Чуть больше мира - Катерина Снежинская

снова на наперсницу Кайран. — И при всём честном народе тебя раскладывают прямо тут. Думаю, такое приключение ты переживёшь легче. Не могу сказать того же про детей, которые будут за представлением наблюдать.

— Зря я тебя тогда горшком не пристукнула, — прошипела девка.

— Зря, — не стал спорить Натери. — Но упущенные возможности мы обсудим в следующий раз. Итак, если в процессе ни у тебя, ни у кого-то ещё не появится желание ответить на мой вопрос, я лично займусь детьми, — кажется, Нагдар за его спиной дёрнулся. А вот у старика Кайран абсолютно точно задрожала челюсть. — Во избежание ложных надежд и неправильных оценок: всё будет именно так, как я сказал. Украли мою женщину. И для того чтобы её вернуть, хороши и правильны любые средства. Если вы не понимаете по-доброму, то будем действовать вашими методами. Под «вами» я подразумеваю всех духами драных островитян. Кстати, Нагги, — Грех обернулся к лейтенанту, — буду очень признателен, если сказанное станет достоянием общественности.

Ланар в ответ только кивнул. Счастливым аэр не выглядел. Но ни спорить, ни защищать кого бы то ни было он явно не собирался.

— Итак, — Натери снова обернулся к жавшимся в угол элвам. — Что или кого прячет Лан? Если вопрос задан некорректно, то спрошу по-другому: какую полезную для Райла тайну мог узнать Сарс?

— Он ничего не мог узнать, — сипло огрызнулся Кайран. — Мой сын…

— Ответ неверный, — поднял руку Даймонд. — Вам бы, почтенный аэр, вообще стоило помолчать. Нужно ещё выяснить, какую лепту в происходящее внесли лично вы. Но всему своё время. Никто не хочет добавить по сути дела?

Женщины молчали.

— Видимо, ложных надежд нам не избежать, — вздохнул Натери. — Нагдар, приведи детей. И спроси у сержанта, кто из солдат нам сможет помочь.

–..! — выплюнула герронтийка.

И рванула к аэру, словно собиралась ему в горло вцепиться. По крайней мере, руки, со скрученными в когти пальцами, тянулись именно к шее элва. Да и симпатичную мордашку перекорёжило в хищную пёсью морду.

Отброшенный табурет гулко ударился в стену, безвольно опрокинувшись набок. Даймонд навалился на женщину, вжимая её грудью в стол, выламывая руки до лопаток.

— Абсолютно голословное заявление, — прошипел Грех, — отец признал законность моего рождения. Но с сутью я согласен. И в твоих интересах ответить на вопрос.

Герронтийка под ним клацала зубами, стараясь укусить, рычала и извивалась, как взбесившаяся кошка. И даже плеваться пыталась.

— Мама! — выкрикнул, сломавшись, голосок. — А ну пусти, гад! — в лодыжку Даймонда влетело что-то не слишком увесистое, но довольно чувствительное. — Пусти!

Натери обернулся. Одного чернявого мальчишку молодая служанка уже схватила в охапку, оттащив в угол и прижав к своей юбке. Второй «грачёнок» пытался отбиться от Нагдара, сцапавшего мальчишку за шиворот. А вот светловолосый малец застыл в дверях, переводя увеличившиеся едва ли не вдвое глаза с одного элва на другого.

— Та-ак… — протянул Натери, мотнул головой, откидывая упавшие на глаза волосы. — Да утихни ты! — Грех перехватил руки бьющейся герронтийки одной своей, толкнул ладонью затылок, не слишком сильно приложив лбом об столешницу. — И чей это ребёнок?

— М-мой, — с заминкой пролепетала служанка, задвигая своего «грачёнка» за спину. — Двойняшки они у меня…

— Да ну? — поразился Даймонд. — Подержи, только нежно и без лишних движений, — приказал одному из вошедших солдат, кивнув на скрученную женщину, которая и не думала успокаиваться.

Натери поднялся, одёрнул задравшийся рукав, поправил ремень на поясе, глядя куда угодно, но только не на светловолосого мальчишку. Сердце, кажется, решило продолбить в рёбрах дыру. Рот заливало едкой жёлчью, от которой нестерпимо хотелось сплюнуть.

Вот так всё просто. Мог бы и раньше догадаться. На чём можно поймать бабу, как не на ребёнке? Странно, что он ничего не слышал о сыне Кайран. Видимо, немало она усилий приложила, чтобы спрятать мальца. Интересно, зачем его вообще прятать? Объявила бы законным наследником и жила спокойно. Кажется, такое решение проблемы когда-то и самого Греха вполне устраивало. Знать бы ещё, кто счастливый папаша.

Хотя нет, этого Грех знать не хотел. По крайней мере, не сейчас.

Неужели Редгейва-таки осчастливила? Или кого-то из союзников так купила?

Даймонд тряхнул головой, обеими руками зачесал волосы назад, присел перед мальчишкой на корточки.

— Я тебе не трону, не бойся, — сказал негромко.

Страха в глазах парнишки плескалось столько, что на троих бы хватило. Но не отступил, даже не дёрнулся. Только пальцы, в косяк вцепившиеся, побелели ещё больше.

— Тебя как зовут?

Малец насупился, глянул исподлобья — хмуро, неприязненно. Посмотрел за плечо Натери и опять уставился на аэра.

— Так как? Имя у тебя есть?

— Есть, — неохотно отозвался мальчишка. — Дайрен.

Наверное, рухнувший потолок произвёл бы на аэра меньшее впечатление. А так пришлось даже ладонью о пол опереться, чтоб на задницу не сесть. И головой помотать, как барану. В самом деле, нехорошо смотреть на ребёнка вот так — исподлобья, хмуро.

* * *

— …в замке-то мы недолго пробыли. Месяца два, что ли? Нагдар тут всем заправлял и у него вроде даже получалось. Лан к Мирке гонца послала, не успела с корабля слезть. Мол: «У меня тут подруга на сносях, только тебе доверяю…». Та и не стала отказываться, прискакала сразу. А брату она сказала, будто хочет подумать, может, ещё раз на материк смотаться. Да и показываться ей соседям не с руки. После того как тут королевские солдаты высадились, они на неё злы были. Аэр Нагдар согласился. Тоже сказал, что надо дать всем время успокоиться. И если она пару месяцев в укромном местечке посидит, то только лучше сделает. В общем, дождались мы няньку и сразу уехали. Ну как уехали? Тут, на острове остались. Там, на другом конце, мыс такой есть, а на нём башенка. Древняя — жуть. Но каменная, крепкая. Говорили, словно она раньше смотровой была, а потом из неё вроде охотничьего или рыбацкого дома для господ сделали, что ли? Не знаю. Только там до ближайшей деревни часа четыре пёхом.

Грех, сцепив руки на столе, слушал Мильену, но ни разу даже головы в её сторону не повернул. Смотрел на мальчишек, устроившихся рядом с печкой. Успокоившиеся, накормленные и умытые пацанята мирно играли в камешки[28]. У Дайрен проигрывал и злился — хмурился, сопел раздражённо. Но не сдавался. Даже на живот лёг, чтобы оценить, как половчее примериться.

— Может, вам ещё эля подлить? — спросила герронтийка. — Могу согреть, плита не остыла.

Натери помотал головой.

— Рассказывай.

— Ну, устроились мы в той башне. Я, считай, через неделю разродилась. Да и Лан уже месяце на пятом была. А тут