Невеста решает бунтовать (СИ) - Чёрная Мстислава

— Княжна Исидара, не торопитесь, пожалуйста, — обращается ко мне князь Ярес. Он провожает имперцев подозрительным прищуром.

Я кожей ощущаю, что что-то намечается.

— Простите?

— Вадор обезглавлен. Как защитники княжества, мы обязаны принять меры немедленно. Мы обязаны собрать Совет, назначить регента и прояснить волю нашей благодетельницы Белой богини.

Что у него в голове? Объяснение звучит красиво, не спорю. Но почему мне чудится, что князь Ярес нацелился на трон? Хах! Вероятно, он уверен, что все без исключения княжеские семьи лишились магии. Если он узнает, что наша семья отличается… Опасный расклад.

Кивнув, я притворяюсь безразлично-послушной — пусть моя готовность возражать станет неприятным сюрпризом.

В соседний экипаж садится Габриэль. Он бросает на меня полный мольбы взгляд, однако мне нечего ей сказать.

Наш экипаж трогается — сидим мы с братом и родители, Моораца растворилась в толпе, будто её и не было.

Беспокойство за Ксана съедает…

— Па-а? — напрягается Кей.

— Что случилось?! — я выныриваю из размышлений о предстоящем Совете.

Папа с усилием трёт виски, морщится.

— Мы… должны поддержать её высочество принцессу Габриэль, принцесса Вадор наш сюзерен.

Кей морщится и не пытается возразить, наоборот, на лице появляется растерянность.

Я окончательно убеждаюсь, что ментальный контроль есть.

— Конечно, мы поддержим, — хмыкаю я. — Её высочество подозревают в государственной измене, ей грозит казнь, и мы обязательно добъёмся, чтобы её жизнь была вне опасности. Я полагаю, можно обратиться к Белой богини. Месячное пребывание в храме будет для её высочества полезно во всех смыслах. О коронации её высочества можно подумать позже.

Уверена, Габриэль со мной не согласится, но это её трудности. Я просто собираюсь под видом заботы сделать то, что выгодно мне.

Вадор…

Без магии мы добыча. Не только для имперцев. Аристократы, осознав, что княжеские семьи потеряли преимущество, начнут борьбу за власть, а это гораздо страшнее имперского вторжения.

Стереть границу и присоединить Вадор к империи означает дать дорогу торговым гильдиям. Исчезновение ввозных пошлин вдвое, если не втрое, сократит цены, княжество получит доступ к материку. Аристократия понесёт убытки, но горожане и крестьяне выиграют.

У нас не любят империю, но даже у нас признают, что простые люди в Таэле живут зажиточно. А ещё таэльских крестьян защищает закон. В Вадоре нашли убежище не меньше трёх лордов, осуждённых в империи за жестокое обращение со слугами.

Словом, я выбираю империю и не вижу беды в том, что мы из приближенных к власти станем ничем не примечательными провинциальными аристократами. Даже в лишении титула я не вижу большой беды — деньги-то у нас есть.

Папа неуверенно кивает, его мой вариант “защиты” принцессы устроил.

Вереница экипажей втягивается в ворота дворца.

Когда мы выходим на мостовую перед парадной лестницей, князь Ярес, как будто он самый главный, уже принимает доклад мелкого придворного — секретарь Великого князя и ещё шесть человек, считая старшую фрейлину принцессы леди Аль, внезапно обратились в пепел, во дворце паника.

Князь Шерс пристроился за правым плечом князя Яреса. Быстро они объединились…

Немного в стороне держится князь Арден.

— Почему бы нам не пройти в тронный зал? — предлагает князь Шерс. — Князь Ярес, вас не затруднит на время взять общее руководство?

— Совет будет закрытым, — кивает князь Ярес и первым устремляется вверх по парадной лестнице.

Габриэль не пытается его одёрнуть. Она всё ещё принцесса и имеет право на соответствующее обращение. Она игнорирует открытое оскорбление и подходит к нам:

— Князь Кокберг.

Глава 25

— Нам лучше поторопиться, — вмешиваюсь я.

Габриэль игнорирует.

— Князь Кокберг, я могу положиться только на вас! — восклицает она и пускает по щеке бриллиантовую слезу.

Старая как мир уловка действует, папа “плывёт”. Кей тоже под впечатлением. Впрочем, я думаю влияет не игра Габриэль, а продолжающий действовать ментальный поводок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Отступив, я не препятствую пустому разговору и встречаюсь взглядом с князем Арденом. Он, глядя на меня, чуть усмехается.

— Княжна, вы выбрали сторону, — он говорит достаточно тихо, чтобы его слышала только я. Даже не столько услышала, сколько по губам прочитала. И уловила упрёк то ли в ошибочном выборе, то ли в незрелости суждений.

Кивнув, я уступаю дорогу Габриэль. Князь Арден и члены его семьи не возражают быть последними. Я нарочно замедляюсь, чтобы спросить:

— А вы, князь?

— Я на стороне будущего, княжна Исидара, — уверенно отвечает он, но мне в его ответе чудится игра словами. — Я понимаю вашу обиду на правящую семью. Но… вы уверены, что принц Шенайский не нанесёт вам ещё более глубокую обиду? Стать супругой имперского принца, безусловно, заманчиво, однако с падением Вадора слова принца станут не более, чем шуткой. Я слышал, что его высочество женится на принцессе Фиотской, переговоры уже ведутся. Княжна, я не лгу.

— В чём вы пытаетесь убедить меня, князь Арден?

Мы поднимаемся по парадной лестнице, ступаем на ковровую дорожку, устилающую ведущий к тронному залу коридор.

— Убедить? Не-ет. Я лишь обращаю ваше внимание на очевидные факты и прошу их обдумать. Империя лишит вас статуса и титула, из княжны вы опуститесь до положения дочери низшего провинциального аристократа. Я убеждён, что все мы должны сплотиться перед угрозой вторжения и защитит нашу страну.

— И кого назначим регентом? — в лоб спрашиваю я.

Князь Арден пожимает плечами. Видимо, ему не понравился мой враждебный тон.

Его слова заставляют меня задуматься — правильно ли я поступаю?

Заниматься политикой — последнее, что я хочу. Особенно сейчас, когда сердце рвётся от беспокойства за Ксана, и я держусь только потому что Манс меня заверил — броня исчезает сразу после гибели демона, Ксан жив. Но… Не в моих силах исцелить или ускорить выздоровление. Зато в моих силах взять грядущий хаос под контроль. Или хотя бы свести ущерб к минимуму. Разве не так должна поступать претендентка на роль супруги принца?

В любом случае, пока ментальный поводок не снят, я не могу бросить свою семью.

Гвардейцы, настоящие, не ряженые, распахивают двери тронного зала.

Князь Ярес взирает на нас с высоты возвышения. Примечательно, что князь Шерс с семьёй занял место подле возвышения.

Я успеваю заметить, как Габриэль стискивает пальцы. Однако принцесса не возражает.

— Вадор обезглавлен, империя готовит вторжение, — начинает князь Ярес. — Мы должны защитить нашу страну, наши границы. Я уверен, союз с Элией будет наилучшим решением.

Что?!

Я рвано выдыхаю…

Элия действительно может дать войска и сохранить привилегированное положение некоторых аристократов. И назначит цену.

На юге Элии тянется Мёртвый каньон, в котором добывают лучшие в мире кристаллы, используемые в артефакторике. Название каньона говорящее. Рабочие травятся вредными испарениями и гибнут, редко, кто выдерживает больше года. Поэтому элийцы закупают… рабов. Они будут очень рады предложению князя Яреса, ведь он будет поставлять им крестьян тысячами.

— Поддерживаю, — кивает князь Шерс.

— Князь Арден тоже поддерживает? — резко спрашиваю я.

— Княжна, — морщится князь Ярес, возомнивший себя правителем.

Неожиданно, но Габриэль встаёт на мою сторону:

— У княжны Кокберг права высказаться не меньше, чем у вас, князь. Есть предел допустимому. Отдать Вадор на разграбление только потому что элийцы позволят сохранить видимость независимости также преступно, как приносить Вадор в жертву во имя личного бессмертия.

Габриэль поднимается на возвышение и, спокойно обойдя князя, совершает вопиющее — опускается на трон.

Князь Арден наблюдает молча. Он напоминает мне змея, выжидающего среди камней и готовящегося к броску.

— Я предлагаю вступить в Алый союз. Таэль доминирует на материке, и не всем такое положение вещей нравится. Получив возможность ударить с двух сторон и вынудить империю вести войну на два фронта, Алый союз непременно ею воспользуется. Мы получим временные трудности, но главное, что интереса к полуострову в долгосрочной перспективе у Алого союза нет.