Мистические истории. Призрак и костоправ - Маргарет Уилсон Олифант

квартал? Да я обогнул весь Европейский континент, пробежался по Китаю, явился императору Японии, обогнул под парусом мыс Горн – и все за минуту, пока ты меня не видел».

– Холи, при всех его странностях, врать не привык, – спокойно заявил Сюрренн, – поэтому пришлось ему поверить. Он терпеть не мог лжи.

– И все же путь он проделал изрядный, – заметил я. – Курьер бы из него получился что надо.

– Верно. Жаль, я не навел его на эту мысль, – улыбнулся хозяин. – Но признаюсь, сэр, я был поражен.

«Ты, – говорю, – всегда был торопыгой, но такого я от тебя не ожидал. И даже дыхание не сбилось».

«А это, дорогой Остин, еще очко в пользу моего способа существования. Для начала у нас, призраков, дыхания нет совсем. Соответственно, и сбиваться нечему. Но скажи-ка, – добавил он, – куда ты собрался?»

«На Кони-Айленд, любоваться достопримечательностями. Пойдешь со мной?»

«Ну уж нет! Кони-Айленд – это скучно. Когда я только влился в ряды духов, мне казалось: что может быть лучше, чем бесконечная развлекуха; но, Остин, я переменился. С тех пор как нас разлучила смерть, я очень развился как личность».

«Верно, – согласился я. – Прежние друзья едва ли узнают тебя при встрече».

«Похоже, ты и сам едва меня узнаёшь, Остин, – печально проговорил Холи, – но вот что, старина, забудь про Кони-Айленд и проведи вечер со мной в клубе. Поверь, скучать тебе не придется».

«В клубе? Ты хочешь сказать, что у вас, привидений, имеется свой клуб?»

«Да-да. Клуб Привидений – самое что ни на есть процветающее сообщество избранных духов. Мы располагаем помещениями во всех существующих городах и, что самое приятное, не платим взносов. Список членов включает в себя самые славные имена в истории: Шекспир, Мильтон[137], Чосер[138], Наполеон Бонапарт[139], Цезарь[140], Джордж Вашингтон[141], Моцарт[142], Фридрих Великий[143], Марк Антоний[144] – Кассия забаллотировали из-за Цезаря[145], – Галилей[146], Конфуций[147]».

«Вы и китайцев принимаете?»

«Не во всех случаях, – ответил Холи, – но Кон такой хороший парень, как же без него; впрочем, видишь сам, замечательных парней у нас хоть пруд пруди».

«Да уж, список блестящий, разговорами, поди, заслушаешься», – ввернул я.

«Не буду спорить. Послушал бы ты дебаты между Шекспиром и Цезарем по поводу изречения „Перо могущественнее меча“[148] – это было грандиозно».

«Представляю себе. И кто победил?»

«Сторонники меча. Они лучше дерутся, хотя по части аргументов Шекспир их разбил наголову».

«Встретиться с такими призраками – редкостная удача. Ради нее я, пожалуй, поступился бы Кони-Айлендом и отправился с тобой».

«Считай, что эта удача тебе выпала. Этим вечером они все собираются в клубе, а вдобавок, поскольку нынче дамский день, ты сможешь познакомиться с Лукрецией Борджа[149], Клеопатрой[150] и другими видными призрачными леди».

«Это решает дело. На весь остаток дня я в твоем распоряжении».

И мы отправились в Клуб Привидений.

Располагался он в красивом доме на Пятой авеню; номер можете уточнить по судебному протоколу. У меня он выпал из памяти. Это было обширное строение из бурого песчаника, расстояние от переднего фасада до заднего – добрых полторы сотни футов. Подобной обстановки я не видел нигде; даже не представляю себе такой роскоши в мире, где человеческие возможности ограничены деньгами. Картины на стенах – кисти самых знаменитых художников наших дней и прошлого. Отполированные до блеска полы устланы коврами стоимостью в целое состояние – мало того что красивыми, но еще и необычайно редкими. Мебель, антикварные украшения им не уступают. Короче, дражайший сэр, апартаменты, куда меня привел мой бывший друг Холи Хикс, блистали таким великолепием, какое мне не снилось и во сне.

От изумления я вначале потерял дар речи, что немало позабавило моего приятеля.

«Что, недурственно?» – спросил он, хихикнув.

«Ну, – тут же отозвался я, – если учесть, что денег вам не требуется и все богатства мира в вашем распоряжении, то ничего уж такого особенного. А библиотека у вас есть?»

– Я всегда был неравнодушен к книгам, – пояснил номер 5010, – и тут загорелся желанием посмотреть, что имеется у Клуба Привидений по части литературных сокровищ. Никак не ожидал услышать от Холи, что клуб не располагает ничем, что могло бы заинтересовать библиофила.

«Нет, – ответил он, – библиотеки у нас нет».

«Странно, – говорю, – клуб, куда входят Шекспир, Мильтон, Эдгар Аллан По[151] и прочие покойные литераторы, – и не обзавелся книгами».

«Ничего странного. К чему нам книги, когда рядом авторы и любую историю можно послушать из первых уст? Разве ты выложишь хотя бы грош за собрание сочинений Шекспира, если сам Уильям, когда ни попросишь, готов сесть и единым духом все выложить? А стал бы ты прослеживать скучные и запутанные периоды Скотта, если по первому слову сэр Вальтер явится и в два счета перескажет все свои романы? У тебя самого только на предисловие к одному из них ушло бы в десять раз больше времени!»

«Наверное, не стал бы, – признал я. – И у тебя есть такая возможность?»

«Да, но только я никогда не посылал ни за Скоттом, ни за Шекспиром. Предпочитаю что-нибудь полегче: Дугласа Джерролда[152] или Марриета[153]. Но больше всего я люблю послушать, как Ной[154] с Дэви Крокеттом[155] обмениваются рассказами о животных. Ной – один из самых интересных людей своего времени. Адам – тот малость тугодум».

«А как насчет Соломона[156]?» – спросил я без особого интереса, просто чтобы не молчать. Мне очень забавно было слушать, как Холи непринужденно сыплет именами великих, словно они его давние приятели.

«Соломон ушел из клуба, – поведал Холи с печальным вздохом. – Он был хороший парень, этот Соломон, только воображал себя всезнайкой, пока не столкнулся со старым доктором Джонсоном и тот не уложил его на обе лопатки. Горькая пилюля – он ведь вбил себе в голову, что мудрее никого быть не может, и вот проходит две тысячи лет, является какой-то англичанин и, глядь, заводит речь о предметах, для Соломона диковинных, да еще прибавь сюда тон – обычный тон Сэма Джонсона[157]. Он привык излагать свое мнение без оглядки на обиженных, так что Соломону тоже не дал спуску».

– Интересно, а Босуэлл[158] присутствовал? – прервал я на мгновение удивительный рассказ номера 5010.

– Да, – кивнул заключенный. – Я видел его позднее в тот же вечер, но как дух он не вполне состоялся. Ему и при жизни недоставало воодушевления, а