Украинские сказки и легенды - народ

Взял и насыпал три бочки: в одну золота, в другую — углей, а в третью — песку, и говорит:

— Если угадаешь, где золото, — то быть тебе царем, а где уголь — то кузнецом будешь, а где песок, то и впрямь ты несчастный: дам я тебе коня и оружие и уезжай ты из моего царства прочь.

Вот ходил он, ходил, щупал, щупал…

— Вот, — говорит, — золото!

Разбили, а оно — песок.

— Ну, — говорит царь, — и вправду ты несчастный. Уезжай из моего царства, мне таких не надо.

Дал ему оружие — пику, все доспехи казацкие. Он и поехал. Едет он день, едет второй, — нечего поесть ни ему, ни коню. Едет третий день, видит — стог сена стоит.

— Это, — говорит, — хотя и не мне, а коню будет.

Стал к стогу подъезжать, а он и загорелся. Плачет Данило, и вдруг слышит, кто-то оттуда кричит:

— Спаси меня, а то сгорю!..

— Как же я тебя, — говорит, — спасу, ежели я и подступиться не могу!

— А ты, — говорит, — протяни свою пику, я ухвачусь, а ты и вытащишь.

Подал он туда пику и вытащил такую большущую гадюку. «Вот так-так!» — думает. А она ему и говорит:

— Коль ты меня вытащил, то и домой доставь.

— Как же я тебя доставлю?

— Положи, — говорит, — меня на коня, и куда я буду голову клонить, туда и езжай.

Вот клонит она голову, а он и поворачивает. Ехали-ехали и к такому дворцу подъехали, что любо поглядеть! Слезла она и говорит:

— Обожди тут, а я к тебе скоро выйду, — сказала и полезла под ворота.

Стоял он, стоял, ждал-ждал да и заплакал, а тут и она выходит такой наряженной да красивою, открывает ворота:

— Веди, — говорит, — коня, да закусишь и отдохнешь.

Пошли во двор, а посреди двора две кринички. Зачерпнула она из первой стаканчик воды, поставила, кинула жменю овса.

— Ставь, — говорит, — коня.

«Что оно, — думает, — такое, три дня мы не ели, не пили, а она, словно насмех, жменю овса дала».

Вошли в горницу, а она ему кусочек булочки и стаканчик воды поставила.

«Что ж мне тут есть». Глянул в окно — овес и вода целы, а конь уже наедается. Откусил он кусок булочки, хлебнул воды — уже наедается, а все цело.

— Что, — спрашивает, — наелся?

— Спасибо, уже.

— Ну, так ложись отдыхать.

Подымается он на другой день, а она ему говорит:

— Оставь мне свое оружие, коня и одежду, а я тебе дам свою. Дает ему рубашку и оружие.

— Это, — говорит, — такое оружие, что сколько бы войска ни было, а как махнешь, то какого не достанешь, тот только в живых и останется; а рубашка такая, что как наденешь ее, никто тебя не одолеет; и езжай ты к такому-то трактиру, там тебе объявят, что ихний царь богатыря вызывает, и как поедешь ты к нему, там и женишься, но не сказывай жене до семи лет правды.

Вот попрощались, он и поехал. Подъезжает к трактиру. Его расспрашивают, кто да откуда. Как узнали, что из чужой земли, и говорят ему:

— Напали на нашего царя чужеземцы, не может царь сам отбиться и выкликает богатыря, чтобы царство его защитил, царевну в жены бы взял, а его кормил бы до самой смерти.

Показали ему, куда ехать, он и поехал. Явился к царю:

— Так и так, — говорит, — я могу чужеземцев отбить, дайте мне только двух казаков, если что случится, чтоб известили.

Выехал он с казаками в степь.

— Ложитесь, — говорит, — и спите, а я постерегу.

Только те уснули, бегут чужеземцы.

— Сворачивай! — кричат.

— Нет, — говорит, — сворачивайте вы!

И как начали чужеземцы пулями метать, как начали метать, начисто казаков покрыли. А он как махнет, то только те, кого своим оружием не достал, в живых остались. Отбил, и уж все так радуются; справили свадьбу, сел он на царство и живут себе.

А те чужеземцы и давай к царевне подкапываться:

— Что ж это ты пошла за такого, что никто и не знает, откуда он, а мы как никак, а цари, ты доведайся, чем он орудует, вот мы его и истребим, а тебя заберем.

Она и давай его допытывать.

— Что ж, — говорит, — вся моя сила вот в этих перчатках.

Она их с него сонного и сняла, отдала им. Вот выезжает он на охоту, встретили они его; и давай теми перчатками размахивать, а он как махнул своим оружием — одних побил, а других привел и в темницу посадил. Она опять к нему:

— Да в чем же сила-то ваша?

— Сила моя, — говорит, — вот в этих сапогах.

Она и сапоги с него сняла, выпустила царей из темницы, отдала им сапоги. Выехали они против него, а он опять-таки одних побил, а других захватил и в темницу посадил.

А в третий раз и признался:

— Сила моя, — говорит, — в этом оружии, и рубашка на мне такая, что меня ничто не одолеет.

Давай она его уговаривать.

— Вы бы, — говорит, — в баню сходили да помылись, мой батюшка всегда так делал.

Он и пошел. Только разделся, а она и подменила его оружие и рубашку, да и отдала тем. Выходит он из бани, тут его схватили, посекли, порубили, сложили в мешок, положили на коня и — пустили. Вот конь ходил-ходил, блуждал-блуждал, да и вспомнил старые места, где жил, и добрался к своему дворищу. А там его благодетельница увидела его и говорит:

— Ох! — говорит, — видно что-то с Данилой случилось.

Тотчас взяла его, перебрала, перечистила, сложила, зачерпнула из одного колодца воды целящей, а из другого живящей, покропила, он и ожил.

— Ну что, — говорит, — я ж тебе говорила, не сказывай до семи лет жене правды, — не послушался!

А он уж стоит, молчит:

— Ну, — говорит, — передохни, я тебе еще что-то другое дам. На другой день дает она ему цепочку и приказывает:

— Смотри, езжай к тому самому трактиру, где был первый раз, и как станешь утром умываться, проси хозяина, чтоб бил он тебя этой цепочкой вдоль спины посильней, и только ты водою плеснешь, то опять у жены окажешься, но теперь уж ничего ей не рассказывай.

Вот поехал он к тому самому трактирщику, переночевал, и как стал умываться, просит:

— Как плесну я, хозяин, в первый раз водой, то бей меня этой цепочкой вдоль спины изо всех сил.

Плеснул он воды, а тот как ударит его по спине, и обернулся он вдруг конем, да таким конем, что и поглядеть любо. Хозяин так рад, так рад. — «Вот, думает, одного коня привел, а другим сам сделался». И сразу ж на ярмарку, стал их продавать, а царь и увидел:

— Продай, — говорит, — что тебе заплатить?

— Да давайте пять тысяч.

Царь достал деньги, взял и отдал.

Приходит во дворец, похваляется:

— Поди, душенька, погляди, какую я лошадь купил!

Пошла она, да как глянула:

— Эх, — говорит, — это моя погибель! Надо ее зарезать.

— Что ты, душенька, разве можно!

— Нет, зарежь да зарежь!

Стали готовить ножи, топоры. Вдруг прибежала девочка, обнимает его и говорит:

— Конь мой милый, конь мой хороший, какой ты прекрасный, а будут резать тебя!

А он ей в ответ ржет:

— Ты, — говорит, — следи, как только первая капля крови упадет, ты возьми ту каплю и закопай в саду.

Зарезали его, и сделала девочка так, как он ей наказывал, отнесла в сад и закопала.

И выросла из той крови такая красивая вишня. Один лист серебряный, другой — золотой, третий еще какой-то, все разные.

Вышел раз царь в сад, заметил ту вишню, любуется ею да и хвалится царице:

— Погляди, какая у нас в саду вишня красивая, неведомо когда и выросла.

Та как глянула:

— Эх, — говорит, — это моя погибель, надо ее срубить!

— Что ты, как можно, самая лучшая в саду краса да срубить?

А та все: «Сруби да сруби!»

Стали готовиться, а девочка прибежала и говорит:

— Вишенка моя, вишенка, какая ж ты красивая, от коня родилась, а будут тебя рубить.

— А ты, — говорит, — смотри: только первая щепочка упадет, ты возьми ее да пусти на воду.

Срубили вишню. И сделала девочка все, как он говорил, — пустила щепочку на воду, и такой из нее селезень сделался, что и поглядеть любо. Вот пошел царь на охоту, как увидел его, а он так сам в руки и идет. Царь одежду с себя, бросился в воду и поплыл за ним: тот уплывает и манит. Манил, манил, а как от берега отвел, как схватится тогда, упал на берегу, обернулся человеком, надел свою одежду, а то Данилова одежда была.

— А плыви, — говорит, — сюда.

Приплыл тот, он убил его и пошел потом во дворец.

— А где тут такая-то девушка?

Ему показали.

— Ну, — говорит, — ты меня во второй раз на свет родила!

И стал с нею жить, а свою жену к хвосту коня привязал и по полю разметал.

ПРО МОРОЗ

Жил однажды бедный мужик; было у него много детей, и посеял он много проса, да не успел его скосить, — ударил осенью мороз н побил просо, не досталось мужику ничего, и как увидел он, что просо пропало, приходит к жене, а та спрашивает:

— Куда, муженек, собрался?

— Иду, — говорит, — Мороза искать.

— А на что тебе этот Мороз? — спрашивает жена.