Почувствуй меня - София Александровна Ларина

Правда, Мира?

Цепенею на месте, потому как, и правда, слышу до боли знакомую историю. Сглатываю медленно подбирающийся комок к горлу. Дальше слушаю.

— Отец уехал из города, вместе со своей беременной женой, причем по совету деда. Дал время твоей матери, вырасти собственную дочь.

Боже, нет! Ладонями лицо закрываю. Нет. Нет. Нееет. Задыхаться начинаю.

— Мне продолжать, Мира? — спрашивает Макар.

В его голосе явная боль и отчаяние, видимо эта история так же ранит.

Хочу ли я услышать остальное вслух? Ведь тут…тут и так все ясно, как божий день!

— Продолжай! — слёзы останавливаю.

— Спустя четырнадцать лет, сразу после того, как умерла моя мать, мы с отцом вернулись во Владивосток. Мне было тринадцать и в отличие от своего отца, я уже на тот момент знал весь предстоящий расклад. Он подготавливал меня к этому, наверно лет с пяти… — ухмыляется, рассматривая меня.

Блядь, да вы просто больные ублюдки…

— Отец нашёл вас в лесу… — понижает голос, дав понять, что сейчас будет очень больно. — И увидев издалека счастливую семью, его такой гнев обуял, что находясь, в будучи неадекватном состоянии — магию призвал, спровоцировав проклятие Авроры.

Сколько ран, сумеет выдержать мое разбитое сердце? Сколько? Оно ж уже не бьется. Умерло. Но почему до сих пор больно? Почему продолжает разрывать на части? Куда еще больнее?

— Дальше, ты все прекрасно знаешь, — шепчет, подходя ближе. — Вот только твою мать никто не похищал.

Кривит лживое лицо в муках. Подонок! Не верю… Мама не могла убить! НЕТ!

— Когда отец ей все рассказал, то предложил новый выход из ситуации. Он дал слово, что мы с тобой не встретимся, и тем самым остановит проклятие. Хорошенько все обдумав, твоя мать приняла решение — согласиться. Она оставила тебя в том лесу, добровольно, без всяких истерик. Потому что это был единственный выход из ситуации, Аня хотела для тебя спокойной жизни.

— Аня? — захлёбываюсь возмущением. — Как ты смеешь ее имя произносить?

На меня вдруг такой гнев накатил, что проклятье Авроры — глупая шалость.

— Ты удивишься, узнав, что за все то время, пока я жил вместе с ними, мы очень сблизились…

— Нет! — толкаю его в грудь, когтями царапая. — Она не могла… — за сердце хватаюсь. Оно огнем горит. — Иначе… — задыхаюсь отстраняясь. — Зачем она тогда отказалась от меня, если в итоге, все равно позволила тебе, найти меня?

— Она и не знает! — обрывает Макар. — Ни она, ни отец… — заявляет, громко. — Я не смог сказать им о том, что встретил тебя в этой чертовой «Лиге». У меня язык не повернулся, ранить эту хрупкую женщину.

Подонок! В растерянности в стенку врезаюсь. Я словно пьяная. Не соображаю ничего. Прячу голову в руках, закрываюсь от ведьмака.

— Я ж когда увидел тебя, сразу понял что ты дочь Ани, ведь вы похожи с ней как две капли воды… — оправдывается, спины моей касаясь. Дергаюсь тут-же. Мне противно даже стоять с ним, не то, что касаться.

Макар замирает за моей спиной, но продолжает извлекать из себя до жути отвратительный голос.

— Я стал капать, о тебе информацию… узнавать тебя, исследовать. И когда ты начала усердно ковырять дело своих родителей… Когда плотно занялась расследованием — я вынужден был следы заметать. Как оказалось, мой отец не до конца разобрался с делом десятилетней давности. И мне пришлось вносить свои коррективы. Я не мог допустить того, чтоб история обороты набрала, привлекая к себе внимание.

— Ты ублюдок… — выплевываю болью. — Больной ублюдок! Тебе в за решетку нужно…

— Не нужно оскорблений, Мира! — грозится Макар. — Они ни к чему хорошему не приведут.

— И чего ты сейчас добиваешься? М? — слезы вытираю. — Ты думаешь, что после всего, что ты мне рассказал, я останусь с тобой, и у нас начнется любовь бурная?

Ей богу я еле дышу. Организм на последних процентах работает. Еще чуть-чуть, и я от бессилия свалюсь.

— Ты просто поверь в это… — предлагает ахинею очередную.

— Нихрена! — ору перебивая. — Ты не прикоснешься ко мне. Никогда! — рублю окончательно. — И запомни… — пальцем его подбородок задираю. — Больше никаких колец и травок. Ты понял? — коготь вынимаю.

— В этом больше нет необходимости… — уворачивается от пореза. — Твоя мать, ведь с моим отцом добровольно, без принуждения…

— Я не моя мать! — злостью пылаю. — Мало того, у нас совершенно разные ситуации, она пыталась меня уберечь…

— А ты, в свою очередь убережешь собственную половинку от смерти… — перебивает ехидно. — Ты же ведь не хочешь, причинить ему вред, собственноручно?

Я в ловушке. Стою, моргаю, осознавая дьявольские слова. Это новый шантаж. Но…

— А с чего ты взял, что я не смогу тебя прикончить сейчас… — разворачиваюсь к нему и наступаю буром. — М? — плечами пожимаю, а в глазах ярость дикая. — Я ж тебя сейчас просто порву и проклятию конец…

— Не думай, что и у меня нет подстраховки, Мира, — улыбается ядовито. — Думаешь, я просто так согласился ехать в Москву к Каролине? Неееет! — смеется издеваясь. — Когда я показал, на что способен, ведьма мене должность предложила в столице, и я не смог отказать этой умной сучке. Согласился, сказав, что дела сначала кое-какие нужно урегулировать. И так, на всякий случай, поинтересовался, как можно проклятье с собственной жизнью связать… — скалится, ухмылочкой своей ублюдской маячит.

А я закипаю, закипаю, не смотря на то, что во мне его чертовы травки.

— И представляешь… — руки разводит. — Под диким впечатлением, моим умениям, она поведала некоторые секреты… — в стенку упирается и застывает. — Так вот Мира! — делает более серьезное лицо. — Убьешь меня — разбудишь в себе проклятие.

— Ты блефуешь… — головой мотаю, а у самой сердце за грудиной во всю боль причиняет. Потому что в голове уже эта картина проигрывается. Как я в порыве дьявольского заклятия — половинку свою убиваю.

Нет! Глаза закрываю, стряхивая наваждение.

— Это правда Мира! — уверяет. — Ведь не зря я тебя отправил на работу… — усмехается. — Или ты думала — что я отдохнуть решил на дорожку…

— Мразь! — бью кулаком в его грудь трусливую. — Как ты мог? — слезы выпускаю.

— Успокойся! — требует закрываясь. — Или ты еще долго не уведешь свою мать…

Глава 36

Сижу за рабочим столом своей Багровой, перебираю в руках письма, написанные ею же. Сознание мутнеет и троит сильнее, с каждым чертовым прочитанным письмом.

Не могу догнать, чем же, этот ебаный ведьмак, мог ее за крючок поймать. На что она купилась? Или чем запугал?

В письмах, подсказки никакой нет. Просто блядь, пожелания, напутствия, рекомендации.

Титову, она и вовсе, просто выразила свою благодарность и мать вашу, безграничную