Влюбленный мятежник - Хизер Грэм

Он с легкостью завел Аманде руки за голову, несмотря на ее сопротивление и ругань. Затем провел губами по ее тубам, опустился ниже, к ложбинке меж грудей, не отрывая глаз от лица жены Она встретила его взгляд и поняла, что он читает в глубинах ее души больше, чем ей бы хотелось. Внезапно она рванулась с дикой силой, ударила Эрика кулаком в грудь и вырвалась из его объятий Она хотела скатиться с кровати, но он схватил ее за волосы и затащил обратно, вновь подмяв под себя Его глаза сверлили ее с воинственным выражением. Прочно удерживая руки Аманды, он захватил в плен ее рот. Тем вечером что-то неизгладимое влилось в нее вместе с его семенем. Она не понимала, что это было. Аманда шептала, что ненавидит его, даже когда ее руки в порыве страсти обвили его плечи; она выкрикивала ругательства, даже когда ее тело сотрясала сладостная дрожь. Битва между ними затихла, но она далеко еще не закончена, подумала Аманда.

Она почувствовала его пальцы на щеке и только тогда поняла, что плачет. Он быстро приподнялся, настороженный и напрягшийся, но и встревоженный тоже.

— Я причинил тебе боль?

Она покачала головой, избегая его взгляда.

— Аманда!

— Нет! Ты не сделал мне больно.

Он встал, поправляя одежду.

— Спускайся обедать. Разговоров об оружии больше не будет, и обещаю, что буду присматривать за твоим кузеном.

— И будешь сам собирать оружие! — прошептала она.

— Что?

— Ничего! Пожалуйста, пусть будет так: ничего!

— Тогда спускайся вниз, и разговор окончен.

— Я не могу! — все еще шепотом произнесла она. — Боже! Весь дом слышал, как хлопнула эта дверь.

Он взял ее за руки и притянул к себе. Его улыбка вдруг стала лукавой, дразнящей и вызывающей.

— Не думаю, миледи, что вам стоит сгорать от стыда. Вместо этого сойдите вниз с улыбкой на губах, с высоко поднятой головой и своим знаменитым надменным взглядом.

Она отодвинулась от него.

— Обед наверняка совсем остыл.

— Одевайся, или я одену тебя сам.

Она выругалась, затем обозвала его всеми обидными прозвищами, которые пришли ей на память, но когда он двинулся к ней, решила, что лучше сама выберет платье и примет его предложение о помощи. Он застегнул Крючки на корсете, несмотря на напряженную спину жены, и когда Аманда закончила одеваться, настоял на том, чтобы она села, а он расчесал бы ей волосы. Она увидела в зеркале его руки на своей коже, поскольку платье начиналось гораздо ниже, у груди, увидела, какие они крупные, загорелые и мускулистые, и в то же время ощутила, какими нежными они могут быть, когда гладят ее. Она поежилась, встретив его глаза в зеркале, и он улыбнулся с непонятным выражением на лице.

— Леди, никто не может оспорить вашей красоты, так же как твердости вашего характера. Пожалуйста, вот моя рука. Вы украшение этого древнего дома, и надеюсь, останетесь им и впредь. Даже если меня повесят.

Аманда встала, и холодок коснулся ее сердца, так как в глубине души она знала, что, несмотря на все их стычки, она не перенесет, если его повесят.

Вместе они спустились по лестнице Том и Кэссиди встретили их у дверей столовой. Когда они приблизились к этой парочке, Эрик вдруг рассмеялся, как будто услышал от Аманды великолепную шутку, наклонился к ее уху и что-то зашептал. Она повернулась к нему, и на губах ее заиграла ответная улыбка. Представление прошло успешно. Никого не должно волновать, что происходит между хозяином и хозяйкой, поскольку они молодожены и вольны вести себя как захотят.

Дэмьена, однако, она не простила. По крайней мере до позднего вечера, когда, поднявшись, предложила мужчинам продолжить разговор одним Затем горячо обняла кузена, за которого так боялась.

— Прости! — шепнул Дэмьен виновато. — Мы выбрали разные пути.

Никогда еще Аманда Не видела его таким печальным, серьезным и словно в один момент постаревшим.

Она ничего не сказала. Отвернулась и вышла, не подставив мужу щеку для поцелуя. Слуг, которые могли бы ее увидеть, уже не было.

Правда, поднявшись наверх, она не стала ложиться отдельно, а легла на ту кровать, которую они делили с Эриком. Она еще долго не могла заснуть, переживая все то, что произошло между ними. Наконец ее глаза закрылись, так как было уже очень поздно Огонь в комнате почти погас, и Аманда уснула.

Она пробуждалась медленно, с ощущением его губ на своей спине.

Девушка ни о чем не думала, просто наслаждалась нежными движениями его рук на своих бедрах, тем, как он поглаживал ягодицы. Его губы и язык с горячей и томной негой ласкали ее плечи и спину Затем она почувствовала, как его тело, нагое, жаркое и твердое, прижалось к ней.

Она начала было переворачиваться, но он прошептал ей в ухо:

— Аманда, я уезжаю сегодня рано утром Эрик привлек жену к себе, целуя в затылок, шею, плечи. Его руки нашли ее грудь Его нетерпеливость растрогала ее. В их любви сквозила горечь, но она не могла отказать ему. Ей не хотелось думать о предстоящих одиноких ночах.

— Я не отступаю…

— И не сдаешься! — согласился он, но слова ничего не значили, так как она все равно уступила ему сегодня ночью Его неистовые возгласы удовольствия, однако, подарили ей чувство, что, может быть, она вовсе не проиграла, и если он сохранил свою силу, то она тоже оставила при себе свою любопытную власть над ним.

Когда Аманда проснулась, она увидела Эрика, стоявшего у окна спиной к кровати. Она напряглась всем телом, увидев, что он одет в замшевую куртку с бахромой, лосины из грубой кожи и высокие сапоги. Она смотрела на него в замешательстве. Ведь еще так рано! Потом она вспомнила, что и должно быть рано: сегодня он уезжает. Почувствовав на себе ее взгляд, Эрик обернулся, подошел к кровати и присел рядом. Каскад непокорных рыжих волос заструился меж его пальцев, и он улыбнулся с горькой иронией:

— Как тяжело оставлять тебя такой! Я сижу здесь и почти готов послать к черту честь и долг и сказать Данмору, что не хочу рисковать своей головой, поскольку моя душа прикована к тебе.

Аманда зарделась от его слов. Он провел большим пальцем по ее щеке, и девушке захотелось схватить эту руку и молить, чтобы он не уезжал, особенно теперь, когда научил ее столькому в жизни, научил… любви? Она так сильно ненавидела его, боялась его, нуждалась в нем, а теперь не знала, как назвать то чувство, что так отчаянно терзало ее сердце. Они прожили эти несколько дней после свадьбы в мире мечты, и вот теперь окружающий Мир вторгается в их покой. Но за эти дни она все сильнее подпадала под очарование резких черт его лица, изгиба губ, блеска глаз. Девушке захотелось дотронуться до него, и она, потянувшись, прижала ладонь к его свежевыбритой щеке. Затем скинула одеяло, поднявшись, чтобы поцеловать его, чтобы вложить в этот поцелуй правду: что она будет очень скучать без него, что каждый день, пока он не вернется, будет молиться, чтобы его уберег Господь.