Великий последний шанс (сборник) - Михаил Веллер

Они хотят офицеров — «числом поболее, ценою подешевле». Подешевле — бляди на шоссе!

Если офицер — унижаемый голодранец, армии ничто не поможет.

Достоинство! Квартира! Достойная зарплата! Кто не дал, украл, задержал, нахамил — под суд! с конфискацией! а пристрелят в потемках — не расследовать! Чтоб прочим крысам неповадно было.

И еще. Сократить офицерский корпус вдвое относительно нынешней пропорции к солдатам. Ни у кого столько нет. И близко столько нет. НИКАКИХ ОТГОВОРОК!!! Я вас, сучьих детей, знаю: вам все нужны, и еще мало!

15

Много офицеров нужно генералам — для штатных должностей, чтобы командовать. Генералов ворующих конфисковать беспощадно и посадить примерно. Да — драконовские меры. Да — жестко закручивать, чтоб не было путча. Но:

Если генералы не перестанут воровать и «делать бизнес», то солдаты не перестанут расстреливать караулы и патрули, а армии приличной у вас не будет. Какая армия, если жена генерала спекулирует продовольствием для войск мужа?!

16

Если вы хотите уважения народа к армии — сыновья всех высших лиц государства должны служить! И не в ансамбле — в линейном! мотострелковом! кадрированном! обычном! через день — на ремень! И вот тогда комполка завибрирует, закрутится. И комдив над ним начнет людей кормить. И если отметелят сынка старики — сгноит комбат стариков, а комполка засадит комбату фитиль от земли до неба. А то ишь: своих в Кембридже учить — а наших в армии морить.

17

Любой нормальный парень хотел бы год, а то и пару можно, отслужить в такой армии, из которой выходят супермены. Чтобы — они гордые, а на них — с завистью и опаской, и плюс в биографии на всю жизнь и карьеру. Но бессмысленной каторги и тюремного бесправия они не хотят. Че мала фортуна! Какое горе?

Традиции и психология русской армии — извращенные. Разрушительные. Отталкивающие. Поганые и вонючие. Сами жрите!

На призывника начинают орать и материть его прямо в военкомате. Любой контакт призывника с армией заранее направлен на унижение, стресс, размалывание.

ВСЯЧЕСКОЕ ЗАТРУДНЕНИЕ ЖИЗНИ СОЛДАТА — ЗАКОН РОССИЙСКОЙ АРМИИ

Чтоб понял службу! А как же! Стойко переносить тяготы и лишения! Смир-ррррна, лишенец!!!

Я могу открыть вам великий секрет, господа идиоты под гордым и нелепым названием «военные психологи». Секрет — откуда в русской армии дедовщина. Откуда?! Откуда?! И заламывать руки!.. искать, плакать, искать, получать зарплату. Искать, Мухтар!!

Дедовщина есть всемерное затруднение жизни молодому солдату старослужащими — путем изощренных придуманных лишений, ограничений, обязанностей, беспрекословного подчинения старшим по срокам, унизительным и бессмысленным действиям.

А теперь скажите — принципиально «дедовщина» отличается от отношения армии к солдату? Или отличается только деталями, конкретностями, плотностью унижений — а в общем принцип тот же — сломать характер, подчинить беспрекословно, подчинение любому приказу старшего, удовольствие от унижений другого и убежденность в том, что «так надо» — а как же? и со мной так было! и все должны! терпеть! армия!

ДЕДОВЩИНА — ЭТО СУТЬ АРМЕЙСКОЙ СЛУЖБЫ ПОД УВЕЛИЧИТЕЛЬНЫМ СТЕКЛОМ

Когда современных солдат учат ходить строем каждый день, а стрелять — два раза за службу — это абсурд. Строевая подготовка была важнейшей частью боевой в античном мире! Строй потерял — армия разбита! Сегодня строй — типа кот яйца вылизывает для блеска.

Когда в казармах ровняют по нитке постели, но чтоб час в день солдату качать мышцы и учить драться — фига.

Офицер обожает мучить солдат — и это поощряется армейской системой! Выстроить на солнцепеке — и так проводить занятие. Гнать в наряд за нечищенную обувь. А что солдат местность вообще не понимает — как от огня укрыться? — так офицер сам не понимает.

Солдата абсолютно не учат полевой жизни: как развести костер? Как замаскироваться? Его не учат драться. Защищаться, оказывать помощь, преодолевать любые препятствия, стрелять из всего, метать все, группироваться при падениях с высоты. Зато он должен соблюдать военный обряд: определенным образом ходить громко, прикладывать руку к голове, произносить определенные неестественные фразы, зазубривать наизусть дикую графоманию, называемую армейскими уставами — своими словами отвечать нельзя. Для войны, для реальной борьбы с противником вся эта омерзительная мутотень на хрен не нужна, и недаром все и везде и всегда настоящие фронтовики ее презирали.

Форму надо носить только вот так, а территорию красить вот так, а в увольнение ходить вот так, а у тумбочки стоять так, а мыло, щетка и паста лежат вот так — однообразно.

Еще солдата гоняют на работы. Кому строить, кому что таскать. Мыть полы очень чисто! Ежедневно! На хрена? Не рассуждать!!

АРМЕЙСКАЯ СЛУЖБА СВОДИТСЯ К ОБРЯДУ И РАБОТЕ, ПРИЧЕМ ТО И ДРУГОЕ УГНЕТАЕТ БЕССМЫСЛЕННОСТЬЮ И ТРЕБОВАНИЕМ ТЩАТЕЛЬНОСТИ. Это формальная часть службы, официальная. А неформальная сводится к тому же!!!

ДЕДОВЩИНА — ЭТО БЕССМЫСЛЕННЫЕ ОБРЯД И РАБОТА

Когда военком после ужина гонит школьников на 10 км в противогазах и один умирает — это та же дедовщина. Когда майор, везущий сотню призывников на Камчатку, в промежуточном аэропорту держит их на поле под ледяным ветром влажных после бани два часа в легкой одежде, и парни умирают от пневмонии — это дедовщина. Это бессмысленная и нарочитая жестокость, ибо «солдату подобает! чтоб дурь выбить! а как же! без нежностей! здесь армия!».

Вот от этого плебейства и тупого жлобства — и чудовищные военные потери: «На пулеметы! Вперед! Войны без потерь не бывает! Убьют — бабы новых нарожают!»

Это все злобные мудаки из вашей армии, генерал Гареев. Это от них косят и бегут пацаны по всей стране.

Юность жестока. Юность особенно нуждается в самоутверждении. Юность не очень умеет рассуждать, зато темперамента у нее — вагон.

И вот над юностью издеваются — именно издеваются как система! — в замкнутом пространстве, даже почти не выпуская в «увольнение» за забор — в мирное-то время. И она копит в себе невроз, и напряжение, и огромный заряд агрессии, который армия постоянно допрессовывает — еще! еще! — а снять его никак.

Юность копирует армейскую систему — потому что такой мощной и тотальной системы подавления личности и издевки над личностью она себе даже не представляла, агрессивней уже нет ничего. И в структуре этой системы вымещает свою болезненную и дотоле бессильную агрессивность на «молодых». Официальное «а как же, это армия!» подкрепляется личным-корпоративным: «а как же, мы ведь тоже такое терпели!». Вот и весь бином Ньютона.

Сделайте офицера человеком с человеческой жизнью.

Уничтожьте в корне отношение к солдату как к псу для битья.

Посмотрите вы, как относятся к людям в других армиях!!!

Отмените бессмысленную работу, резко ограничьте бессмысленный обряд.

Дайте солдату дышать, отпускайте за забор чаще.

Жестоко карайте за серьезные нарушения, но прекратите жлобски приеживаться по пустякам.

Перестаньте рассматривать солдата прежде всего как источник разных нарушений и грехов. Офицер смотрит на солдата обычно, как мент в метро на кавказца: хрен с тобой, обматерю — но гуляй, пока разрешаю.

Учите его войне, а не херне.

Прекратите дрючить офицера за ЧП в части, так что он вынужден их скрывать.

И не гребите шваль разную, нарков и шпану, в армию! Им бы вас пристрелить, уродов, так до вас далеко, и они обычных ребят терроризируют! Вы их гребете для цифр по разнарядке — и в результате недобираете тех, кто пуще огня не хочет попасть с ними в одну часть и казарму.

18

А какой дурак в армейских верхах придумал делать сержанта в учебке из восемнадцатилетнего пацана? И потом он приезжает в часть «командовать» стариками? И они его метелят ночью в умывальнике, и табуретом по почкам, и не курить при них, и хватит жрать, и он вешается?

Через год службы, когда солдат «в авторитете» уже и ясно, кто лидер — две недели курсов в том же полку, вот и готовый сержант, командир формальный и неформальный. Чему вы его полгода учите? Честь отдавать? Какие кретины, какие недоумки составляли эти планы обучения? Да в войну за два месяца с нуля командиров танковых взводов выпускали… Еще раз — ну посмотрите на армии поразумнее вашей. Боже мой…

19

Если кому интересно кратко прочесть и по существу — книжка называется «Кассандра», а глава «Россия и рецепты», часть вторая, подглавы 29–30.

20

Вы не создадите хорошей, крепкой, отлаженной и эффективной армии в коррумпированной, раскрадываемой, распадающейся стране. Армия, как любой государственный институт, отражает в себе то, что происходит кругом.

Путь первый. Дать командованию армии дополнительные полномочия и дополнительную автономию, чтобы навести порядок именно в армии. Но тогда не исключено, что окрепшая, оздоровленная армия сместит прогнивший режим.