, как я прохожу мимо них, и в моем животе скручиваются нервы. Я отваживаюсь пройти в дальний конец комнаты и выскальзываю через французские двери подышать свежим воздухом. Я никогда не была хороша в таких условиях, и не привыкла быть выставленной напоказ и замеченной. Обычно Диана — это фантазия в головах людей и комплимент на их языке, но внутри меня произошел сдвиг, и это заметно окружающим.

Я выхожу из тени, и люди это замечают.

Позади меня открывается дверь, и я дрожу от холода. Вздох облегчения вырывается у меня, когда я вижу Влада, присоединяющегося ко мне на свежем воздухе.

— Я видел, как ты выскользнула сюда. Здесь холодно, Ирина, — говорит он, стоя прямо позади меня, и тепло его тела окутывает меня. — Что ты делаешь?

— Мы здесь не одни, — предупреждаю я и киваю на нескольких участников вечеринки, толпящихся во дворе. Они курильщики, уважающие дом Васильевых тем, что не курят внутри.

— Они — не ты. — Влад прижимается своим телом к моей спине, и я расслабляюсь рядом с ним. — Ты божественно пахнешь. — Его горячее дыхание около моего уха заставляет меня вздрогнуть. — Тебе холодно.

Это утверждение, а не вопрос.

Я все равно отвечаю ему:

— Да.

— Тогда я должен тебя согреть. Иначе ты подхватишь воспаление легких.

С этими словами он задирает мое платье вверх по ногам.

— Влад, — предупреждаю я, но он не слушает. Он никогда не слушает.

Я опираюсь руками о каменную стену, отделяющую меня от двадцатифутового обрыва, где стоят люди. Его пальцы скользят под ткань и стягивают мои трусики в сторону.

— Наклонись, солнце мое, — призывает он. Я слышу, как расстегивается его молния, и он неуклюже пытается освободиться. Его тяжелый член ударяется о мою задницу, и влажное возбуждение разливается у меня между ног. Я отодвигаю бедра назад, чтобы дать ему доступ, и он стонет, раздвигая мои ноги. Его член снова скользит по мне, а затем он оказывается внутри меня. Ожог разжигает бушующий огонь внутри меня, и я горю, полностью охваченная пламенем. Влад толкается вперед, и я хочу закричать, но прикусываю губы, заставив себя молчать. Сильные руки сжимают мои бедра, используя меня так, как ему заблагорассудится. Я провожу рукой вниз, под ткань платья, нащупывая свой пульсирующий клитор. Обвожу его пальцами точно так, как учил меня Влад во время многих наших неосторожных поступков в этом месяце.

— Ущипни его, Ирина, — требует он, и я подчиняюсь. Звезды танцуют в небе надо мной, а из дома доносится музыка. Я издаю стон, не в силах остановиться. Влад засовывает пальцы мне в рот, и я, не сдерживаясь, сильно прикусываю их.

Оргазм возникает во мне, ослабляя мои ноги и посылая дрожь по всему телу, отчего я свожу пальцы на ногах.

Толчки Влада усиливаются, и затем я чувствую, как его семя разливается внутри меня. Как только его член перестает пульсировать от разрядки, он выходит из меня и натягивает мои трусики обратно на место, сбрасывает платье и целует меня в шею.

— Луна сегодня прекрасна, — говорю я, чувствуя, что все это мне снится.

— Ты самая яркая луна на свете, Ирина. Нет ничего прекраснее тебя.

У меня перехватывает дыхание, и в уголке глаза появляется слеза. Я бы хотела, чтобы наша жизнь не была такой сложной. Чтобы мы могли вернуться в помещение, полное людей, взявшись за руки, и вместе встать, словно мы свирепые львы, лицом к нашим семьям. Говоря им, что наша связь — это та, которую мы выбираем сами, и они могут идти к черту.

— Нам нужно вернуться внутрь, — говорит Влад, и его тон во многом отражает то, что я чувствую внутри. — Иначе ты подхватишь свою смерть.

— Ладно, — отвечаю я. — Я войду первой. — Все счастье, испытанное за несколько мгновений до этого, покидает мое тело. Я отстраняюсь от него и направляюсь к дверям.

— Ирина, — окликает Влад, останавливая меня.

Я поворачиваюсь и вижу, как он идет ко мне с яростной решимостью, сверкающей в его янтарных глазах. Он обхватывает мое лицо обеими ладонями и притягивает к своим губам, сминая меня требовательным поцелуем. Его руки скользят вниз по моему горлу, а затем к бедрам. Влад заключает меня в объятия, прижимая так крепко, что у меня едва перехватывает дыхание. Он целует меня грубо и неторопливо.

Этот момент принадлежит нам.

Его язык встречается с моим, и в этот момент я понимаю, что мы будем вместе…

Просто не знаю как.

Я прокрадываюсь внутрь и направляюсь к ближайшему туалету. Мои трусики испорчены. Семя Влада вытекло из меня и пропитало их, поэтому я снимаю белье и выбрасываю в мусорное ведро.

Умываюсь, а затем возвращаюсь к гостям, прежде чем Диана отправит поисковую группу. Я как раз выхожу из туалета, когда натыкаюсь на стальную стену, которая является Степаном, и это пугает меня.

— Привет, — выдыхаю я, удивленная, увидев, что он слоняется без дела возле ванной. Его глаза впиваются в меня, словно читая чувство вины, написанное на моей разгоряченной сексом коже. Я пытаюсь пройти мимо него, но он преграждает мне путь. — Степан, — резко говорю я, подавляя беспокойство, которое он теперь вызывает всякий раз, когда оказывается рядом, — что ты делаешь?

Он пристально смотрит на меня, его взгляд скользит по моим чертам лица и задерживается на губах.

— Ты мне снилась. — Он хмурит брови, а его глаз дергается. Я немного ошеломлена и не знаю, как на это правильно отреагировать.

— Ты так мирно спала во сне, — говорит он. — Такая идеальная.

Мой желудок нервно сжимается.

— Мне становится немного не по себе, — честно произношу я.

— Нет. — Бросается он ко мне, прижимая меня к стене. Мое сердце начинает бешено колотиться в груди. — Я имею в виду, тебе не нужно меня бояться. — Его тон настойчивый. Он хватается за стену по обе стороны от меня, его дыхание смешивается с моим.

— Я тебя не боюсь, — вру я, стараясь не вздрогнуть.

— Но это