Рейтинговые книги
Читем онлайн Риск, борьба, любовь - Вальтер Запашный

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 79

Цирк представлял собой хитроумный лабиринт. Со всех сторон манеж окружали клетки, примыкающие к центральной, в которой проводились репетиции. Тут были и сборные клетки; круглосуточно сидя в которых животные привыкали к соседству собратьев. Артистический выход, по-цирковому «форганг», разделялся решетками на две неравные части: Большая служила вольером, меньшая — тоннелем. Обе решетчатыми дверцами присоединялись к клеткам. А те образовывали своеобразный поезд, последний вагон которого, в свою очередь, присоединялся к вольеру, расположенному на конюшне. Таким образом, весь партер цирка был как бы опутан лесами металлических секций, подчиненных одной цели — создать систему коридоров, по которым хищники проходят на арену, место ежедневных поединков с человеком и упорных многочасовых тренировок.

Привычно пробираясь сквозь металлические джунгли, я поймал себя на мысли, что впервые чувствую себя здесь неуютно. В мои владения вошла лиса с жалом гадюки. Мне вновь предстоял поединок, но уже не с животными, а с более коварными существами — людьми. Внутренний протест я переборол в себе легко и быстро. Обуздав наконец раздражение, я призвал на помощь терпение и разум.

Противника необходимо обхитрить. От этой мысли сразу стало весело. Сердце азартно застучало: мы еще посмотрим, кто кого! Я вошел к Ионису и растолкал его:

— Вставай, лежебока, у нас гости!

Служащий открыл глаза и спросонья выпалил невпопад:

— Какой?

— Какой, какой? — передразнил его я. — Афанасьев, вот какой.

Ионис подскочил:

— Зачем Афанасьев? Гони его в шею!

— Нельзя гнать, — терпеливо ответил я, — он начальство, инспектор главка.

— Делать что надо? — Ионис торопливо поднимался и доставал из-под матраца брюки, на которых спал, чтобы разгладить.

— Будем изображать, что страшно рады его приезду! А для начала разыграем поздний подъем. Понял? Гостям так хочется.

Ионис от изумления аж сел обратно на кровать. Часто заморгав, он недоверчиво переспросил:

— Рады?!

Мой служащий совершенно не умел врать, поскольку приехал из деревни и не был еще вполне цивилизованным человеком. Не теряя времени на объяснения, я подмигнул ему, совершенно обалдевшему, хлопнул по плечу и, широко распахнув дверь, сказал:

— Пошли радоваться!

Нас могли уже слышать, поэтому я сделал Ионису предостерегающий знак, чтобы не вздумал задавать лишних вопросов, и затянул бодрую песенку. На манеже было темно. На фоне единственной лампочки, тускло горевшей где-то на периферии просторного зала, едва угадывались силуэты хищников, оставленных на ночь в центральной клетке. Глаза зверей горели, словно светлячки. Багира, ночевавшая в тоннеле, прижала уши, замерла в охотничьей стойке. Напряженные позы животных указывали на то, что их страшно интересует что-то происходящее в вольере.

Подойдя ближе, я все понял. Цезарь через решетки зацепил и содрал плохо заправленный занавес. Теперь он с наслаждением рвал игрушку, угрожающе рыча на всех желающих добыть себе лоскуток. За тряпку хищники порой дерутся так, словно это кусок мяса.

Всматриваясь в кромешную темноту, зрительских рядов, я жадно искал незваных гостей. Наконец, следуя взгляду Багиры, на фоне многочисленных кресел мне удалось различить два нечетких силуэта. Ионис тоже их увидел и, встав рядом, толкнул меня в бок. Делая вид, что не замечаю посторонних, я тихонько кивнул.

— Ах вы негодяи, ах вы подлецы! — издевательски завел я двусмысленную речь, будто бы обращаясь к животным.

Ионис оценил издевку и чуть не поперхнулся от смеха. Я же тем временем продолжал, обращаясь уже ко льву:

— Что это ты натворил, мерзавец?! Я покажу тебе, как рвать казенный занавес! Ионис, дай-ка мне розгу!

Цезарь, подняв свою громадную голову, посмотрел на меня и глухо зарычал, давая понять, что хоть и рад моему появлению, шутить не намерен.

Взяв тонкую розгу из разобранной метелки, я стал открывать дверь клетки. Это был непозволительный юмор. Идти на хищника с прутиком мог только круглый идиот, тем более на темном манеже, где лев находился в компании, а наготове не было брандспойта. Ионис подтолкнул меня и тихо сказал: «Ты что, с ума соскочил?!» Надеясь сам не зная на что, я одними глазами успокоил ассистента.

Почти физически ощущая на себе возбужденные взгляды гостей, я думал о том, что Афанасьев всю свою жизнь жестоко наказывал животных, но всегда это тщательно скрывал. Например, однажды на него накинулся его лев Цезарь. Афанасьев с помощью двух своих ассистентов так избил зверя тяжелыми палками, оглоблями, металлическими спецвилами, что тот еле выжил. Зато публично, на лекциях и собраниях, он пропагандировал гуманные методы дрессировки и постоянно подчеркивал, что палочная система характерна для капиталистического воспитания.

И, входя в клетку с тоненьким прутиком в руке, я, еще не сознавая этого, хотел подразнить лживого «гуманиста», показать, что можно и нужно дрессировать животных, находя с ними взаимопонимание, не калеча их ни публично, ни за закрытыми дверьми.

Увидев меня, Багира замерла в ожидании. Нас разделяли решетки, остававшиеся невидимыми для непрошеных наблюдателей. Зная, что тигрица меня не достанет, а другие хищники не осмелятся приблизиться к Цезарю, я бойко позировал перед Афанасьевым и его спутником. Я знал из опыта, а сейчас просто чувствовал кожей, что лев бросит тряпку, как только я войду. Но опасность была действительно велика, и я ее не исключал. А вдруг да не бросит? Вдруг станет ее защищать? А я с розгой!

Разъяренный с виду, лев лежал на бархатной тряпке, жестоко терзал ее и явно не собирался отдавать кому бы то ни было. Тем более что два тигра, Ампир и Парис, стояли поодаль, готовые при первой же возможности вцепиться в забавную игрушку.

Открыв дверь, я двинулся к Цезарю, лежавшему метрах в пяти от меня. Лев приподнялся на передних лапах и рыкнул. По его голосу я понял, что Цезарь не злится, а скорей готов поиграть со мной, конечно, не лишаясь своей драгоценной тряпки. Я вздохнул с облегчением, в то же время отдавая себе отчет, что настроение льва может измениться в долю секунды. О, я отлично понимал, что играю с огнем, что рядом Багира, которая достанет меня лапой, как только я приближусь. Но во мне уже проснулись азарт и самоуверенность.

Громко бранясь, я стремился интонацией успокоить животное, убедить, что готов поиграть с ним. Лев понял, что я в добром настроении, и, приглашая порезвиться вместе, стал рычать громче. Со стороны же казалось, что он злился не на шутку — ведь человек, незнакомый с конкретным животным, не знающий тембра и интонаций его рычания, никогда не сможет определить, сердится животное или нет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 79
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Риск, борьба, любовь - Вальтер Запашный бесплатно.

Оставить комментарий