Попробуй меня остановить - Кира Сорока

моет последнюю тарелку, и я поспешно выключаю воду.

– Проблемы? Почему? – хватаюсь за её мокрые руки и разворачиваю к себе.

– Там Денис немного против таких ночёвок у подруг, – она как-то небрежно ведёт плечом и прячет взгляд под ресницами. – Мне надо было сразу уйти, как только проснулась. Но я не хотела. А сейчас действительно пора.

– Варь, давай поговорим, а? – выпаливаю резче, чем того хотел.

– Хорошо, давай. О чём? – снежинка поднимает на меня глаза. – О твоей маме? Или о моей?

– О них обеих. Неужели ты не понимаешь, что ничего хорошего не светит твоей рядом с этим козлом?

– А твоей? Она вернётся к нему, если что? – голос снежинки звучит с вызовом.

Её слова – как укол правды. Ведь моя мама действительно может сойтись снова с Авериным, если он вдруг свободным замаячит на горизонте. Твою ж мать, что же делать?

– Ну так что? Вернётся? – напирает Варя.

У неё мокрые пальцы, и она с лёгкостью выбирается из моего захвата. Отступает на шаг назад.

– Я поговорю со своей мамой, – продолжает Варя упавшим голосом. – Расскажу о том, что узнала. И пусть она сама делает выводы. Но я хочу, чтобы ты знал – мы наверняка сразу уедем. Квартиру ещё не продали, так что сможем вернуться в родной город.

А вот этого я никак не ожидал. Хотя с другой стороны – всё логично. Зачем её матери здесь оставаться, если она не выйдет за Аверина. Ни работы, ни дома. Они и правда уедут.

Дыхание застревает где-то в горле. Меня рвёт на части от того, как сильно я хочу открыть глаза многих людей на этого ублюдка. Но в той же степени я не хочу навсегда попрощаться со снежинкой.

Да, изначально план был такой. Вынудить её уехать. Но не сейчас… Она слишком глубоко забралась мне под кожу. Внедрилась в голову. Запала в душу.

И сейчас я чувствую себя слабаком, неспособным сделать выбор!

Глава 25

Варя

Наскоро вытираю руки полотенцем и предпочитаю ретироваться с кухни.

– Подожди, Варь, – Остап хватает меня за руку, не дав уйти.

Я останавливаюсь, в ожидании вглядываюсь в его лицо, но парень молчит. Понятно… Не может ни на что решиться.

На одной чаше весов его мама. На другой я. Но кто я такая, чёрт возьми? Ответ очевиден – никто! Девчонка, которая позволяет собой манипулировать.

Меня одолевает обида. Конечно, ведь в этом и состоял план Остапа – заставить меня уехать…

– Мне уже пора, – выдёргиваю руку и, взяв свой свитшот, ухожу в ванную переодеться.

Вернувшись в комнату, вручаю Остапу его футболку.

– Я тебя провожу, – говорит он тут же.

Уже успел сложить диван и переодеться в джинсы и спортивную кофту. Но прежде чем пойти обуваться, просит пять минут и запирается в ванной.

Мне бы уйти прямо сейчас. Чтобы поскорее развеять всё то, что сама себе придумала.

У нас ничего и никогда не было общего. Небольшие искры, флирт, но не больше.

Неспешно обхожу его комнату. Диван, шкаф, окно, письменный стол с выключенным компьютером. Тут же на столе лежит телефон Остапа. Мои руки сами по себе тянутся к боковой кнопке, чтобы разблокировать экран.

Я не собираюсь вторгаться в его личное пространство. Лишь хочу взглянуть на фото главного экрана. Любая деталь его жизни кажется для меня важной. Например, на моём телефоне стоит фото, где мы с Динкой. Глупая фотография крупным планом, где мы, дурачась, показываем языки. А у него?

Экран загорается, я вглядываюсь в картинку. Но она обычная. Синий фон с какими-то размытыми полосами. Такие есть почти в каждом телефоне и относятся к стандартным фонам.

Что ж… Наверное, просто парни не делают того, что делают девчонки. И им не требуются забавные фотки с друзьями на главном экране.

– Что там? – внезапно в комнате появляется Остап, и я отпрыгиваю от телефона.

– Ничего, – нервно заламываю пальцы, спрятав руки за спину. – Я просто посмотрела.

– Посмотрела что?

Он хмурит широкие брови. Стремительно подходит к столу и берёт в руку телефон. Разблокировав экран, проверяет его.

– Посмотрела что? – настойчиво спрашивает Остап, приближаясь ко мне и нависая коршуном. – Я не привык, что кто-то трогает мои вещи, Варь.

– Я не трогаю. Я посмотрела, есть ли у тебя фото на экране. Оказалось, что нет.

– На самом деле оно есть, – отвечает он с некоторой заминкой. – Ты не там смотрела.

А потом происходит что-то совсем фантастическое. Вновь разблокировав телефон, Остап демонстрирует мне синий фон, а потом, мазнув пальцем по экрану, открывает панель меню. Там фото всё же есть. И на нём – я.

Мои глаза расширяются от увиденного. Фото он сделал явно исподтишка и, скорее всего, на уроке экономики. Когда мы сидели вместе.

– Это твой первый день в школе, – подаёт голос парень. Он звучит хрипло, с напряжением.

– Я даже не заметила, что ты меня сфоткал.

– Ну теперь ты знаешь, – Остап быстро вырубает экран и убирает телефон в карман джинсов.

А мне хочется спросить: «Что я знаю?»

Что он разглядывает моё фото время от времени? Что я нравлюсь ему?

Но я молчу, неистово кусая губы. Кажется, я запуталась…

Спустя пять минут мы покидаем квартиру и неторопливо спускаемся по лестнице на первый этаж. Выходим из подъезда.

Остап выглядит задумчивым и ведёт себя тихо. Моя обида, которая потухла, когда я увидела фото, вновь начинает крепнуть. Я слишком сильно привязалась к нему. И он ко мне. Но ситуацию с Авериным ставит на первое место…

Да, я должна рассказать маме обо всём. Но что будет дальше?

– Знаешь, снежинка, я, наверное, немного погорячился, – произносит Остап, взяв меня за руку. – Давай пока ничего не будем говорить твоей маме.

– Не будем? – недоверчиво спрашиваю.

Обида отступает, в груди зарождается трепет. Особенно от того, что Остап сплетает наши пальцы и делает это на улице, где нас могут увидеть.

– Да, не будем, – отвечает уверенно. А потом сбивчиво продолжает: – Я… Я не хочу, чтобы ты уезжала. В конце концов, мы не обязаны отвечать за косяки Аверина. Он не твой отец. И, слава Богу, не мой.

– Но он будущий муж моей мамы, – говорю подавленно. – А твоя мама беременна от него. Это ужасно…

Только сейчас я в полной мере осознаю масштаб катастрофы. Остап чувствует моё уныние и, обняв за плечи, прижимает к себе. Он пока не знает, что моя мама тоже беременна. И у меня язык не поворачивается сказать ему об этом.

– Знаешь, что я думаю? – парень начинает рассуждать вслух. – Моя мать в итоге будет в порядке. Родит ребёнка и забудется в заботе о нём. Выкинет из головы Аверина. А нам с тобой никто не будет мешать жить собственными жизнями, когда ты тоже станешь совершеннолетней.

Это он о чём?

Кажется, мои щёки немного розовеют, потому что их обдаёт жаром. Он говорит так, словно мы парочка или что-то в этом роде.

– Значит, ты