Останкино 2067 - Сертаков Виталий Владимирович

– Не так упрощенно. В честь бабушек, которые умели сделать так, чтобы мужик чувствовал себя мужиком. В честь женщин, которые когда-то умели накормить мужика до отвала, затрахать его до упаду и сделать так, чтобы он готов был на любые подвиги. На самом деле я похвалил женщин, я сочинил гимн в честь бабушек и в честь всех самых замечательных женщин прошлого, но прошмандовки все перевернули. Они меня доставали на каждом шагу, потому что ощутили свою силу. Они добились того, что наши концерты запретили в шести городах, в нас чуть ли не кидались помидорами. В том году… Вы не помните, но в том году они протолкнули в Думе штук шесть самых идиотских законов, какие только могут сочинить бывшие шлюхи, на которых больше никто не прыгает. Это вначале всем казалось, что законы вроде как безобидные, потому и проголосовали легко.

В одно лето я стал героем, потому что осмелился противостоять сразу по шести позициям. Они протолкнули закон о судебном преследовании тех, кто принуждает женщин оголяться перед мужчинами, а в моем шоу девки раздевались догола! Затем меня заставляли убирать слова из песен, например, им не нравилось «ты пойдешь со мною всюду, малютка…». Это казалось смешным, но только поначалу. Припомните-ка, кто нынче осмеливается вставить в песню фразочку типа «Кричи не кричи, я тебя не пожалею…». Что вы улыбаетесь? Человек, хороший поэт, который писал эти стихи, отсидел полгода, между прочим, за оскорбление достоинства и так далее. Потом выяснилось, что нельзя использовать при оформлении сайтов даже графических изображений женщин в «оскорбляющих достоинство» позах. Мне снова попало, штрафы наложили безумные. Пару лет спустя, когда мы только-только отбились от нападок, я придумал новое шоу, и тут какая-то щелка подает на меня в суд за попытку «развратных действий». Я даже не понял сначала, кто она такая. Можете себе представить, эта гадина сама меня ловила, дело происходило на фестивале в Питере, во время белых ночей. Она добивалась встречи со мной, кидалась цветами, писала дурацкие послания и ловила меня в барах. Я тогда жутко пил и бабами не интересовался. А когда протрезвел настолько, что обратил на нее внимание, то не нашел ничего лучшего, как потащить ее в гостиничный номер. Это сейчас я купил право на личную жизнь, а тогда моя голая задница моментом стала достоянием прессы. Тогда еще выходили бумажные газеты…

Эту гадину наверняка как следует обработали, потому что на следующий день она уже пела по-другому. Я ухлопал почти миллион, чтобы от нее откупиться и доказать, что никого не насиловал. Но дело было не только в насилии. Оказалось, что если есть свидетели, готовые подтвердить, что мужчина вел в гостиничный номер нетрезвую девушку, то его вина усугубляется втрое. Ты можешь никого пальцем не трогать, но сам факт, что вел в номер беззащитную и пьяную, – это статья. Кто же знал, что эти кони в юбках обретут в Думе и правительстве такой вес? Но я вам еще не до конца рассказал, самое смешное впереди. Это сегодня смешно, а тогда мне хотелось повеситься.

Вы помните год, когда легализовали бордели? Это вы должны помнить. Ну вот, и почти сразу вслед за легализацией издали целый пакет законов, которые такие олухи, как я, не удосужились прочитать. Но мне некогда было читать всякую фигню, мы записывали новый альбом, и вообще… Еще не хватало листать кодексы, перед тем как вызвать гетеру! Тут выяснилось, что гетеру нельзя вызвать, если у тебя нет принта на ладони, а принт вроде как дело добровольное. Однако ничего не попишешь! Нет твоей рожи в федеральном банке данных – не имеешь права трахаться на дому. Ладно, это ерунда, принт я себе еще раньше поставил. Дальше – хуже, из арсенала путан пропали все игрушки. Это, видите ли, запрещено, а кому невмоготу – нехай устраивают оргии дома, с женами, или катят в Тай. Я не могу понять, кто может мне запретить за собственные деньги поиграть с девчонкой?

Я предлагаю кучу бабок, я заваливаю этот бордель баксами… тогда доллар еще что-то стоил, но, вместо девочки с большими сиськами, получаю двух сержантов с большими дубинками. Не буду вас утомлять скучной повестью о борьбе с Фемидой, к счастью, у меня достаточно друзей и не все еще погибли под юбками. Но даже все вместе мы оказались в меньшинстве. Мы не смогли отстоять мужскую честь, мы сдавали позицию за позицией. Зато теперь меня не проведешь, теперь я могу читать лекции о том, как выжить в агрессивной среде. Я принял вас, потому что ценю Гирина. Я под страхом смерти не подойду ни к одной туземке и уж тем более ни к одной белой туристке! Никто не заставит меня выйти на общий пляж. Когда мне надоест здесь валяться, вертолет заберет меня прямо из купола. Да, деньги дают некоторые преимущества, но эти же деньги приносят беспокойство. Вот вы, при определенном везении, вполне можете познакомиться с девчонкой, которая не подаст на вас в суд за попытку поиграть втроем. Может быть, вам даже повезет: ей это понравится, и вы начнете встречаться… Слушайте, как вас там, Полевой? Вы не сдурели еще в рубахе? Ну так снимите ее, или стесняетесь меня? Честное слово, я на мужиков не бросаюсь. Можете искупаться, вода чистая.

Чертыхаясь, дознаватель освободился от одежды. Несколько секунд он с жадностью глядел в голубой омут бассейна, но нырнуть так и не отваживался.

– Господин Ласкавый, я бы с радостью избавил вас от моего присутствия…

– А вы мне не мешаете. Хотите пива?

– Нет, благодарю. Я просто хотел сказать, что, если вы позволите снять запись вашего стрима, мы избегнем…

– Обойдетесь.

– Вы можете мне рассказать, не происходило ли с вами чего-то необычного во время исполнения сценария? Нечто, выходящее за рамки ваших ожиданий.

– Полонский, что вы бродите вокруг да около? Спросите прямо, что вам надо, и я прямо отвечу.

– Я спрошу прямо. Господин Ласкавый, вы в курсе, что во время демонстрации шоу у нас произошло несколько несчастных случаев?

– А, какой-то старый импотент увидел голую бабу и грохнулся в обморок в собственном душе?

– Не только. Еще один человек погиб в собственном офисе.

Ласкавый указательным пальцем приподнимает сомбреро:

– Вы меня пугать пришли?

– Вы были знакомы с Роном Юхановым?

– Кто это такой?

– Ас Тео Костадисом?

– Что-то такое… А, так это он собирался с вами судиться? Ну, не паникуйте, мне в суд подавать незачем. Я вас успокоил?

– Вы знаете Марину Симак?

– Первый раз слышу.

– Вы не могли о ней не слышать, эта дама работает в Администрации президента.

– Мне как-то глубоко плевать на любые администрации. А что, она тоже заказывала у вас любовные шашни?

– Ни в коем случае. Я полагаю, вы не можете ее не знать. Госпожа Симак одно время работала выпускающим редактором на третьей московской кнопке, а вы в то время вели там «рок-энциклопедию».

– Не припоминаю.

– Муж Марины Симак – видный бизнесмен, он один из владельцев шоу «Двое в тайге». Несколько дней назад он, как и вы, приобрел у нас «Нугу».

– Флаг ему в руки, пусть повеселится. А жена-то его при чем? Мечтает позабавиться на халяву, но трусит потерять кресло?

– У меня был выбор, с кем из вас встретиться в первую очередь. Я рассудил, что до правительственного чиновника не достучаться, что скорее я найду понимание у вас. Час назад выяснилось, что к Симак я опоздал. Пока я летел к вам, передали, что Марина Симак попала в больницу. Ее жестоко избил собственный муж. Передали, что супругов видели вместе на концерте, они шли под руку и даже целовались. Я нарочно заглянул в справку. Все подтверждают, что муж был с Мариной всегда мягок и нежен, буквально носил на руках. Они прожили в традишене одиннадцать лет, для обоих это второй брак. Теперь Марина Симак в реанимации. Перелом носа и ребер, внутренние кровотечения. Возможно также, что она потеряет слух…

Ласкавый легко отрывается от шезлонга, поигрывая мускулами, спускается к голубой поверхности воды. Для пятидесяти семи лет он сложен великолепно, портят только седые волосы на спине. Ласкавый плавает, не снимая сомбреро, фыркает и колотит ногами.