Колоски - Елена Евгеньевна Павлова

что идёт, и сделал это без тени сомнения. Но, может, хоть попрощаться успеет, прежде чем его скрутит и развоплотит одна из Клятв, или они обе сразу. Да и наплевать. Он всё сделал правильно, только так и можно было сохранить Лису и Рогана для обращения в драконов. Ничего героического, голая логика, техническое решение возникшей проблемы — вампир, как транзитное состояние. Драконсервы, мысленно усмехнулся он. Ну, да, он этого уже не увидит, но это будет минус один, а так было бы минус два. Простая арифметика. Кроме того, они были живыми, и опять станут живыми, а он уже так давно мёртв, что и забыл — как это, быть живым, и хорошо ли это. Один мёртвый за двух живых — это правильно, по крайней мере, он так думает. Радоваться было особо нечему, а бояться он, как и все вампиры, не умел, поэтому просто сидел и ждал, что проснётся раньше — Клятва или Лиса.

В чёрной пустоте и безвременьи кто-то плакал безутешно и потерянно, и не утихал этот плач в чёрной бездне.

— Сестрёнка умерла… сестрёнка… — всхлипывал голос. — Умерла сестрёнка… Зачем?.. сестрёнка…

Как ребёнок… У неё был ребёнок… Ника? Да, но это не Ника. Ника никогда не скулит, она ревёт басом, бунтует! А этот ноет и горюет. Кто-то умер. Печально. Печально? Возможно, хоть и непонятно. Но — как же надоедливо! Утомил! Заткнись, а?

— Сестрёнка! — заорал вдруг этот ненормальный. — Ты жива? Я бегу, бегу я! К тебе я! Сейчас буду! Бегу уже!

А Лиса вдруг поняла, что это Тихий, и удивилась — откуда бы тут Тихому быть? Так, а тут — это где? А чтобы это понять… надо открыть глаза! Нет, это была плохая идея, слишком светло. Лучше вот так, через щёлочку. Странные какие-то ощущения в организме. Даже и не скажешь сразу — какие, но непривычные. Пожалуй, слишком много звуков, запахов и света. Но боли нет, и на том спасибо.

— Тут узко! Не пролезть! Но я копаю, я сейчас, я быстро! — волнами энтузиазма окатывал Лису Тихий. — Тебе плохо, я чую! Сейчас, я подкачаю! Лучше вылезай, а то мне к тебе никак!

Лисе стало смешно. Вот уж, действительно — Тихий Ужас!

За руку её кто-то держал. На другом конце руки обнаружился Донни. Только неправильный какой-то. Просто держит за руку и смотрит. Но, похоже, не видит. Как спит.

— Дон? — сказала Лиса и поперхнулась. Никогда у неё такого голоса не было! Чувственный, глубокий — просто создан мужиков соблазнять! Да что ж творится-то? Больно было, да, очень, и… Она умерла?

— Да-да! Смерть. Плохо. Я чуял! Я плакал! — даже на ментальном уровне отрывисто пыхтя, отозвался Тихий. — Копаю! Сейчас буду! Создатель? Почему отойти? Нельзя? Почему? Да, Создатель, молчу…

— Лиса? — отмер Дон и деловито заторопился, встряхивая её руку и прихлопывая другой. — Лиса, послушай, скажу очень быстро: счёт завещан Нике, проценты можно снимать. Скажи Дэрри, он всё устроит. Передай ему и Мастеру Корнэлу — я их очень любил, и Грому привет, как увидишь…

— Да что ты несёшь-то? — села Лиса. — Совсем сдурел?

Шкуры свалились. Зачем её так накутали? Прямо кокон! Упс, а блузка где? А штаны? Даже трусов нет! Однако! Кому это её тряпочки понадобились?

В бункер спиной вперёд зашёл Ри, волоча за собой вялого Вэйта.

— Очнулась? — Ри небрежно пристроил свою ношу на стол.

— Ты послушай, что он несёт! «Райнэ, я вас любил!» — дёрнула Лиса Дона за руку. Рывок неожиданно оказался очень сильным, Дона снесло с ложа. — Упс… Извини… — удивилась Лиса.

— Ты не понимаешь, — спокойно сказал Дон, поднимаясь с пола и отряхиваясь. — Мне конец, Лиса. Я очень рад, что удалось с тобой попрощаться, и хочу, чтобы ты ребятам передала, что…

— Та-ак, и что ты натворил? Ну-ка, признавайся! Нахулиганил? — подбоченилась Лиса. Отсутствие одежды её удивило, но, против обыкновения, смущения не вызвало. Нет и нет, и что?

— Ну-у, слегка, — усердно изобразил Дон виноватость, и даже почти правдоподобно, но улыбка всё испортила. — Ну, не шуми. Всего-то начхал на Присягу Короны. Ну и на Клятву ле Скайн заодно. Похоже, обе в обмороке от моей непочтительности, но, боюсь, скоро очнутся. И заключит святая месть меня в объятия, и почему я ещё есть — я без понятия. Вообще-то, меня должно было сразу развеять. Это ж заклинания, а не просто слова, а я их всех… э-э-э… не учёл, — продемонстрировал он средний палец. — Ну и вот. Я не имел права поднимать вас без вашего согласия, я не имел права поднимать вас без официального разрешения, и на всём этом должно было стоять Утверждение, а иначе я даже думать об этом права не имел. А я и не думал, просто сделал. Типа вампир-транзит. Так что я вот-вот развалюсь, и даже не на атомы. Ты закутайся, а то тут прохладно, остынешь быстро, — накинул он ей на спину большой кусок шкуры, свёл концы перед грудью. — Держи, вдруг поможет, — и Ри одобрительно кивнул, он тоже об этом думал.

— Как это — поднимать? И кого — вас? — не поняла Лиса.

— Это тебя и меня, — раздался сзади приятный голос, отдалённо напоминавший голос Рогана. — Нас только что подняли во Жнеце, ага-ага, а ты не поняла?

Лиса медленно обернулась, послушно придерживая шкуру у груди. Оглядела черноволосого, помолодевшего Рогана. Тот кисло улыбнулся, оттопырил для наглядности синие вампирские уши и пожал плечами.

— Т-тебе идёт, — только и нашлась Лиса, что сказать. Медленно обернулась к Дону и Ри. — А его-то почему? — прошептала она.

— Потому, что он умер, — терпеливо объяснил Дон.

— Так. Стоп, — взмахнув свободной рукой, возмутилась Лиса. — Ничего не понимаю. Мне стало плохо, я, видимо, умерла? И…

— Не-ет, — мягко перебил её Дон. — Тебя убил Йэльф. И поднял во Жнеце. Потому что я его заставил, взяв на взгляд. Это считается невозможным, но я это сделал, вот такой вот я крутой! А Вэйт мог помешать, и мне пришлось нейтрализовать и его. И это ещё одна причина перестать быть. Клятва здесь не сработает, но для них это оскорбление, совершенно лютое. Принуждение карается стиранием личности, но до суда не дойдёт. Это Старейшины, они меня просто убьют, и все дела. Если успеют раньше, чем Присяга или Клятва меня развоплотят, — ухмыльнулся он. — Но иначе не получалось: ты умирала, Рогана Тихий угробил, а без Рогана мы бы тебя не донесли. Думать-то особо некогда было.