Крысобой (СИ) - Балханов Олег

Хонгор. Точно. И никаких концов. Я начал придумывать благовидные предлоги для совместной прогулки с комендантом поближе к горам.

Шаман покачал головой.

— Пусть пока посидит на своем месте, — сказал он. — Поручи кому-нибудь из своих солдат смотреть за голубятней, проверять все письма. Тогда комендант поймет и сам соберет вещички.

Вариант, конечно, неплохой. Но какой-то сложный. По мне так гораздо надежнее избавиться от дискомфорта простым решением. Нет человека — нет проблемы. Но спорить с шаманом не хотелось.

— Зачем лишний грех на душу брать? — спросил он.

Ну при моих грехах, одним больше, одним меньше — особой разницы нет.

К тому же никакой это не грех, а игра на упреждение. Это шахматы, а не шашки.

Гораздо больший грех — это, зная источник потенциальной опасности, ничего не предпринять, чтобы отвести угрозу от близких мне людей.

— Ладно, пусть пока посидит, — временно согласился я. — Но вопрос рано или поздно решится, так кого на его место?

Шаман снова собрал кости и начал трясти стакан. Тряс он его на этот раз долго. Мне показалось, кости стучат внутри моей головы.

...На заснеженном плато в незнакомых мне горах, высоченные пики которых окружали меня с трех сторон, вдалеке горел большой костер, вокруг которого сидели какие-то длиннобородые старцы. Я в темноте шел к костру против ветра, задыхаясь от его сильных порывов. Запах прелой травы, которую старики бросали в огонь, дурманил и едкий дым щипал глаза.

— Присядь, незнакомец, — надтреснутым голосом сказал самый древний, когда я подошел. — Далеко ли путь держишь?

Я уселся сбоку, так, чтобы дым не летел в лицо. Но ветер вдруг стих и запах горькой травы сменился приятным ароматом медовухи.

Куда держу путь, я не знал.

Мне протянули чашку горячего напитка и я согрел руки. Пригубил немного и понял, что никуда уже не иду. Я пришел, и здесь мое место отныне и вовеки веков.

— Нет, парень, ты еще молодой, — сказал мне старец. — Успеешь тут посидеть. Но раз пришел, то спрашивай, что ты хочешь узнать?

Можно спросить все, что угодно? Рой мыслей поднялся и закружился вихрем, столько всего надо спросить.

— Ты пей, пей, — сказал мне другой старец, сидевший напротив. — Согрейся, успокойся.

Я последовал его совету. После третьего глотка, в самом деле, согрелся и успокоился. Все вопросы куда-то улетучились, в голове стало пусто и светло.

— Вот видишь, — пробасил третий, тот что дал мне чашку. — Важных вопросов не так уж и много. Действительно важных.

Я сосредоточился, стараясь вспомнить, как здесь оказался.

— На своем пути помни, кто ты и куда идешь, — сказал старший. — Если ты — воин, то делай то, что следует делать воину для того, чтобы победить. Все просто.

Тут я вспомнил, кто я и открыл глаза...

Мара играла с котом. Ее дед звал Марвина к столу, высунувшись в открытую дверь. Рядом со мной сидел старший зять шамана по имени Кавва.

— Так вот, я и говорю, что надо у людей сначала спросить, — продолжал он что-то горячо мне объяснять, стуча кулаком по ладони. — А не так, как наш комендант. Он сам не ведает, что творит. Это потому что присланный. Мы-то здесь пятьсот лет живем. Предки наши и форт, и Корханес построили. О людях надо думать в первую очередь.

Не понимая, о чем идет речь, я лишь согласно кивал. Вот и кандидат подходящий.

А то, что шаман против моих методов, так это все лирика. Фреха тогда сказала мне, что надо слушать свое сердце. И старцы вот, тоже поддержали. Кто они, интересно?

Спросил шамана.

— Я не знаю, где ты был в прошлый раз, — развел он руки. — И не знаю, где был сейчас. Я всего лишь посредник между мирами.

Когда прощались, шаман заключил меня в объятия.

— Надеюсь, я тебе помог? — спросил он.

— Да, огромное спасибо.

— Приезжай в любое время, — сказал шаман. — Всегда рад тебя видеть.

Мы пожали руки с ним и Каввой.

Пока ничего не стал им говорить. Когда придет время, тогда и скажу. А может, они и без меня сами разберутся. Мужики серьезные, хозяйственные и ответственные.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мара, оставайся, — приказал шаман внучке. — Завтра все вернутся из Эртуза, тогда и полетишь.

Она взглянула на меня, я кивнул. Особые дела, детка.

Мара улыбнулась, погладила Арму и помахала нам с Марвином.

— Он сказал, ждет из Траманта человека с птицами, а то этот сокол последний оставался, — доложил Люк. — Из-за монстров и казарбов давно никто не привозил.

Это хорошо. Это нам на руку. Последний сокол улетел и теперь, пока других не привезут, время есть.

Зачем я сам себя притормаживаю? Нет времени. Завтра из Эртуза караван придет. И там наверняка посыльный. А потом у меня других дел будет невпроворот.

Болтун, уже зная задачу, нашел большой холщовый мешок. А Люк обернул свой стальной кистень толстой тряпкой.

Я поднялся на стену, чтобы поговорить с Крюком.

— Ты на чьей стороне, Крюк? — спросил я его вместо приветствия.

Он улыбнулся щербатым ртом, как будто ждал этот вопрос.

— На твоей, Кранц, — ответил он уверенно.

Хороший ответ. Правильный.

— Мне нужен человек на катапульту, — сказал я ему. — Точнее на батарею из нескольких катапульт с зажигательными снарядами. Ты как, готов?

— Конечно, — с готовностью ответил Крюк. — С радостью. Куда, в Корханес?

— Нет, там в ближайшее время не понадобятся катапульты. Планирую разместить их на высоком берегу Басдоривы.

— Против гоблинов?

— Против любых врагов, которые могут приплыть в дельту, — ответил я. — Это секретная информация.

— Я понял, — сказал Крюк. — Никому ни слова не скажу.

– Лошадь у тебя есть?

— Конечно.

— Хорошо. Либо Марвин, либо Люк приедут за тобой, когда придет время. Будь готов.

Сразу, конечно, никто не приплывет. Пока опомнятся, пока запрягать будут. Но позиции надо выбрать немедленно. Укрепить и перевезти туда часть катапульт из Корханеса.

Решив этот вопрос, мы приступили к следующему. Как раз стемнело и как по заказу (моему, конечно), тучи закрыли луну.

— Люк, Болтун, займите позицию.

Они прошли в тень у стены. Часовые собрались у башни над главными воротами и моих парней никто не видел.

— Марвин, вызови его на дальнюю сторону, — сказал я. — Якобы снова ожидается нападение монстров и надо обсудить, какие меры принять. Там никого нет, все делаем быстро.

Марвин ушел за комендантом, а я повел Арму в поводу к главным воротам. По дороге встретил знакомого мальчишку, который в ту ночь метко стрелял из лука.

— Крысобой, возьми меня к себе, — попросил он, поздоровавшись.

— Сколько тебе лет?

— Четырнадцать.

Он еще наверняка накинул годик. В принципе, бойкий парень мне пригодится. За домом присматривать, для начала. В Корханесе всегда дело найдется.

— А звать как?

— Брук.

— На обратном пути, Брук, заберу в Корханес. Если ты приведешь родителей и они скажут, что не против.

— Мать не будет против, она вас уважает. Так сама и говорит, что хорошо бы мне в ваш отряд попасть, когда подрасту. А отца у меня нет, — сказал он.

— Ладно, через пару дней заеду, — решил я. — Но мать все равно приведи.

Мальчишка еще. Брук подпрыгнул и радостный побежал домой, рассказать матери и сестре о своей удаче.

Как раз в этот момент мимо нас проехали два солдата в шлемах с опущенными забралами. Эти бойцы походили на Люка и Болтуна, но на сто процентов я бы не поручился, потому что не помню, чтобы у них был конь казарбов, нагруженный каким-то тюком, похожим на толстый ковер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я равнодушно отвернулся и заговорил с двумя женщинами о погоде и этой треклятой ночной сырости.

К нам неспешным шагом подъехал Марвин.