Америkа (с примечаниями редактора) - Кирилл Еськов

Заметим, что калифорнийский Нэйви, едва лишь началось Сипайское восстание, немедля прекратил "дергать тигра за усы" и свернул рейдерство на британских коммуникациях, а Русско-Американская компания клятвенно заверила Ост-Индскую, что "оказание военной помощи индийским мятежникам, равно как ведение совместных с ними боевых операций, в планы Конференции негоциантов пока не входит". Формулировка вышла более чем прозрачной, так что призывы лондонских пламенных русофобов, вроде Дэвида Уркварта и генерала Эванса, отнять у "американских русских" хотя бы их базы на Хавайях и в Китае вызывали у самих ост-индцев сильнейшее раздражение; тем более, что Веллингтон (принявший, как мы помним, деятельное участие в истории с "диверсантами Рэй-Ланкастера") со свойственной ему экспрессией высказывался по адресу "крохоборов, готовых ради шестипенсовой выгоды превратить в смертельного врага нашего возможного будущего союзника на Пацифике". "Будущего союзника"? - а почему бы и нет, ведь у Британской империи, как известно, "нет ни вечных друзей, ни вечных врагов, а есть лишь вечные интересы"...

Крайне любопытно, кстати, сложилась судьба тяжелораненых калифорнийцев, оставленных тогда Евдокимовым в Калькуттском госпитале. Английским врачам удалось спасти почти половину из них, а вот побывать в статусе военнопленных они просто не успели: всем им вскоре пришлось, плечом к плечу с британцами, более двух месяцев оборонять Калькутту от осадивших ее мятежников (которые, ясное дело, резали любых белых, не вникая во второстепенные детали их расовой принадлежности). Майор О'Хара оказался волею случая одним из двоих старших по званию в гарнизоне; он сдружился с майором Рингвудом (столь удачно нокаутированным им тогда у Водных ворот), принял под командование сперва роту глубинной разведки, а потом - по выбытии из строя Рингвуда с большей частью британских офицеров - и оборону в целом, сам заработал очередную нашивку за ранение, и был в итоге представлен пробившимся наконец к ним на выручку генералом Гордоном к новоучрежденной британской военной награде - Кресту Виктории. Это доставило ему среди британских comrades-in-arms славу "самого хитроумного ирландца в истории": получить "два разных ордена за одну и ту же Калькутту" - сперва за ее взятие, от Русской Америки, а потом за ее оборону, от Британской империи - это, согласитесь, высоко...

Помимо британского ордена, лихой майор увез с собою в Петроград и прелестную шотландку Айлин Маклауд, служившую няней в семье губернатора (нашлась-таки наконец работа и для патера Брауна, обвенчавшего их по католическому обряду) - каковое событие повергло офицеров Форт-Уильяма в уныние едва ли не большее, чем имевшая место прежде того потеря крепости. Кроме того, он перед своим отъездом дал свидетельские показания ("...Разумеется, с разрешения вашего командования и лишь в той части, в какой вы сами найдете это возможным, сэр") британскому трибуналу, разбиравшемуся с сентябрьским падением Калькутты.

- ...Вы спасли мою честь, сэр, - прочувствованно произнес на прощание Рингвуд (трибунал поначалу явно не прочь был назначить в козлы отпущения именно его, дабы выгородить лорда Сеймура). - Вечный ваш должник!

- Майор майора не обидит, - ухмыльнулся ирландец. - А долг можете отдать потом девонширским сидром, а то у нас, в Калифорнии, с этим делом как-то не налажено.

- Договорились!

17

- М-да... - покрутил головой Расторопшин. Уже давно рассвело, но света в комнате почти не прибавилось: затопившая улицы непроглядно-серая петербургская дождевая муть норовила просочиться в комнату прямо сквозь стекло окошка, проступая на нем жирной испариной. И как только люди в этой здешней болотине живут... - Всё точно как вы и говорили, Александр Васильевич: какая там, к дьяволу, Новгородская республика! Это уже выходит какое-то Опоньское царство*...

----------------------------------

*Опоньское царство -- вымышленное государство русских старообрядцев, в котором якобы укрылись "древлеправославные иерархи", от которых должна в России возродиться "истинная церковь" (прим. ред.).

-----------------------------------

- Угу, - кивнул Командор. - Оно самое. Сказание о Беловодье: чтоб воля, без царя и бояр, и чтоб землицы по сто десятин на каждого... Только не упускайте из виду, Павел Андреевич, одну простую вещь: это их Беловодье, их Опоньское царство - а вовсе не наше. Мы-то с вами присягали вот этой несуразной птичке, - тут он раздраженно щелкнул ногтем по казенному орлу на штофе, - которой и так-то мозгов недодали, да еще и те, что есть, зачем-то разложили на две черепные коробки...

Вот оно значит как... Ротмистр неловко отвел взгляд; обдурили его, выходит, с той вводной - самого главного-то и не сказали...

- Александр Васильевич... ваше превосходительство... Я ведь уже говорил, но могу повторить: я простой, незатейливый боевик. Умею стрелять с двух рук, по-македонски, и разговаривать с пограничными людокрадами на их языке... "на их языке" в обоих смыслах, кстати; умею организовывать покушения и умею их предотвращать. А вот разбираться в грызне бульдогов под ковром - не умею и отродясь не умел, и башку мне те бульдоги откусят напрочь точно раньше, чем выучусь... Да и не желаю я ничего знать про ту грызню! - на кой ляд мне, отставнику, чужие секреты, про особенности мозговой деятельности двуглавых птиц?

- Ну, башку-то вам, положим, уже откусили, - хмыкнул Командор, - так что чего уж теперь... Что ж до "секретов", то засекречено всё это лишь от здешнего обывателя; по всей же прочей Европе - включая царство Польское и великое княжество Финляндское, между прочим - обо всём этом можно свободно прочесть в газетах.

- И что же пишут в тех газетах? в польских, для примера? А то мы там, у себя, одичали-с в окопах...

- Да правду пишут, в общем-то: что имеет место быть тихий мятеж, который обе стороны старательно не называют этим самым словом, надеясь, что "как-нибудь срастется". Дело в том, что Колония - явочным порядком, без публичных деклараций - похерила царский Манифест об освобождении крестьян...

- А зачем?! Ведь у них же там, как я понял, и крепостного права-то, почитай, давным-давно нету?

- Вот именно! Тамошнее "крепостное право" - это фактически наследственная привилегия половины примерно сельского населения, толстенный пакет социальных гарантий от Компании калифорнийским первопоселенцам... Все, у кого было хоть малейшее желание получить "вольную", имели в своем распоряжении век с лишком - и набралось таких за тот век меньше четверти, остальных же в высшей степени устраивает тамошнее патерналистское status quo. И немудрено - система землевладения в Колонии устроена так, что стать собственниками земли (она ведь - индейская) тем крестьянам все равно не светит, и царев Манифест они прочли для себя вполне однозначно: "Ага! Прежде мы были пожизненно-наследственными арендаторами с социальным пакетом, а теперь, сталбыть, окажемся ровно теми же арендаторами, но только без пакета. Ну и - на хрена нам такое счастье?" Так что руководству-то Компании Манифест был как раз вполне в масть, а вот мужикам - наоборот. Что мужики те и высказали Конференции двенадцати негоциантов во вполне недвусмысленных выражениях, типа: "Засуньте себе такую "волю" знаете куда?.." - и высказали вполне солидарно, через свое местное самоуправление. А они ведь, между прочим, мало что при самоуправлении - так еще и все при оружии...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});