От ведьмы слышу! - Надежда Первухина

— Вот он! — издала я торжествующий хищный вопль. — Людвиг Честнейший. «Избранные стихотворения»!

В глаза, как шрапнель, ударили строчки:

Все притворяешься, что живешь…

Я выдрала страницу со стихами:

— Ведьмам не к лицу притворство! — и добавила вне себя от гнева: — Да будет тому, кто это написал, то же, что и строкам написанным!

Листок папиросной бумаги разлетелся на мелкие невесомые клочки.

…Я, конечно, не уверена, что такая имитативная магия уничтожит Людвига Честнейшего. Но неприятности вроде ломоты в клыках или парализации конечностей стопроцентно доставит.

А ведь он угрожал всерьез.

И если в полночь я не отправлю им требуемое согласие на сотрудничество (или, может, им по факсу сразу голову африканца отправить? Или его эти… как их называют… охломахаи?), они начнут против меня войну.

Где-то далеко в сознании затрубили трубы марш-атаки.

Наплевать, наплевать,Не впервой мне воевать!

Хотя и возраст у меня для таких дел неподходящий, и вообще…

— Как ты думаешь, Авдей, — неожиданно спросила я, глядя на мужа с высоты стремянки. — Пока не зайдет солнце, наши дочери и колдун могут быть в безопасности?

Муж снял меня со стремянки и мрачно изрек:

— Не уверен.

— Почему?

— Потому что вампир Роман Кадушкин не боялся солнечных лучей. Где гарантия, что он такой один?

— Логично. Но паниковать пока не будем. У меня есть время до полуночи. Они ждут факса. А вот когда они его не дождутся, будем вводить военное положение.

…А восемнадцатилетний нгуни Сото, не подозревающий, какие опасности угрожают его чернокудрой голове, прихватив за талии визжащих и безудержно хохочущих девиц Белинских, второй час подряд[17] катался с ними на американских горках.

До американских горок был тир, где красавец афро перестрелял из антикварного вида винтовки всех фанерных утят, медвежат и чеченских боевиков, тем самым выиграв себе звание ворошиловского стрелка, а своим прелестным спутницам — здоровенных кукол с фарфоровыми личиками в платьях-кринолинах.

После того как девочки вдоволь навизжались и накатались на горках так, что уже в головах свистели птички, а в глазах плыли разноцветные круги, общим голосованием было решено придать развлечениям менее экстремальный характер. А именно — отправиться под уютный полосатый навес летнего кафе и наслаждаться ледяной кока-колой.

— Хорошо! — сказала Дарья. «Птички» у нее из головы потихоньку вылетали, и голова снова обретала способность мыслить и анализировать окружающие впечатления.

— Клево… — томно простонала Машка. У нее в голове «птички», по всей вероятности, решили свить гнездо — простору больше.

Истинный нгуни осторожно отхлебнул пахнущую туалетным мылом пенистую пурпурную жидкость и тут же невежливо сплюнул:

— Г'яд-ость! Лучше пить вода из болота Уруахуруру, чем это…

— Вот чудной. Это же кола-лайт!

— Я запомню. Я есть теперь знать, чем отравлять саранча на посевах…

Девчонки расхохотались. Вообще им было почему-то беспричинно весело, и каждый новый жест, шаг или слово лишь пополняли банк их безоблачно-счастливого настроения. Говорят, от веселья до горьких слез отделяет всего минута. И кажется, что минута эта роковым образом истекала.

— Тогда пей квас, — предложила колдуну Марья. — Исконно русский напиток.

— Национальная гордость, — добавила Дарья.

Но с «национальной гордостью» в кафе было туговато. В качестве заменителя Сото купил бутылочку «Очаковского» и уже было принялся дегустировать, как в рукав его ослепительной рубашки вцепились толстые, заросшие волосами и татуировками пальцы:

— Ах ты, свинья черномазая! Ты что это наше пиво жрешь!

Владелец пальцев и свежепроизнесенной реплики выглядел как типичный плохой парень, который появляется на вашем пути с тем, чтобы внести в вашу жизнь разнообразие в виде регулярных посещений отделения челюстно-лицевой хирургии.

Девочки за столиком испуганно взвизгнули.

Колдун улыбнулся.

Улыбка у него была — ни в сказке сказать, ни пером…

— Мужик, ты чё, в натуре?! Я пошутил! Пошутил я! Шуток не понимаешь, да?! — завизжал плохой парень, когда неведомая сила скрючила его в три погибели и уложила на пыльную травку ближнего газона. — Ты чё делаешь, гад?!

«Гад», не меняя выражения лица, склонился над поверженным противником и тихо произнес несколько слов. После чего спокойно присоединился к своим прелестным и несколько бледным от пережитого испуга дамам. А матерый детинушка, отлежавшись на траве, дунул от злополучной кафешки со всею возможною поспешностью.

— Что ты ему сказал? — поинтересовалась Марья, сверкая глазами. Ей традиционно нравились парни-победители.

Сото загадочно улыбнулся уголками пухлого рта:

— Я пообещал превратить его в… как это по-русски… Котлета!

— Вот что значит колдун! — гордо отметила новообращенная ведьма Даша, интересующаяся с недавнего времени вопросами практического применения своего нового Ремесла.

«Вот что значит настоящий парень!» — краснея, подумала Маша и представила, что Сото (а не бледный и неказистый бедняга Роман Кадушкин, любовь к которому постепенно сошла на нет, как синька с вьетнамских джинсов), прекрасный, мускулистый и мужественный Сото, носит ее на руках… И вообще…

Что «вообще», Маша додумать не успела, потому что на газончик прямо перед столиками кафе вырулил из ниоткуда до боли знакомый белый «мерседес» с открытым верхом.

— Даша! Моя прэкрасная пэри, как хорошо, что я тэбя опять нашел! — произнес голос с непередаваемым баритональным очарованием.

— Ой, мамочки! — Дашка прижала к щекам ладошки. — Ираклий!

В самом деле, наследный князь гордой фамилии Чавчавадзе, в неизменно белом, но по случаю жары теннисном костюме, шел, лучезарно улыбаясь, к столику, за которым прохлаждалась наша компания.

При виде князя Сото напрягся и посмотрел на Машу, требуя разъяснений.

При виде чернокожего красавца Ираклий напрягся и посмотрел на Дашу, требуя объяснений.

Девушки мгновенно поняли, что вся инициатива знакомства и дальнейшего мирного сосуществования — в их хрупких наманикюренных пальчиках.

— Ираклий, — канарейкой пропела Даша. — Познакомься: это наш друг из далекой Африки…

— Сото, — воробышком чирикнула Маша, — познакомься: это наш друг из недалекой, ой, то есть близкой Грузии…[18]

— Ираклий Чавчавадзе. Князь, — надменно процедил сквозь белоснежные зубы Дашин потенциальный жених.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});