Слеза дракона - Михаил Ерунов

– Но как мы попадем туда? – спросил Корнелиус Линдл. – Ведь ты сам сказал, что он замурован в пещере!

– Не замурован, а заточен магией, – поправил его Эллеворд. – Это две совершенно разные вещи. Магия не выпускает на свободу только самого Лоди. Все остальные могут свободно войти в пещеру и так же свободно выйти из нее.

– Значит, мы своими глазами сможем увидеть и даже услышать живого бога?! – восторженно воскликнул Линдл.

– Сможете, – подтвердил эльф. – Только особой радости вам это не принесет. Слова Лоди – это вечное отчаяние, на которое он обречен. Его невыносимо жалко, но помочь ему, увы, невозможно. Это был добрый бог, который очень любил наш мир и всех нас в том числе, но он, к сожалению, навсегда остался в прошлом. Если вас он настолько заинтересовал, то можем сходить к нему прямо сейчас.

– Думаю, это будет весьма полезно, – согласился Ларс Болло. – Идём.

* * *

Всю дорогу к пещере Лоди Нэвила не покидало ощущение какого-то невыразимого страха. Ноги просто отказывались идти к безумному богу, и он буквально заставлял себя делать шаг за шагом. В свете того, что рассказал Эллеворд, Нэвил теперь понимал, что противится этой встрече в первую очередь дракон. Теперь он даже знал его имя – Варравис. Как можно было относиться к этой странному, пришедшему из абсолютно другой, чуждой реальности существу? С одной стороны, конечно, драконы своим вторжением на Карелан наделали слишком много бед, но всё это было теперь в уже далеком прошлом. С тех пор прошли целые эпохи, и пришельцы за это время научились жить в мире и согласии с коренным населением. Более того, от них была ещё и несомненная польза. Драконы помогали людям и эльфам мудрым советом, иногда в особо сложных ситуациях приходили им на помощь. Ну и конечно нельзя было не отметить, что последний из них совершил мужественный и благородный поступок, решив передать все знания, накопленные за огромный срок его племенем, людям.

Но с другой стороны, а кто знает, как развивалась бы жизнь на Карелане, не будь этого ужасного вторжения, и каких высот смогли бы достичь его коренные обитатели, если бы имели возможность развиваться спокойно и мирно? Гюль-Арам, этот удивительный кусочек застывшего прошлого, был наглядным примером того, в какой дивной гармонии с природой способны существовать обитатели Карелана, а ведь таким, как заповедный лес, мог бы до сих пор оставаться и весь мир!

Пока Нэвил не определился со своим собственным мнением. Он старался больше слушать и впитывать в себя полученную информацию. А её становилось все больше. Похоже, Варравис наконец-то получил ответ на вопрос о том, кто его предал, но ведь был еще и этот непонятный эльф Лоэнгрем. Какие цели преследовал он, обманом проникнув в Пир Народов? Зачем совершил два ужасных, неподдающихся осмыслению убийства? Кто он такой вообще? И тут, как бы в ответ на этот вопрос, завязался разговор между Эллевордом и Фармилем.

– Эллеворд, Вы сказали, что Лоэнгрем был бы последним из тех, кого вы могли порекомендовать Пиру Народов в качестве своего приемника? – спросил принц. – Чем вызвано Ваше столь негативное отношение к нему?

– А почему ты спрашиваешь меня о нем?

– Я подозреваю Лоэнгрема в убийстве моей сестры Альваны, и просто хочу понять причины, побудившие его к этому жестокому и бессмысленному преступлению.

– Что же, попробую ответить на твой вопрос, – задумчиво произнес Эллеворд. – Что касается моего отношения к Лоэнгрему, то могу лишь сказать, что мы с ним придерживались абсолютно противоположных взглядов практически во всём. Лоэнгрем считал, что эльфы должны занимать более высокую позицию на Карелане, чем все остальные народы, я же всегда выступал за их равенство. Он был противником мира с людьми и в особенности брака моей сестры с Уильямом Дунгаром, я же был одним из основных творцов этого союза, обеспечившего мир в империи на долгие пять веков. По сути дела, позиция Лоэнгрема всегда была ближе к той, которую занимают темные эльфы, а они, как ты знаешь, выступали за раскол и возобновление войны. Я считаю такую точку зрения преступной и недопустимой, и в Пире Народов нашел своих единомышленников. Вот почему появление там Лоэнгрема вызвало у меня такое сильное удивление. Его место всегда было в противоположном лагере, и если уж он проник в Пир Народов, то только с одной целью – разрушить его изнутри. Судя по тому, что мне довелось услышать от моих товарищей по Пиру, он уже достиг на этом поприще очень многого.

– Вы тоже считаете, что моя сестра стала жертвой именно его козней? – спросил принц.

– Я не исключаю этого. Чтобы судить о его действиях, надо знать цель, которую он преследует. Возможно, Альвана чем-то помешала ему, совершила нечто, что шло в разрез с его собственными планами. Гадать можно долго, но когда-нибудь правда всё равно всплывет на поверхность.

– А может, всё гораздо проще, и Лоэнгрем просто хочет физически уничтожить всех членов Пира Народов? – спросил Фармиль.

– Он мог сделать это и гораздо раньше, – возразил Эллеворд. – Но начал действовать лишь сейчас, когда на поверхность всплыла история с наследником Авеля.

– Да, в этом Вы правы, – согласился принц. – Тогда нам и в самом деле необходимо раскрыть планы Лоэнгрема, иначе мы не сможем предугадать его последующих действий.

* * *

Вход в пещеру находился примерно на половине пути от подножья горы к её вершине. Он был весьма большим даже для того, чтобы в него мог пролезть дракон, но почти полностью зарос колючим кустарником, через который была проложена лишь узкая тропа, достаточная для прохода одного человека. Первым на неё вступил Эллеворд. Растянувшись в цепочку, остальные его спутники последовали за ним. Перед самым входом они остановились, зажгли факела, после чего углубились внутрь. Сначала тоннель петлял в толще горы, делая неожиданные повороты то в одну, то в другую сторону, но вскоре начал расширяться, пока наконец не превратился в огромный зал.

Посреди зала, обхватив голову руками, на плоском камне сидел сам Лоди. Его исполинская фигура была полупрозрачной и при этом излучала призрачный голубоватый свет. Лица безумного бога не было видно, но его вроде бы негромкий голос громким эхо разносился по всей пещере.

– Они молили меня о помощи, и я не мог отказать им, – бормотал Лоди. – Как можно отказать тем, кто дорог тебе, тем, кого ты любишь, как родных детей! Увы, но силы оказались слишком уж неравными. Я понял это сразу, но всё равно вступил в бой и, к сожалению, проиграл. Я не смог помочь им, я оказался слишком слаб. Повергнув меня, враги злобно насмехались над моей беспомощностью:

– Слабый бог слабого народа! – кричали они. – Что ты можешь противопоставить величию драконов! Ты так же ничтожен, как и те, за кого пытался вступиться! Отныне только мы полноправные хозяева этой земли, а ты, ничтожный идол, поищи себе более спокойный мир, где тебя никто не обидит!

Я был в ярости от собственного бессилия, и мне нечего было ответить им. Но что бы они там ни кричали, я всё равно оставался богом, хотя и поверженным. У меня не было сил победить их, но я использовал то единственное, что ещё мог сделать. Я проклял всё их ненасытное племя, и проклятье это будет преследовать их до самого последнего дня. Да, они испугались, а может быть просто удивились моему поступку. Ведь даже драконы знают, что такое проклятье бога. Придя в бешенство, они заточили меня в этой проклятой пещере и лишили глаз. Теперь я один, и никто не приходит ко мне. Вокруг меня всегда темно, я уже забыл, как выглядит свет. Но самое страшное – это одиночество! Кому нужен слабый, униженный, слепой бог?! Но они же сами просили меня о помощи, и я сделал всё, что было в моих силах. Так почему же меня забыли? Почему те, ради кого я пожертвовал всем, оказались столь неблагодарны?.. Благодарность? А за что меня благодарить? Ведь я проиграл, а славу обычно поют только победителям!

– Если хотите послушать ещё, оставайтесь, а я лучше пойду, – тихо сказал на ухо Филину Эллеворд. – Не могу долго находиться здесь. Голос Лоди действует на меня до такой степени угнетающе, что порой просто хочется бежать отсюда.

Ларс Болло молча кивнул ему головой. Возможно, слова Лоди и не вселяли ни в кого их них оптимизма, но когда ещё удастся послушать живого бога, хотя бы и безумного! Эллеворд удалился, а Лоди продолжил свой бесконечный монолог. Слова его казались путаными, иногда было просто непонятно к кому они обращены. Частенько он повторялся, но Корнелиус Линдл и Ларс Болло всё ещё надеялись на то, что услышат что-то новое, интересное для себя. Но Лоди уже пошел по второму кругу, перечисляя все свои горести и невзгоды, и они стали собираться уходить.

И в этот самый миг безумный бог вдруг неожиданно встрепенулся, поднял свою голову и огляделся невидящим взором вокруг себя.

– Ты здесь?! – громко вскрикнул он. – Зачем ты пришел?! Чтобы ещё раз посмеяться надо мной?!