Журналист: Назад в СССР - товарищ Морозов

прикольщиков, поскольку ответа так и не дождался. Но я прекрасно слышал, как на том конце провода кто-то прерывисто дышит в трубку. А затем и вовсе раздались длинные гудки.

Вот тут я в очередной раз вспомнил, где нахожусь. В другой жизни я бы тут же перезвонил, а теперь даже не знаю, откуда мне звонили. И кто из женщин меня вообще может знать в городе, где я не живу еще и месяца?

Сокрушаясь, я направился в кухню выпить чайку после ванны. И тут телефон затрезвонил вновь. Я резко развернулся, рванул трубку, разинул уже рот, чтобы сказать всё, что я думаю о таких как…

И услышал спокойный, чуть насмешливый голос Сотникова.

— Ну, ты как?

— Нормально, — пожал я плечами. — Вы ведь уже звонили?

— Звонил? Ну, да… Кстати, звонил мне ты, а не я тебе. А сейчас вот решил снова тебя проведать.

— Шеф, мы с вами говорили всего час назад. Что могло со мной приключиться за шестьдесят минут?

— Ну, кто тебя знает… — философски ответила трубка. — За несколько дней в твоей квартире уже дважды побывали непрошеные гости. В третий раз могут и вообще пришибить как муху. Ладно, давай отдыхай и лечись, а завтра я с утречка к тебе заеду. Есть важное дело.

— Какое, часом, не скажете? Я бы за это время немного подумал на эту тему.

— Темы пока нет, одни только предположения. Но завтра она вполне может возникнуть. Отбой!

Он положил трубку, а я отправился на вторую попытку организовать себе чайку. Странно, думал я: когда второй раз зазвонил телефон, мне почему-то показалось, что Сотников звонил из одной и той же телефонной будки, что и эта неизвестная молчаливая дама, что только и может, что дышать в трубку. А, может, даже и не из будки, а из одной комнаты. Надо будет его завтра на эту тему подколоть.

Но поутру мне было уже не до приколов. Сотников примчался ни свет, ни заря, cо стильным замшевым «дипломатом» в руке, быстро прошел в комнату, указал мне место за столом, плюхнулся на стул сам и быстро посмотрел на меня.

— Ты как, все в порядке? Вот и славно. Глянь-ка, дружище, может, какие-то люди на этих фото тебе покажутся знакомыми?

И он раскрыл «дипломат», после чего жестом фокусника или опытного карточного шулера быстро выложил передо мной на стол два десятка фотографий. Большинство их было парадными портретами, без улыбок и прочих эмоций; явно делались для каких-то официальных документов.

К счастью, я вовремя подавил в себе готовый уже вырваться вопрос: с чего вы думаете, шеф, что я хоть кого-то могу знать в лицо не только в этом городе, но даже в этом столетии? После чего мысленно похвалил себя за похвальную сдержанность и притворился, что внимательно разглядываю фотокарточки.

Разумеется, никого из этих людей я не знал, да и знать не мог. Там было примерно две трети мужчин, остальные — снимки женщин, по большей части молодых или, по крайней мере, моложавых. Впрочем, физиономии двух или трех из них показались мне смутно знакомыми, но большинство людей на свете на кого-нибудь, да и походит.

Выждав приличествующую ситуации паузу, я медленно покачал головой.

— Уверен?

Сотников, нахмурившись, смотрел на меня.

— Посмотри-ка еще раз, да повнимательнее.

— Вы так уверенно говорите, шеф, — проворчал я, — будто я прямо-таки обязан их знать, всех этих…

И ткнул пальцем в фотогалерею на столе.

— Жаль… покачал головой Владимир Аркадьевич. Прямо точь-в-точь красноармеец Сухов из кино «Белое солнце пустыни». Вот сейчас глянет на меня укоризненно и упрекнет: я рассчитывал на тебя, Саид!

А с какого собственно рожна?

Я глубокомысленно побарабанил по столешнице костяшками пальцев и задумчиво проговорил:

— А что, собственно, происходит, шеф? Вы же прекрасно знаете, что я не местный, приехал из другого города. Откуда я мог успеть увидеть всех этих… да еще и запомнить?

Я раздраженно фыркнул.

— Не видел, говоришь? — по-прежнему в суховской манере переспросил меня Сотников. — Тебе что, твои налетчики с мозгами всю память отшибли?

— Голова болит… — на всякий случай подтвердил я.

— Но не настолько же, Александр!

Он вдруг сорвался на крик, но тут же взял себе в руки, понизил голос и медленно погрозил мне пальцем. Без тени шутки в голосе, между прочим.

— Не настолько же, чтобы не узнать даже собственных родителей… — процедил он сквозь зубы. После чего выудил из ряда фотографий две и подвинул их мне прямо под нос.

Вот же чёрт! То-то мне показалось, что некоторых я где-то уже видел. И в их числе этого мужчину и эту женщину. Ведь именно они были на фото, присланном мне… Стоп, ими же и присланном мне! Мои псевдо-родители, геологи, которых я и знать-то не знаю.

Но Сотников явно подготовился к этому разговору. Он достал из внутреннего кармана пиджака широкий кожаный портмоне и вынул оттуда еще одну фотографию. Она явно была отпечатана или переснята с другого, гораздо более старого снимка, порядком выцветшего, с пропечатавшимися заломами бумаги. На карточке стояли двое улыбающихся людей, мужчина и женщина, а на руках у мужчины сидел годовалый, важный и пухлый бутуз с толстыми ножками, будто перевязанными ниточками, в короткой распашонке и белой полотняной шапочке.

— А этого тоже не узнаешь?

Голос шефа вдруг изменился, в мгновение ока став тихим и усталым.

Он не уточнил, кого именно я должен был узнать, но тут и объяснять не нужно. На руках у мужчины восседал как султан я, Александр Якушев собственной персоной, надутый от собственного величия, даром, что с голой жопой.

— Этого узнаю… — прошептал я.

Глава 22

Пропавшая среди живых

Я рассматривал бутуза с жадностью, перемешанной с изумлением. Ведь прежде я никогда не видел себя в таком младенческом возрасте, все мои первые детские фото были сделаны, когда я был уже годика на два постарше.

Злодейке-судьбе было угодно, чтобы часть нашего семейного архива, включая мои первые детские снимки, бесследно пропала. Мама рассказывала, что они были утеряны то ли во время переезда, то ли ремонта — целая коробка моих детских вещей, с разными фотографиями, резиновыми игрушками, кубиками и солдатиками всех мастей, от фигурных оловянных до шаблонно-пластмассовых.

Сотников же тем временем вынул из «дипломата» еще и канцелярскую картонную папку с завязочками бантиком. Несколько секунд помедлив, будто на что-то решаясь, шеф протянул ее мне.

— Быть может, теперь кое-что для тебя прояснится.

Я с сомнением кивнул и отложил папку в сторону, посмотреть на досуге, но Владимир Аркадьевич покачал головой.

— Читай