Революция чувств - Зоя Кураре

– Ну, спасибо, мать, спасибо. Пойду на избирательный участок, и вы дети мои собирайтесь, приведите себя в порядок, не позорьте нас с матерью. А ты, мать, обед свари и на участок, голосовать.

– Мг, – отозвался Петька, доедая вкусный салат.

– Да, и на мобильный телефон сфотографируйте мне ваши бюллетени, чтобы я точно знал, за кого вы проголосовали, а иначе, пусть вас мама финансирует.

Мать у Петьки домохозяйка, поэтому в кухне на секунду повисла зловещая тишина, как перед бурей. Но только на секунду…

Петька удавился капустой, он стал громко кашлять и биться в эмоциональных конвульсиях. Люська и мать самозабвенно принялись спасать ценный голос избирателя, который согласно Конституции и свободному волеизъявлению граждан, принадлежал Виктору Андреевичу, но, похоже, сегодня достанется Виктору Федоровичу.

– И вам доброго здоровья, Петр Николаевич, – сказал на прощание сыну Пузиков, он громко хлопнул входной дверью и вышел из собственной квартиры безоговорочным победителем.

Щенок, хотел меня провести, злился на сына Николай Кузьмич, он шел по городу и одновременно инспектировал участки подчиненных. В день голосования не должно быть политической агитации. Дворников он еще вчера проинструктировал, чтобы никакой самодеятельности не проявляли на своих участках, а иначе административный штраф. В худшем случае за пособничество в распространении политической агитации в день голосования им грозит командировка лет на пять в места не столь отдаленные. На этом участке порядок, так хорошо, здесь чисто, успокаивал себя Николай Пузиков.

– Доброе утро! Рад вас видеть Исаак Маркович, – любезно поздоровался Николай Кузьмич Пузиков с уважаемым в городе человеком, главным врачом кожно-венерологического диспансера.

В чем полезность выборов, подумал Николай Кузьмич, так это в массовости политического мероприятия. Сколько хороших людей встретишь за один день.

– Здравствуйте, как ваше здоровье? И вас. Да, голосуем за стабильность страны, нашей любимой Закраины. И вас Павел Антонович, – искренне отрапортовал Николай Пузиков давнему приятелю, начальнику коммунального предприятия в сфере ритуальных услуг ГКП «Земля пухом». Втайне Николай Кузьмич завидовал главному гробовщику города Задорожье. Дело у него сверхприбыльное. Прогноз на ритуальном рынке услуг для населения оптиместичекий, имеет позитивную тенденцию к росту, и в ближайшие двадцать лет не измениться. Контингент тихий, не спорит, не скандалит. Везет ритуальщикам, не то, что коммунальщикам, подумал Пузиков. Вот у меня – скандал на скандале и скандалом погоняет. Всё почему, живые люди. И хочешь, не хочешь, коммунальный негатив достается мне. А кому захочется на покой, к Павлу Антоновичу пожалуйте. Деньги заплатил, и спи спокойно, а если денег нет, вторым ярусом в старую могилу определят усопшего. Кому хочется, чтобы его папа лежал на том свете с незнакомой женщиной? Вот родственники и суетятся, бьют челом главному гробовщику города Задорожья. Уважаемый человек! Дом у него хороший, машина престижной марки, дети в Англии учатся. Николай Кузьмич глубоко вздохнул, тайком вытер скупую мужскую слезу. Везет же людям! Хорошая, благородная профессия – людей с почетом в последний путь провожать. На городских кладбищах даже в день голосования тихо и спокойно, никакой предвыборной агитации. Никаких оранжевых и синих ленточек, а то, что мертвые души в городе Задорожье регулярно на выборах голосуют – выдумки журналистов. Если сенсации нет, они ее придумают.

В пятидесяти метрах от избирательного участка Николай Кузьмич заметил толпу, люди размахивали руками, кричали, громко смеялись. Пузиков решил выяснить причину несанкционированного митинга. То, что он увидел, повергло Николая Кузьмича в шок, и подтвердило истину, что работать с живыми людьми – дело опасное и крайне неблагодарное.

Высоко на тополе сидел гигантский попугай оранжевого цвета. Он энергично размахивал большими крыльями. Народ смеялся. Ничего смешного, обыкновенная провокация, подумал Пузиков, и, деловито раздвинув толпу руками, шагнул в эпицентр конфликта.

– Ой, Николай Кузьмич, мне вас сам Бог послал, – увидев начальника, обрадовалась баба Дуся.

– Доложите обстановку, что здесь происходит!

– Нехорошее происходит, Николай Кузьмич, мне дети говорят, что это какой-то какаду, порода такая у попугая, только он крашенный.

– Что значит крашеный? – не понял Пузиков.

– Так его с баллончика кто-то покрасил, в природе таких попугаев не бывает и не это, Николай Кузьмич, самое страшное, – схватившись рукой за левую грудь, где предположительно находилось больное сердце у бабы Дуси, дворник сообщила главное. – Этот попугай, Кузьмич, политический провокатор, он такое говорит…

– Дуся, что за чушь! Разговорчики в строю. Товарищи, сознавайтесь, кто хозяин этого кенкиду?

– Какаду, – поправила начальника Евдокия.

– Один черт, чей каркаду, я вас спрашиваю?

Попугай сидевший высоко на ветке, казалось, только этого и ждал. Еще бы, пристальное внимание к его пернатой персоне. Он расправил крылья и громко выкрикнул:

– Этот варюга мне за все ответит, варюга, смотри в глаза Вите, варюга!

Горожане знали Николая Пузикова, а потому реплика попугая, адресованная начальнику ЖЭКа, показалась им актуальной. Толпа, как по команде взорвалась от смеха. На лице Николая Кузьмича появились красные пятна. Пузиков стал трясти ствол дерева в надежде на спасение своей безупречной репутации.

– Ничего не выйдет, я пыталась его согнать, дерево старое, большое, а он высоко сидит, – резонно заметила баба Дуся. И добавила. – Надо же имя, какое попугаю дали, Витя. Значит Виктор!

– Разом нас багато, нас не поламати. Юбченко, Юбченко! – скандировал попугай.

Пора выдавать памперсы, народ смеялся от души. С каждой минутой желающих поучаствовать в этом уличном представлении становилась все больше.

– Тебя посадят, а ты не воруй, – веселил толпу какаду.

– У меня рогатка есть, – сказал, между прочим, белобрысый мальчишка.

Пузиков выхватил рогатку из рук ребенка, нашел у подножья дерева маленький камень, прицелился. Николай Кузьмич выстрелил и сразу попал. Камень угодил в ствол дерева и рикошетом ударил в глаз мужику очень внушительных размеров. Громила, не раздумывая, стукнул в челюсть Николаю Кузьмичу Пузикову. Начальник коммунальной конторы упал, как подкошенный. Баба Дуся мужественно вступилась за падшего начальника:

– Люди, что это делается, человек при исполнении служебных обязанностей. А вы его бить. Милиция! Я пойду свидетелем. Это статья. Это вам не шуточки. Господи, Кузьмича покалечили, люди!

– Он первый начал, он мне в глаз попал, – оправдывался, как нашкодивший школьник, мужик, тыча указательным пальцем себе под левый глаз, где образовалась гематома внушительных размеров, – я и сам пострадавший.

– Кузьмич не специально, издержки производства, а вы, уважаемый, с кулаками, на уважаемого человека руку подняли. Милиция, на помощь! – кричала хриплым голосом баба Дуся.

Но милиции рядом не оказалось. Николай Кузьмич встал, его штормило баллов на шесть, он мужественно ухватился за ствол дерева, как за последнюю соломинку, способную вернуть его телу вертикальное положение. Баба Дуся заботливо отряхивала от грязи его костюм, новый, подумала старушка.

– Витя хороший, Витя красивый, дай червонец, дай червонец, а то похудеешь, бррррр, – кричал озабоченно попугай, расправляя на солнце оранжевые крашеные крылья.

Николай Кузьмич злобно посмотрел на нарушителя общественного порядка.

– Евдокия, это провокация. Этот каркаду точная копия Виктора Юбченко, клюв, глаза. Сама посмотри. Вылез, сволочь крашеная, на дерево и агитирует. Что же нам делать с этим Витей? Нам только третьего не хватает, в день голосования!!! С утра имелось в Закраине два главных Вити, а теперь появился третий. Господи, ну зачем они плодятся с такой скоростью.

– Вот и я говорю, люди страх потеряли, такое придумают, – сочувственно покачала головой баба Дуся.

– Постой, у меня телефон мобильный есть, в управлении дали на случай провокаций. А это провокация!

– Дурак, большой дурак, тьфу на тебя, тьфу, тьфу – обозлился попугай.

Еще и плюется, сердился Николай Кузьмич, вытирая идеально побритое лицо. Необходимо действовать, промедление срыву избирательной кампании подобно. Николай Пузиков дрожащими руками нашел известный ему номер телефона товарища Куликова, которого лично не знал.

– Ало, это Николай Кузьмич Пузиков, начальник ЖЭКа, мне ваш телефон дали в управлении коммунального хозяйства, значит так, здесь по улице Правды…

– 13-г, – подсказала ближайший номер дома баба Дуся.