Я тебя придумала - Анна Шнайдер

ты активируешь руну, то вы оба погибнете.

— Да, — спокойно кивнул Рым. — Но и вы тоже.

— Зачем тебе это? Отдай нам девчонку и иди, куда хочешь. Мы не тронем тебя. Я обещаю.

— Нет. Либо вы принимаете мои условия, либо я активирую руну. Другого пути нет.

Интересное кино. И что это всё значит, Рым? Если я правильно поняла, у меня на лбу что-то вроде бомбы с дистанционным управлением. А пульт — у Рыма.

— Гхаркхаш! — смачно ругнулся один из орков. — Впервые в жизни вижу орка, влюблённого в человеческую девку, будто какая-то паршивая псина.

После этих слов я почувствовала, как нечто на моём лбу засветилось и запульсировало, наливаясь энергией Рыма.

— Стой! — завопил тот самый главный, вскидывая руки. — Мы… хорошо, мы принимаем твои условия.

— Поклянись. Жизнью, — прекращать вливать в руну силу Рым явно не спешил.

— Клянусь. Клянусь жизнью, что мы не будем пытаться тебя убить, орк, если вы пойдёте с нами добровольно. Пожалуйста, оставь в покое знак на лбе девчонки. Но и ты в свою очередь должен поклясться, что не будешь применять рунную магию против нас. Или, если не хочешь клясться, я могу надеть на тебя поглотители.

— Не нужно. Я клянусь, что не буду применять против вас рунную магию орков.

Главный кивнул, смерил Рыма задумчивым взглядом, а потом махнул рукой.

— Следуйте за нами.

За пределами повествования

Мой дорогой брат!

Скоро у тебя будет племянник! Сегодня к нам в гости заехал Аравейн и подтвердил наши недавние подозрения насчёт моей беременности. И он уверил Робиара, что ребёнок родится эльфом, а не человеком! Нашей радости нет предела.

В честь этой замечательной новости муж собирается устраивать какой-то грандиозный праздник. Меня к организации не допускает, и вообще, Робиар временами чересчур сильно беспокоится о моем здоровье. Даже Аравейн, смеясь, говорил с ним на эту тему, пытался объяснить, что меня не нужно опекать, как тяжелобольную, но упрямый эльф только отмахивается!

Я по-прежнему жду тебя в гости с нетерпением. Я знаю, что ты сейчас очень занят урегулированием очередного соглашения с королём гномов, но всё-таки продолжаю надеяться.

Аравейн сказал, что после гномов ты собираешься наведаться к троллям. Я знаю, там холодно — тролли толстокожие, и в отличие от гномов, совершенно не заботятся о том, чтобы хоть как-то прогревать помещения, в которых живут. Поэтому я решила кое-что тебе подарить. Очень надеюсь, что ты всё-таки сможешь вырваться в Эйм до этой поездки.

С любовью, Лемена

Архив личных писем Интамара, императорская библиотека

Впоследствии Эдигор так не и не смог понять, как ему удалось выжить в этом страшном пламени, охватившем карету, как будто она была всего лишь маленькой спичкой. Император, кучер, телохранители — все сгорели за пару секунд, а принц, распахнув дверь, вывалился из кареты прямо на дорогу и быстро откатился в сторону. Дорожная пыль сбила пламя с его одежды, и как только Эдигор посчитал, что находится на безопасном расстоянии от пожара, тут же огляделся по сторонам.

Он никого не видел, но чувствовал. Пять человек были по противоположную сторону от кареты, и принц подумал — ему повезло, что он распахнул именно эту дверцу, ведь иначе он выкатился бы убийцам под ноги… Но везение скоро закончится — как только огонь стихнет, они попытаются закончить дело и убить Эдигора. Принц был уверен — эти люди пришли не только за жизнью императора, но и за его жизнью.

Но кто они? Юноша прикрыл глаза, вспоминая уроки Аравейна.

— Любая магия имеет запах, ваше высочество, — рассказывал ему однажды древний маг. — И даже человек, не обладающий способностями ни к одному из её видов, может определить источник магии, научившись различать ароматы. Закройте глаза и сосредоточьтесь. Представьте, что я сейчас не творю заклинание, а, например, режу фрукты. Вслушайтесь в себя, ваше высочество, и скажите мне… Какой фрукт я режу? Чем пахнет?

Эдигору понадобился месяц, чтобы научиться разбираться в источниках магии по запаху, который он поначалу не чувствовал. Рунная магия пахла чем-то, напоминающим хвою, магия светлых эльфов — листьями и цветами, а тёмных — кровью и талой водой. Оттенки запахов человеческой магии были столь же отличны друг от друга, как и люди — кто-то творил заклинания с ароматом сгоревшего костра, кто-то пах морем и солью, кто-то — землёй и травой, а кто-то — осенними листьями и сыростью. Отличительной особенностью Аравейна, кстати, было то, что он мог пахнуть как угодно — в зависимости от заклинания, которое творил в данный момент. И со временем Эдигор научился различать все оттенки запахов магии, но сейчас…

Заклинание, которое сплели заговорщики пару минут назад, не пахло ничем. Вообще. Пустышка.

И принц хорошо знал, что это означает — Аравейн рассказывал, что только магия мирнарийцев выдаёт себя полным отсутствием всяческих ароматов.

«Значит, мирнарийцы, — хмыкнул про себя Эдигор, сжимая рукоять меча, с которым он почти никогда не расставался. — Что ж, этого следовало ожидать. В конце концов, с прошлого раза, когда вместо меня чуть не погиб Люк, прошло уже восемь лет. Странно, что они не проявились раньше».

Принц встал с земли, когда пламя начало затихать, оставив на месте кареты только обугленный остов. Пять человек… будь они обычными людьми, Эдигор был бы уверен, что победа останется за ним. Но эти мирнарийцы были магами. А всё, чем располагал юноша против магов, сводилось к нескольким трюкам, которым его научил Аравейн, догадавшийся, что Эдигору однажды придётся столкнуться лицом к лицу с противниками, которые будут уметь колдовать.

Как жаль, что амулет перемещений, выданный наставником, сейчас бесполезен — до столицы слишком далеко. Подобные амулеты не работали на настолько больших расстояниях, и наследный принц знал — даже Аравейну не удалось бы обмануть этот древний магический закон.

.

…В тот момент, когда Эдигор выпрыгнул из объятой пламенем кареты, задремавший на пару минут в кресле Аравейн распахнул глаза.

Сердце мага яростно