Древний Рим - Сергей Утченко

Солдаты и сейчас составляли главную его опору. Но сохранить свои легионы Цезарь не мог; этого не выдержали бы ни казна истощённого войной государства, ни личные средства Цезаря. Он был вынужден распустить свои войска. При этом он щедро их одарил. Каждый его солдат получил крупное вознаграждение деньгами. Многие получили земельные участки. Ещё более крупные награды получили его командиры. Цезарь мог рассчитывать, что его бывшие солдаты и командиры, вернувшись к мирной жизни, будут и впредь его поддерживать. Таким образом, Цезарь всеми средствами стремился укрепить свою власть. Однако полностью достигнуть этой цели ему не удалось.

Раньше Цезарь делал вид, что защищает интересы народа. В борьбе со своими соперниками и республиканской знатью он искал поддержки народа и неизменно находил её в течение многих лет. Широкие слои римских граждан долгое время наивно считали его врагом сенатской аристократии. Цезарь этим широко пользовался.

В годы, предшествовавшие столкновению с Помпеем, Цезарь не жалел денег. Его золото из Галлии шло в Рим непрерывным потоком. Верные Цезарю люди, по его указаниям, тратили огромные средства на укрепление его влияния. Часто они не брезговали и прямым подкупом римской толпы. Волнения и беспорядки в Риме в то время были Цезарю только выгодны: они оправдывали необходимость сильной власти, к которой он стремился. Теперь, когда он стал диктатором, положение изменилось. Цезарь поставил перед собой новые задачи.

Многие из видных граждан, только что переживших потрясения гражданской войны, искренне считали, что эта война была хуже любой диктатуры. Они готовы были примириться с властью Цезаря при условии, если он её использует для восстановления мира и безопасности. И то и другое в их глазах было неотделимо от проведения жестоких мер по обузданию населения столицы. Цезарь пошёл им навстречу. Хотя он и достиг власти в борьбе со старой республиканской знатью, однако теперь он стремится привлечь её на свою сторону. Он приближает к себе многих видных республиканцев, не исключая и тех, кто совсем ещё недавно боролся против него с оружием в руках. Некоторых из них, как, например, Марка Юния Брута, он осыпает наградами и выдвигает на важные государственные должности, других прельщает заманчивыми обещаниями. Постепенный отход Цезаря при таких условиях от его прежней политики заигрывания с народом стал неизбежным. Этот отход был неизбежен ещё и потому, что демократический строй в тогдашнем понимании означал власть народного собрания, власть, несовместимую с единоличной военной диктатурой. И, действительно, Цезарь теперь вступает на путь борьбы с народным движением.

Ещё до окончания гражданской войны войска Цезаря (правда, в его отсутствие) дважды подавляли в Риме народные волнения, которые вспыхивали из — за острой нужды его жителей. Ставши диктатором, Цезарь сократил с 300 тысяч до 100 тысяч число граждан, получавших от государства бесплатный хлеб. К этому его побудило отчасти истощение средств (расходы его были огромны), отчасти уговоры противников раздач — аристократов, которые считали, что раздача бесплатного хлеба развращает граждан. Цезарь запретил также коллегии — объединения римских граждан, в особенности ремесленников, всегда игравшие большую роль в народных движениях. Всё это сразу оттолкнуло от Цезаря многих его прежних сторонников.

В Риме стало расти раздражение против Цезаря. Республиканский строй просуществовал в Риме много веков подряд, и республиканские обычаи были ещё очень живучи. Каждый римлянин впитывал их с молоком матери.

Усилению этих настроений много способствовало поведение как самого Цезаря, так и его ближайших приверженцев и льстецов. Последние не раз выражали желание открыто объявить его царём и украсить его голову короной. Как — то раз, когда Цезарь возвращался в город, его приверженцы встретили его у ворот и открыто приветствовали, как царя. Видевшие всё это граждане глухо зароптали. Цезарь сделал вид, что не понял приветствия. «Я — не царь, я — Цезарь», — сказал он, как будто поправляя ошибку, допущенную в его имени.

В другой раз, когда Цезарь в присутствии многих граждан находился на форуме, к нему подошёл консул Марк Антоний — один из его приверженцев — и на глазах у всех увенчал его голову короной. Среди присутствовавших раздались слабые рукоплескания. Тогда Цезарь решительным движением снял корону со своей головы. Все присутствовавшие радостно закричали и дружно зааплодировали.

Цезарь, однако, не всегда противился открытому прославлению его власти. В некоторых случаях он вёл себя вызывающе. Так, например, когда на одном из заседаний сената ему были оказаны особые почести и к нему подошли для приветствия консулы, преторы и весь состав сената, он, вместо того чтобы встать им навстречу, остался сидеть на своём месте. Это произвело очень неприятное впечатление. В этом его поступке усмотрели оскорбление не только сената, но и всего государства.

Ещё более характерен следующий случай. Несколько наиболее ярых приверженцев украсили его статую, стоявшую на площади, знаками царского достоинства. Тогда два народных трибуна, думая, что Цезарь искренно отклоняет царские почести, сняли с его статуи украшения и арестовали нескольких граждан, приветствовавших Цезаря, как царя. Присутствовавший при этом народ рукоплесканиями выразил одобрение поступку трибунов. Сами трибуны также были уверены, что Цезарь одобрит их поведение. Однако, узнав обо всём этом, Цезарь рассердился и отдал трибунов под суд. Так обнаруживал он подлинное своё отношение к открытому прославлению его власти. Цезарь с явным одобрением относился к установленным в его честь ежегодным празднествам и жертвоприношениям.

Особенно усилилось недовольство граждан в последний год жизни Цезаря, когда он стал готовиться к новому большому походу против Парфии. В связи с этим походом по городу были пущены слухи о древнем предсказании. По этому предсказанию победить парфян якобы мог только царь. Намерения Цезаря совершить этот поход так и истолковали: он хочет начать войну с Парфией, чтобы иметь повод открыто объявить себя царём.

Всё это ускорило образование заговора на жизнь Цезаря. Заговор возник в среде старой республиканской знати, продолжавшей мечтать о республиканском строе. В этой среде считали, что главным препятствием на пути к восстановлению республики является сам Цезарь. Если он будет убит, республика будет восстановлена. Заговорщики были уверены, что народ, недовольный сокращением хлебных раздач и некоторыми другими законами Цезаря, их поддержит.

В заговор вошли прежде всего бывшие сторонники Помпея. Многих из них Цезарь простил, и они занимали теперь высокие государственные должности. Принял и участие в заговоре и недавние сторонники Цезаря. Они перешли на сторону республиканцев с того времени, как Цезарь стал подготавливать открытое провозглашение монархии.

Заговорщики действовали в строгой тайне. В первую очередь они были заняты вопросом о том, чтобы найти себе достаточно видных вождей. Выбор их остановился на Марке Юнии Бpyтe.

Род Брутов славился своей верностью республиканской свободе. По преданию, один из далёких предков Брута первым обнажил меч против последнего римского рекса — Тарквиния Гордого. За этот подвиг Бруту ещё в древности была воздвигнута на Капитолии медная статуя. Он изображался с обнажённым мечом в руках — суровый и твёрдый, как сталь этого меча. Для Марка Юния Брута, современника Цезаря, память о его предке была дорога, и он стремился ему подражать.

Поэтому, когда началась гражданская война, Брут оказался в рядах помпеянцев — сторонников сената. После поражения при Фарсале Брут бежал. Узнав о том, что Брут остался в живых, Цезарь вызвал его к себе письмом и не только простил, но оказал ему большое внимание. Брут пользовался и дальше исключительным доверием Цезаря. Когда Цезарь отправлялся в африканский поход, он поручил ему управление Предальпийской Галлией.

В последнее время Цезарь выдвинул Брута на весьма почётную должность городского претора.

Один из заговорщиков — Гай Кассий — как — то при встрече с Брутом спросил его, думает ли Брут присутствовать в день мартовских календ (день мартовских календ — 1 марта) на заседании сената. На этом заседании, сказал oн, друзья Цезаря собираются провозгласить его царём. Брут ответил, что он идти на это заседание не собирался. «А если нас позовут?» — спросил Кассий. «В таком случае, — ответил Брут, — я не буду молчать, а стану защищать свободу и умру за неё». После этого разговора Брут вступил в заговор с Гаем Кассием и другим видным сторонником республики — Децимом Юнием Брутом.

Вскоре число заговорщиков возросло до 60 человек. В строгой тайне заговорщики разработали план покушения на жизнь Цезаря. Было решено убить Цезаря в день мартовских ид — 15 марта 44 г. до н. э. В этот день предполагалось заседание сената, на котором должен был присутствовать Цезарь. Заговорщики предполагали убить Цезаря на самом заседании в так называемой курии Помпея, помещении, где будет происходить заседание. Это здание в своё время было подарено сенату Помпеем и поэтому до сих пор носило его имя.