Падение Вавилона - Александр Афанасьев

Только четвертым по влиянию шел государственный секретарь США, некий Альберт Донован[38]. До того, как стать государственным секретарем США, он был послом США в Египте, потом в Исламской Республике Иран – на пост госсекретаря он был назначен за несколько недель до того, как по Ирану был нанесен удар, во время его пребывания послом в Египте произошло сначала свержение Мубарака, потом конституционный кризис и кровавый армейский мятеж, завершившийся введением в стране открытой, фашистского типа военной диктатуры и началом вялотекущей гражданской войны со сторонниками идей радикального ислама. Зловещие совпадения, на которые никто не обратил внимания. Донован был назначен в Туманное дно неожиданно и совсем недавно, по словам старожилов ведомства, проявил себя не лучшим образом, к работе в качестве госсекретаря он не был готов. Тем не менее мадам Президент питала к нему странную слабость, как, впрочем, и к другим людям, которые жили по принципу имама Шамиля – тот не мужчина, кто думает о последствиях.

Пятым был директор ЦРУ.

ЦРУ, это зловещее гнездо шпионов холодной войны, в новые времена скатилось так низко, что дальше просто некуда. Нет, финансирование ему по-прежнему выделяли, и изрядное. В США сейчас было не принято обижать силовиков отсутствием финансирования: экономика страны трещала по швам, но статьи на безопасность в бюджете продолжали увеличиваться[39]. Страна вела войну, даже несколько войн, причем все это были войны нового типа, где требовалось совмещать разведку и силовые акции. К этому куда лучше были готовы военные: они создавали временные команды, так называемые task force, состоящие из бойцов спецназа и специалистов по разведке, часто это были бывшие сотрудники ЦРУ, изгнанные из Лэнгли или ушедшие оттуда сами. В этих командах почти не было бюрократии, лишней отчетности, эти команды легко могли получить доступ к армейскому оборудованию, в частности к разведывательным и ударным беспилотникам и истребителям-бомбардировщикам с высокоточными бомбами на борту. Имелась у этих команд и еще одна особенность, выгодно отличавшая их от ЦРУ: военные поступившую разведывательную информацию оценивали и реализовывали немедленно, в то время как сотрудники ЦРУ со времен холодной войны более склонны были к длительным играм. Короче говоря: к разведывательной деятельности в условиях нового времени намного лучше были готовы военные, побывавшие в Ираке и Афганистане, знающие ситуацию, знакомые с исламом, а не выпускники Лиги Плюща, из которых комплектовалось ЦРУ. Тем не менее ЦРУ существовало, пожирало бюджетные ассигнования с жадностью вырвавшегося на капустное поле кролика и даже давало какой-то результат. Например, в десятом году они разоблачили группу русских шпионов, после чего в США началась очередная волна шпиономании, впрочем, быстро сошедшая на нет. Были сейчас враги и посерьезнее.

Тем не менее выбор нового директора ЦРУ ошеломил всех. Бывший радикальный журналист, известный своими высказываниями на грани политкорректности, явный неоконсерватор, чего он никогда и не скрывал, по данным некоторых источников – осведомитель МОССАДа. Звали его Алистер Сафт, и после его воцарения в Лэнгли более ста сотрудников написали заявления об уходе. Примерно столько же он успел выкинуть сам – новый директор ЦРУ, помимо радикальных взглядов, отличался злопамятностью, мелочностью, бюрократизмом и крайне неуживчивым характером. Ходили слухи, что мадам Президент запихала его в ЦРУ, чтобы он его разрушил – и Алистер Сафт со своей задачей справлялся просто блестяще.

Шестым на совещании присутствовал единственный член президентской команды – не силовик. Еще один еврей, Брюс (Барух) Давидсон, в команде Буша-младшего был в роли советника, до этого обанкротил банк, после этого занимался какими-то темными делами в нефтяной отрасли, поговаривали, что он имел отношение к взяткам, которые шли из Саудовской Аравии и растекались по банковским счетам нужных людей. Как в старые добрые времена, в Министерстве экономики каждое совещание теперь начиналось с еврейской молитвы… В США вообще в последние десять лет творилось много странных и нездоровых вещей, те, кто помнил старые добрые времена, были просто в шоке. На ответственные посты назначались откровенные взяточники, расхитители, люди, подозревавшиеся в государственной измене. Газеты не говорили – кричали: о хищениях в Ираке, в Афганистане, о бензине по триста долларов за галлон, о распилах и откатах при распределении контрактов на обеспечение безопасности, о разворовывании наличных денег не мешками – тоннами, о причастности армейских офицеров и сотрудников ЦРУ к наркоторговле. Даже во времена Рейгана вся эта грязь давно опрокинула бы любое правительство, конгрессмены из оппозиционной партии вцепились бы во все эти грязные фокусы как гончие в лисовина и не выпустили бы, пока не добились бы импичмента. Сейчас… вообще говорили, что двухпартийная система изжила себя, демократы и республиканцы договорились о правилах игры и сменяли друг друга у власти для того, чтобы нажиться. Ворон ворону глаз не выклюет… Великая империя тонула под бравурные марши об исключительности американского пути и о сверкающем граде на холме, и никто, ни один человек не говорил, что прежде чем переделывать мир, следовало бы начать с самих себя.

Начала, как обычно, мадам Президент – и начала она, как обычно, стервозным, недовольным голосом:

– Джентльмены, мы собрались здесь для того, чтобы выслушать мнения друг друга о причинах нашего очередного провала, – слова «очередного провала» она подчеркнула тоном. – Кто выступит? Полагаю, адмиралу Фейту есть что сказать нам?

Адмирал Лоренс Фейт был к этому готов – еще пару часов назад он отозвал Бьюсака в распоряжение штаба ВМФ, а до этого он костерил его по связи как мог, самыми последними словами. Группа аналитиков уже работала, пыталась понять причины провала… но Фейт сам кое что понял, в конце концов, начинал служить он с самых низов. Просто иногда так бывает. Сегодня тебе повезло – а завтра ты облажаешься. Возможно, прав был Наполеон, который ставил командовать войсками в решающем сражении того генерала, которому накануне везло в карты… есть, есть такой никем и ничем не контролируемый фактор, как везение, и его нужно просто учитывать. Контр-адмирал Стивен Бьюсак вроде как делал все правильно, все предусмотрел – но произошел провал. Адмирал Фейт должен поступить как капитан корабля – дать Бьюсаку какую-нибудь должность, безопасную, где он не причинит больше вреда. Никто в этом не виноват, ну просто не повезло человеку, и все! Но в то же время адмирал Фейт, как военный моряк и офицер, в любом случае должен защитить своего коллегу в такой же форме, как и у него самого, от нападок штабных, гражданских и сухопутных крыс. Как он это сделает – это его дело, но если он этого не сделает – на следующий день молва разнесется по всему флоту, и больше он командовать не сможет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});