Крысобой (СИ) - Балханов Олег

— Хараган, тебе придется какое-то время погостить у нас, — с ходу приветствовал я пленника. — Сегодня тебя переведут в помещение получше и нормально покормят.

После напряженной ночи он был явно рад услышать, что с ним будут обращаться соответственно его звания.

— Премного благодарен, — сказал он. — Что решил ваш правитель?

— Как мы здесь утрясем свои внутренние вопросы, отпустим тебя и двух других командиров, которые были с тобой. При условии, что ты передашь вашему князю следующее: мы выходим из состава империи и заключаем мир с гоблинами. А вы на нас зла не держите и больше здесь не показываетесь. Скоро у нас будет десять тысяч новых арбалетов. Тебе все понятно?

— Да, мне все понятно, — ответил он. По выражению его лица я понял, что новость о таком количестве арбалетов произвела на него сильное впечатление. — Когда вы меня отпустите?

— Думаю, что через пять-шесть дней.

Пока он доберется к своим, Трогер успеет сделать достаточно. Я считал, что для сдерживания казарбов и пару тысяч арбалетов хватит.

Хараган мог думать все, что угодно. И обо мне, и о возможной войне с нами. Меня это уже нисколько не беспокоило. На первом месте сейчас стоял вопрос с перевалом.

Поэтому мы быстро поскакали к зданию администрации. Я, Марвин, Люк и молчаливый парень со сложным именем, которому для краткости и чтобы я запомнил, Марвин дал прозвище Болтун.

Марвина я отправил в местную кассу, получить набежавшее жалованье для парней и премию для сотни Зорана за точную стрельбу.

Сам поднялся наверх и заглянул к Риффену. Прото ждал меня здесь.

Он выдал мне пятьсот золотых пластин в плотной упаковке и выпросил мой арбалет в дар. Без проблем. У меня еще есть арбалет Мары, а в будущем и новая аркебуза.

Я впервые за все эти дни вспомнил про Итана и Ретаса. Где они сейчас?

Риффен тоже с самого утра был весь в делах и заботах. Взмыленный и небритый, он давал кучу распоряжений своему секретарю, инструктировал Катона и напутствовал Юстига, который переоделся в скромные доспехи и обычный шлем. Свой красивый шлем с гребнем он оставил для погребения. Один из всадников первой тысячи, погибших вчера, должен был сыграть его роль.

Я попросил Юстига отпустить моих парней, как только он доберется до костров Пипена и Чека.

— Чек покажет, как поддерживать тонкую струйку дыма, — сказал я. — До тех пор, пока мы не отпустим Харагана, надо создавать для казарбов видимость, что все в порядке.

— Хорошо, что сказал, — кивнул Юстиг. — Удачи тебе, Кранц, на перевале.

— Чуть не забыл. Ты можешь забрать у моих парней все арбалеты. Здесь они новые получат, а вам пригодятся. Главное, выдай их самым надежным бойцам.

— Хорошо, Кранц. И спасибо.

Да какое спасибо, командор. Мы же одно дело делаем. Мы пожали руки.

На площади завернули к аптеке.

Мара, свежая и выспавшаяся, обняла Арму и забралась на свое место впереди. Она помахала Фрехе.

— Увидимся, — сказали они хором и улыбнулись.

— Я собираюсь в Эртуз, — сказала Фреха. — Сказать Тине, чтобы возвращались. И поговорю с Лианой, узнаю, что нового слышно на той стороне пролива.

— Хорошо, — ответил я. — Будем ждать тебя с новостями в базовом лагере.

У главных ворот нас уже ждал Книгочей с несколькими лошадьми казарбов и еще четверо новых бойцов, которых отобрал Зоран. Я попросил самых лучших и надежных.

Мы запаслись провизией на рынке у ворот и выехали из крепости.

По дороге скакать было не очень удобно. Бойцы Юстига и Катона, солдаты гарнизона и стражники, образовав несколько похоронных команд, сортировали на грязном снегу оружие, повозками вывозили трупы казарбов и их коней. Наших павших бойцов собрали еще ночью.

Я остановил отряд у длинного ряда погребального костра и снял шлем. Парни тоже сняли шлемы, а Мара взяла в руку свой амулет. На стене били барабаны, красно-желтые знамена развевались на холодном ветру. Искры и пепел улетали в серое небо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мы повернули и объехали поле битвы справа, чтобы напрямую выйти к темнеющему в пасмурном небе черному джину из вулкана.

Люк издал победный клич, парни его подхватили и мы легкой рысью поскакали навстречу новому дню.

24

Форт, показавшийся на горизонте, напомнил мне об одной проблеме.

У коменданта было прямое сообщение с Трамантом с помощью почтовых птиц. И я не считал его своим союзником. Не только из-за того, что он — шурин начальника порта Траманта, но и чисто интуитивно подозревал какую-то измену. А интуиция Бешеного пса подводила редко.

Впрочем, зачем ходить вокруг да около, Лиана мне кое-что рассказала из того, что ей удалось выяснить через свои связи в метрополии. Комендант попался на растрате в каком-то имперском хозяйстве и был сослан в Шаму несколько лет назад. Так что доверия никак не заслуживал.

Риффен попросил меня передать для отправки в метрополию письмо, которое мы составили вместе — предварительный отчет о сражении. С известием о тяжелейшей утрате, постигшей Империю, в лице ее славного командора Юнгира Юстига, павшего на поле брани, как настоящий герой. «Покойся с миром». Подсчет огромных потерь якобы продолжается и займет несколько дней. Но враг из северных степей полностью разбит. Доблестные воины корпуса, оставшиеся в живых, продолжают преследование разрозненных групп степняков. Помощь пока не нужна, ожидайте более подробного отчета, как только все закончится нашей полной и безоговорочной победой. Искренне ваш, наместник Риффен.

Письмо я решил отправить в обычном порядке почтовым соколом коменданта. Но в дальнейшем этот канал нужно перекрыть. Не хватало мне здесь имперских шпионов. Риффену ничего говорить не стал. Теперь, когда он решил передать мне командование на южном направлении, вопросы контрразведки я буду решать сам. Другое дело, что назначение нового коменданта надо потом согласовать с Риффеном.

— Книгочей, — приказал я. — Догоняйте Джея. Отдашь ему коней казарбов, пусть отведет к Трогеру. Только одного нам оставь, пригодится. Сам с парнями жди нас в базовом лагере, поставьте палатки и заготовьте побольше дров.

— Есть, босс, — четко ответил Книгочей и они отправились дальше.

Я и из него солдата сделаю. Уже видно прогресс.

Мы вчетвером повернули к форту.

— Мара, — шепнул я. — Лети к деду, предупреди, что я хочу поговорить с ним наедине.

Эта рожа с фальшивой улыбкой мне совсем не нравится. Теперь я был уверен. Комендант прибежал встречать нас и снова пригласил меня к столу. Хлеб-соль, грибочки-огурчики. Еще отравит между делом. Но я сказал, что ближе к вечеру, вполне возможно, воспользуюсь его приглашением.

Потом я сделал скорбное лицо и объявил о смерти Юстига. Отдал коменданту письмо для отправки в Трамант.

Люку и Болтуну приказал проследить за отправкой. Комендант спорить не стал и повел их за собой к почтовой голубятне.

Мы же поехали к шаману. Ворота были открыты, Марвин остался во дворе и занялся лошадьми. Я вошел в дом.

Мара сидела на диване и играла с котом.

Шаман встретил меня у двери и крепко пожал руку.

— Вижу морщины появились у тебя на челе, — с улыбкой произнес он. — Какую думу думаешь? Проходи, чем могу помочь, все сделаю.

Мара схватила кота в охапку и ушла в другую комнату.

— Не доверяю я местному коменданту, — с ходу перешел я к делу. — Если предположить, что он внезапно уехал к сестре в Трамант, кого можно было бы назначить на его место?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Шаман посмотрел на меня задумчиво и усмехнулся. Конечно, скрыть от него не получится, но я и не скрывал свои намерения.

— К сестре, говоришь, внезапно, — шаман собрал отполированные временем кости какого-то мелкого животного, лежащие рядом на табурете, в черный стакан и потряс, прислушиваясь. Резким движением высыпал их на стол. Посмотрел, наклонив голову в одну сторону, в другую. — Лучше бы ему туда не ездить. В дороге всякое может случиться. Разбойники, хонгоры...