Америkа (с примечаниями редактора) - Кирилл Еськов

В общем, в Петрограде рассудили, что гнев своих мужиков будет пострашнее гнева чужого Петербурга, и лучше уж оставить всё как было. Ну, а Петербургу на этом месте просто ничего уже не оставалось, кроме как учредить Министерство колоний, дабы "восстановить вертикаль власти" - так, кажется, это дело обозвали... Единственное, чего этим добились - что "Гишпанская клятва" калифорнийцев приказала долго жить, а реальных-то средств воздействия на них как при мудрой матушке Елизавете не было, так и сейчас нету! Так что, если называть вещи своими именами, дело там идет к Петроградскому чаепитию, или чему-то вроде...

- А что, нельзя было предусмотреть для Калифорнии какой-нибудь "особый режим" введения в действие Манифеста? Чтобы не загонять их в угол? - Расторопшин, как и положено человеку военному, политической озабоченностью не страдал, однако в день смерти Николая Павловича он, как и немалое число его боевых товарищей, перекрестился с немалым облегчением, а к реформаторской деятельности Александра Николаевича относился весьма сочувственно; и что ж тут за глупость-то такая, а?

- Тут всё сложнее, и про это в европейских газетах уже не прочтешь... Молодой император крайне ограничен в свободе маневра, а флажок на его часах уже почти падает. Николай Павлович, умирая, ввел его в курс дела: дескать, "Сдаю тебе команду не в полном порядке" - но что всё настолько не в порядке, он понял, лишь заступив на должность...

Нас и нам подобных персон, ротмистр, обычно приводят к мысли, что "дальше так жить нельзя" паровой флот и железнодорожные коммуникации - в смысле их фатального для обороны страны отсутствия, плюс известная шутка: "Это неправда, будто Россия технически отстала от Запада на тридцать лет! На самом деле она отстала навсегда". Иных больше впечатляют бессильная резолюция Николая на деле о постройке Тульского шоссе: "Шоссе нет. Денег нет. И виновных тоже нет", его признание наследнику: "Похоже, у нас в России не воруют только два человека - ты да я", и запальчивые инвективы по адресу коррупционеров в собственном ближнем круге: "Рылеев с сообщниками - те бы так со мной не обошлись!" На самом деле же это - лишь следствия, а в основе всех наших здешних неустроений лежит крестьянский вопрос. Без его решения ничего у нас тут не сдвинется, и Александр, слава богу, уяснил это обстоятельство вполне отчетливо, как "необходимое, но не достаточное условие".

И ведь нельзя сказать, будто Николай Павлович в тот крестьянский вопрос не вникал! Вникал, и выводы делал вполне адекватные: "Сие есть не право крепостное, а бесправие" - это ведь не Герцен в своем "Колоколе" бабахнул, а самолично государь-император; и о своем намерении "вести процесс против крепостного права" объявил едва ли не по восшествии на престол, а уж Секретным комиссиям по подготовке крестьянской реформы все и счет потеряли - как бы не больше дюжины... Но всё как-то более важные дела отвлекали: то Турция с Персией, то Польша с Венгрией, то в Сардинском королевстве кто-то неправ; "Седлайте коней, господа: в Париже революция!" - до мужиков ли тут?..

Ну, и итог: смертность у крепостных росла всю вторую четверть века и к концу ее достигла почти шестидесяти на тысячу, тогда как у свободного населения Империи была - лишь чуть больше среднеевропейских сорока. В 40-х и 50-х годах смертность среди помещичьих крестьян сплошь и рядом превышала рождаемость - прежде такая жуть творилась разве только в военных поселениях. И никакие войны-неурожаи тут ни при чем, ведь среди государственных крестьян, прямо по соседству, ничего похожего не наблюдалось; а "при чем" была - сверхэксплоатация-с!.. Это при том, что Николай и законы принимал специальные, чтоб ту барскую живодерню хоть в какие-то рамки приличия ввести - но что ж тут поделаешь, коли численность дворянства за полвека с небольшим выросла вчетверо, и все кушать хотят, да еще и обзаводиться всякими затейливыми продуктами заграничной промышленной революции... Так что тянуть с реформой было уже некуда - всё, край.

- Сверхэксплоатация - это прям как будто из революционной брошюры, - хмыкнул ротмистр (благо отношения позволяли).

- Это - из государственных статистических отчетов. А если демографическая статистика сама по себе выглядит как революционная брошюра, это, согласитесь, больше говорит о правящем режиме, нежели о революционерах... Заметьте: главная организация тех революционеров именуется "Земля и воля". Так вот, по части "воли" никаких особых возражений от нынешних крепостников не поступало - их вполне устроила бы, к примеру, аграрная программа наших светочей свободы, декабристов: "освобождение" крестьян без земли. Император, по счастью, на это не повелся - и продавил-таки правильный вариант освобождения, с земельным наделом; да, верно - лишь с частью земли, и за грабительский выкуп (так что мужики в массе своей все равно остались недовольны), но добиться большего он не мог никакими силами - ну, разве что возглавить самолично ту "Землю и волю"... Сопротивление реформе и так-то было совершенно бешеное, на всех уровнях - от уездных дворянских собраний до верхушки госаппарата, ту реформу готовившего...

- А это правда, будто в ночь подписания Манифеста император держал прямо у Зимнего катер под парами?

- Правда. И покушений опасался всерьез. И имел для тех опасений все основания... Так вот, по ходу той борьбы "крепостников" с "реформаторами" - назовем их так - и вспомнили вдруг о Русской Америке. Кого-то из реформаторов (вроде бы Милютина) осенила идея: возложить проведение реформы в Америке на самих же крепостников, укомплектовав их лидерами новообразованное Министерство колоний: справятся - молодцы, нет - можно гнать со службы; в любом случае, шаловливые ручонки их на всё обозримое время будут заняты. И если бы Петербургу удалось поставить на своем, Калифорния с "восстановленной вертикалью власти" стала бы для тех ребят неплохим утешительным призом. Как известно, "Революция это прежде всего сто тысяч вакансий" - ну вот и здесь похоже...

- И что - государь тАк вот, безропотно, сдал своих компаньерос ?

- Ну, сказывают, будто поначалу он был против, но апологеты идеи поставили вопрос ребром: "Выбирайте, Ваше Величество, что вам нужно: великие Америки или великая Россия?" - и тот согласился разыграть этот "гамбит с жертвой фигуры"... Они ведь у нас вообще любят всяческие "гамбиты" и концепцию "меньшего зла" (которое "меньшим" сплошь и рядом оказывается исключительно для них лично...), да и компаньерос тех сдают уже не в первый раз - при полном, впрочем, ихнем понимании.

...Николай Павлович очень удачно для себя дезертировал тогда в мир иной, откосив от необходимости самолично подписывать капитуляцию в достойно увенчавшей его правление Крымской войне и переведя стрелки на наследника. Принять поставивший точку в военных действиях австрийский ультиматум России от 2 декабря 1855 года выпало уже Александру. Понятно, что у его представителя на Парижском конгрессе, графа Орлова, козырей на руках было - шиш да кумыш, и отстаивать еще и интересы Калифорнии (которая сильно облегчила положение Метрополии, фактически выведя из войны Англию) тому было просто не с чем. Колония опять оказалась предоставлена самой себе - и опять успешно отбилась в одиночку!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});