Роковой поцелуй - Блэйн Андерсен

Элис тоже хотелось приобщиться к общему веселью. Если Хэдли принесет ей хорошую новость, она так и поступит. Но от него не было писем. Она сомневалась, получал ли он ее послания. Она была уверена, что причиной всех ее бед была Роберта. Элис попыталась прогнать прочь эту мысль. Она должна верить в лучшее. Хэдли приедет и обрадует ее хорошими вестями.

Сердце ее радостно забилось при мысли о возможности объявить себя свободной, но затем заныло, когда она вспомнила про обещание, данное Хэдли. Если бы она не зависела от Хэдли, она могла бы расторгнуть помолвку. При этой мысли она почувствовала себя неловко. Покинуть Хэдли будет несправедливо, но оставить ему надежду и ждать, пока он поможет восстановить ее честное имя, тоже некрасиво.

В отличие от Роберты Элис не могла корыстно использовать людей в своих целях, но что ей оставалось делать? Как только она перестанет быть беглянкой, она поставит все на свои места. А сейчас ей придется скрывать свои истинные чувства.

Элис не знала, повернули ли они уже но. Моубри или нет. Она надеялась, что Хэдли не заблудится. Услышав о предстоящей поездке на праздник, она подумала, что это ей на руку. Данкен редко предоставлял свободное время, к тому же было бы опасно назначать встречу вблизи Донегала. Шум толпы в Моубри и уединение церковного прихода будут как нельзя кстати.

Коляска громыхала по дороге и поскрипывала. Элис смотрела в окно. Наконец пыльная дорога перешла в длинную известковую аллею, и Элис увидела темный каменный шпиль церкви Моубри, возвышающийся над горизонтом. Говор пассажиров стал громче, когда они оказались в пределах города, но затем стал затихать по мере того, как громоздкая повозка приближалась к стенам каменного коттеджа. Элис поняла, что это постоялый двор. Слуга Грэнвилла устремились в толпу.

Элис знала, что Моубри небольшой поселок, населенный менее чем сотней ремесленников и полевых рабочих. Но сегодня количество народа, заполнившего его узкие улочки, в несколько раз превышало это число.

Народу было так много, что Элис поначалу не видела ничего, кроме моря дешевых шляп. Только вступив в гущу толпы, она смогла увидеть прилавки с различными изделиями и яствами.

Данкен давал Элис, так же как и всем остальным слугам, дополнительный шиллинг на выходной день, и теперь, проходя мимо ларьков, она снова и снова размышляла, на что лучше потратить свой маленький капитал. Здесь были бочонки с медом и чаши с элем, множество великолепных кружев и лент и для желающих сласти, имбирный хлеб, много пива и сидра, чтобы утолить жажду после съеденных пирожных.

Элис обдумывала свой выбор, затем повернула голову на веселый смех молодого фермера, покупающего своей возлюбленной медовый пряник. Он держал его, дразня, перед ее губами, затем потребовал поцелуя, а потом поднес пряник к ее рту. Девушка, которой было не больше шестнадцати лет, надкусила пряник, затем, играя, схватила юношу за руку и потянула его, смеясь, в середину толпы. Сердце Элис заныло — такие простые шалости были для нее недоступны.

Она частенько раньше бывала на таких ярмарках, которые устраивались в окрестностях Брайархерста, и ей было жаль, что она не может полностью насладиться сегодняшними развлечениями. Наконец, избавившись от гудящей толпы, Элис привела в порядок смятый шарфик и посмотрела на него с сожалением. Сейчас она была одета, как настоящая гувернантка, ее скромное платье из темно‑красного муслина выглядело достаточно нарядно для праздника, но все же ей очень хотелось иметь более пышный наряд.

Скромненькое платье заставляло чувствовать себя ничтожеством, и поэтому для самоутверждения Элис все еще носила шелковые панталоны и кружевные подвязки, о чем ни одна гувернантка не могла даже и мечтать. Эта хитрость ее забавляла, особенно с тех нор, как такие паршивки вроде Делии заимели, привычку демонстрировать ей свое нижнее белье. Она поднялась по каменным ступенькам, на северный портик церкви и нажала на крученую ручку дубовой двери.

Огромная панель раскрылась со скрипом, открывая темноту, которая, казалось, не желала ее впускать. Она прошла в аркообразный неф и успокоилась, что верхний ряд окон дает хорошее освещение. Поклонившись на алтарь, она ступила на полированную площадку с рядами скамей. Хэдли не было, и Элис забеспокоилась. Если по какой‑то причине он сегодня не придет, придется назначать новое свидание, а каждая новая попытка грозила ей бедой. Она постаралась взять себя в руки, надеясь, что он просто опаздывает. Кто‑то открыл дверь, и Элис украдкой оглянулась. Слава Богу, это был Хэдли.

— Элисон? — его глубокий голос эхом отозвался под сводами церкви. Он все еще не видел ее в тусклом свете.

— Я здесь, — прошептала она, и Хэдли подошел к ней.

— Моя дорогая Элисон, — с чувством произнес он.

Элис в знак благодарности позволила ему обнять себя и сразу же отпрянула — от него пахло спиртным.

— Ты выпил? — спросила она удивленно.

— Немного. До того, как пойти сюда, я коротал время в гостинице. Выпил всего одну, — соврал он.

Элис понимающе кивнула, затем повела своего жениха к дальней боковой скамье. Из‑за обета, данного друг другу, и который Элис так хотела бы разрушить, касание их рук показалось ей нечестным и неуместным.

— Я так рада, что ты приехал, — сказала она. Ей не терпелось узнать о его расследовании, но Хэдли медлил.

— Ты выглядишь…

— Как гувернантка, — закончила она его фразу, стараясь перевести разговор в нужное ей русло. Но Хэдли оценивающе смотрел на нее, и ей это не нравилось.

— Хэдли, не смотри на меня так.

— Извини. — Он был удивлен: леди Элисон всегда отличалась безупречным вкусом. Хэдли никогда не видел ее так просто одетой, почти без украшений. Такое скромное платье на других не смотрелось бы, но красота Элис странным образом сияла даже в простом убранстве. — Я просто не привык видеть тебя такой. Я не знал, чего можно было ожидать.

— Ты не знаешь, что я исполняю роль гувернантки. Но скажи скорее, есть ли новости насчет убийцы Джулии?

Хэдли сочувственно пожал ее руки.

— Я практически только этим и занимался. Я допросил почти всех служанок и лакеев во всем графстве. И хотя мне и тяжело это тебе говорить, я ничего не обнаружил.

— О, Хэдли! — Элис закрыла лицо руками, стараясь не разрыдаться.

— Но есть еще кое‑что, — добавил он.

— Еще? — Она резко повернула голову. — Что может быть хуже?

— Констебль выдай ордер на арест, — Хэдли вынул сложенный вчетверо лист бумаги из кармана пальто и протянул его Элис, но она отвернулась, отказываясь читать.

— На меня? Не хочешь ли ты сказать, что это ордер на мой арест?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});