На крутых виражах - Иван Вишняков

- На самолете перебита гидросистема. Заело шасси. Буду садиться на фюзеляж, - передал он на землю.

Подлетев к аэродрому, Алексей снова попытался выпустить шасси, но безуспешно.

- Сажусь на фюзеляж, - твердо решил Нестеренко.

- Не спеши, Леша, - порекомендовал я, взяв в руки микрофон стартовой радиостанции. - Попробуй еще...

В голове лихорадочно метались мысли: как поступить, чем помочь своему подчиненному и боевому товарищу?, Ведь посадка на живот не всегда безопасна. И вспомнилось вдруг, что аналогичный случай был у меня, когда мы с Шевцовым таранили "раму". Тогда Александр подсказал мне, как выпустить шасси, если перебита гидросистема.

- Алексей, - обратился я по радио к Нестеренко, - попробуй выпустить шасси за счет перегрузки при выходе из пикирования.

Самолет трижды набирал высоту, чтобы проделать эту эволюцию, но шасси не выходило. Тогда я посоветовал Нестеренко выполнить несколько бочек. И это не помогло. Аварийный метод тоже не увенчался успехом, поскольку была повреждена и воздушная система. Все способы выйти из создавшегося положения были испробованы. Горючее у летчиков подходило к концу. Осталось одно разрешить Нестеренко посадку на фюзеляж.

Я посмотрел в небо. Прикрывая своего командира на случай внезапной вражеской атаки, кружил над ним Иванов. "Знаю, - с гордостью подумал я, этот не бросит в беде боевого товарища, а тем более командира..." Я приказал Юрию идти на посадку.

- А Нестеренко? - вырвалось у Иванова.

- Приказываю вам садиться первому, - повторил я и тут же разрешил Алексею произвести посадку на фюзеляж левее посадочного "Т".

- Вас понял! - почти одновременно ответили оба летчика. Вскоре Иванов, приземлившись, зарулил самолет на стоянку. Наши взоры теперь устремились на самолет Нестеренко, который пошел на второй круг.

Тем, кто не догадывался, что делал в это время Алексей, казалось, будто он дразнит собравшихся.

- Что же он кружит, как ястреб, а не садится? - не сдержал волнения один из молодых летчиков.

- А может, он и в самом деле куропатку высматривает, - с усмешкой отозвался Василий Григорьев.

Алексей неторопливо, как и подобает настоящему мастеру пилотажа, затянул поясные и плечевые ремни, снял очки, выключил зажигание и, перекрыв пожарный кран топливной системы, плавно пошел на посадку. Мы все затаили дыхание, секунды казались часами. Наконец послышался глуховатый удар самолета о землю, и в небо взметнулись густые клубы пыли...

- Скорее туда! - крикнул я водителю стоявшей рядом санитарной машины и вскочил на подножку. К самолету бежали десятки людей.

Когда "скорая" подъехала к истребителю, лежавшему на фюзеляже, пыль уже улеглась. Из кабины вылез улыбающийся Нестеренко. Сделав несколько шагов мне навстречу, он вскинул руку для доклада:

- Товарищ командир эскадрильи...

- Отставить, Леша! Все ясно, - перебил я его.

В эту минуту я не нашел подходящих слов, чтобы выразить свои чувства, и просто обнял Алексея. Подбежавшие летчики подхватили обоих героев на руки и стали качать.

- Сняли все-таки горбушку с неба! Ну и мастера! - воскликнул Костя Соболев, крепко пожимая товарищам руки. - Да им прикажи луну снять, ей-бо, снимут... - Он посмотрел на Григорьева, как бы ища у него подтверждения.

Тот согласно кивнул.

В тот же день мы провели в эскадрилье разбор боевого вылета Нестеренко и Иванова. Их смелые и четкие действия вызвали у всех восхищение. Поздравив Алексея и Юрия с успешным выполнением боевого задания, командир полка сказал:

- Если все мы будем летать, как они, врагу не найдется места в нашем небе.

Мастеров в эскадрилье становилось все больше. Уверенно набиралась сил и опыта молодежь. Особенно радовал меня ведомый Владимир Демидов, которому исполнилось в то время двадцать три года. Много раз летал я с ним на тренировки и все больше убеждался, что из него выйдет отличный воздушный боец. Володя оправдал мои ожидания во время первого же боевого вылета.

Мы сидели в кабинах самолетов, ожидая сигнала. Телефон находился возле моей машины, трубка - у меня в кабине. Я напрямую был связан с командным пунктом, вблизи которого располагался радиолокатор. В трубке чуть слышно звучала передаваемая по радио мелодия старинного вальса. Она настраивала на лирический лад. Вспомнился вдруг дом, выпускной вечер в школе...

От резкого телефонного звонка я даже вздрогнул.

- Цель обнаружена радиолокатором в семидесяти километрах от плацдарма, - сообщал полковник Литвинов. - Приказываю взлетать с набором высоты, курс - на плацдарм. Задачу поставлю в воздухе.

Эскадрилья в составе десяти самолетов взмыла в небо. Боевой порядок выглядел так. Я иду впереди во главе шестерки Ла-5. Мой ведомый - В. Демидов. Справа от меня - пара В. Григорьева с В. Бесчастным, слева - А. Нестеренко с Ю. Ивановым. Сзади, чуть выше, шло звено Н. Ишанова: он в паре с М. Новоселовым, Г. Чечулин с Л. Ткачевым.

Поднявшись до нижнего края облачности, я снова услышал в наушниках голос Литвинова:

- Противник подходит к плацдарму с юго-запада, примерная высота полторы тысячи метров. Вам доворот влево, будьте внимательны, цель впереди.

- Вас понял, - ответил я.

Только пересекли мы линию фронта, как послышался голос Демидова:

- Товарищ командир, справа впереди вижу "юнкерсов", три группы по шесть самолетов в каждой.

Я внимательно посмотрел в указанном направлении. Действительно, на высоте тысяча сто метров шли три группы бомбардировщиков, которые были еле-еле видны.

- Молодец, Демидов, глаз у тебя верный, - похвалил я ведомого, а Литвинову передал, что цель вижу.

Убедившись, что бомбардировщики идут без прикрытия истребителей, я приказал эскадрилье:

- Шестью самолетами атакую первую группу, звено Ишанова - вторую. Потом все вместе бьем по третьей.

В это время противник был уже на траверзе наших самолетов в восьми десяти километрах от плацдарма. "Пусть подойдут поближе", - подумал я. Но тут же встревожился: "А если мы не успеем, и "юнкерсы" высыпят бомбы на наши войска?"

- С правым разворотом в атаку за мной! - подал я команду.

Наша десятка дружно набросилась на врага. Четыре "лаптежника" (так мы прозвали тогда Ю-87 за его неубирающееся шасси), объятые пламенем, рухнули в расположении вражеских войск. Остальные беспорядочно сбросили бомбы и повернули назад. Нам пришлось переключиться на третью группу "юнкерсов".

В один из моментов мой ведомый оказался в выгодном положении для атаки бомбардировщика. Другой на его месте, возможно, не сдержался бы и ударил по врагу. Но Демидов даже в такие горячие секунды боя твердо помнил о дисциплине, о том, что главная его задача - охранять командира.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});