Рейтинговые книги
Читем онлайн Новый Мир ( № 3 2005) - Новый Мир Новый Мир

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 99

Порядок, испытывающий себя на прочность в “Приключениях Незнайки и его друзей”, а затем в “Незнайке в Солнечном городе”, продолжает подвергаться нападкам Незнайки и в “Незнайке на Луне”. Более того, в конечном счете прибытие Незнайки на Луну стало первым звеном в цепи, приведшей к революции, к свержению капиталистической системы. Впрочем, революционером его назвать нельзя, его анархичность слишком “не направленна” для этого, слишком анархична. И вот, однако, факты. Построена ракета, назначено время отлета, все в порядке. Незнайку не хотят брать, он провинился. Но порядка как не бывало. Ракета улетает с Незнайкой и с втянутым им в авантюру Пончиком. При этом Незнайка не хотел улетать без остальной команды космонавтов, но что поделаешь, если, за что бы он ни взялся, все получается “не так, как надо”. Если уж ты несешь с собой хаос, то хаос следует за тобой.

Или вот еще одна ситуация. Незнайка в тюрьме на Луне. Тут уж он совсем тихо ведет себя, ну, одним словом, сидит себе и сидит. Не высовывается, хотя, по обыкновению, быстро оказывается в центре внимания. Итог: все заканчивается повальной потасовкой и полицией, ворвавшейся в камеру (3.10). Что тут поделаешь? Оказавшись в незнакомом окружении, Незнайка остается верен себе, верен анархии в себе. Своей анархической свободе.

Но нам остается рассмотреть еще одну грань свободы Незнайки. Эту свободу можно назвать свободой ребенка. Этот аспект свободы есть аспект волюнтаристский, свободы, понимаемой как свободы делать все, что захочу, именно так, как это делает ребенок. Хочу — и все тут. Утверждение, не сдерживаемое никакими рамками. Утверждение, не оглядывающееся ни на что. Утверждение, не желающее сообразовываться с понятием о возможном. Хочу — и поеду путешествовать, хочу — и полечу на Луну. Хочу — и полечу.

И, конечно, перед нами ребенок. Трудно найти более по-детски беззаботное существо, чем Незнайка. Ему также, например, совершенно точно свойственна определенная аморальность — отсутствие выработанных воспитанием (взрослыми) общепринятых правил поведения — и связанная с ней жестокость (всем известно, как могут быть жестоки дети). Вспомним, например, как коротышки летели на воздушном шаре. Все мешки с песком были уже выброшены за борт, а корзина продолжала падать. Встал вопрос — что делать. Тут разворачивается следующий диалог:

“— Что же тут придумаешь? — сказал Винтик. — Если бы у нас были мешки с песком, можно было бы сбросить один мешок.

— Правильно! — подхватил Незнайка. — А раз мешков у нас больше нет, то придется сбросить одного из вас” (1.10).

Вот оно — слово утверждения, не связанное ни с какими нормами морали. Но это — совсем не единичный случай, а вполне характерный для Незнайки. В Солнечном городе, как вы помните, он превратил некоего Листика в осла. Это превращение стало поводом для его разговоров с совестью (рупор морали), по ходу которых отношение Незнайки к общепринятой морали становится вполне понятным. Итак, Незнайка и совесть. Совесть зудит и зудит: “Я хочу, чтобы ты был хороший, и всегда буду упрекать тебя, если ты будешь поступать скверно” (2.23). “Я ведь хочу, чтоб ты был лучше. Я не могу спать, когда вижу, что ты поступаешь скверно” (2.26). Сначала Незнайка поражен самим фактом наличия у него совести (!): “А где ты была до этого?” (2.12). При этом уже характерна первая его реакция: “А! — вскричал Незнайка. — Так это ты? Ну, тогда сиди себе и молчи!” (2.12). Однако же поначалу он все-таки находится под впечатлением. Совесть пугает его, мучает. Но проходит время, он привыкает к ней и в лучшем случае начинает относиться к ней с иронией: “Ишь ты! — удивился Незнайка. — Да это ведь совесть! Ха-ха! Давно, как говорится, не слышали!” (2.26). При этом, так как совесть все не унималась, он придумал следующую вещь:

“Ну ладно, ладно! — с раздражением отвечал Незнайка. — Завтра пойду и расскажу все. Пусть милиционер накажет меня. И волшебную палочку пусть заберет! Обойдусь и без палочки. Из-за нее одни неприятности только!

Не успел Незнайка это сказать, как совесть успокоилась, и он моментально уснул. На другой день Незнайка, конечно, никуда не пошел и никому ничего не сказал, а вечером, когда совесть снова принялась упрекать его, он сказал, что исполнит обещанное завтра. Таким образом, он нашел очень хороший способ ладить со своей совестью. С ней вовсе не нужно было спорить. А как только она начнет упрекать, надо было сказать: ладно, мол, сделаю завтра. Совесть моментально утихала, после чего можно было спокойно спать” (2.26).

Итак, в конце концов совесть низведена Незнайкой до уровня чего-то, что просто мешает ему спать. До уровня жужжащих без конца комаров, не дающих уснуть. Что надо сделать — либо перебить всех комаров (Незнайка не может расправиться с совестью подобным образом), либо отгородиться от них каким-то образом, например сеткой в форточке. Роль такой сетки и исполняет его “завтра”. Комары больше не жужжат, можно спокойно спать.

В финальной сцене “Незнайки в Солнечном городе” Незнайка блестяще сравнивает совесть с женщиной. Точнее сказать, с известным женским стремлением “сделать мужчину лучше”. Отучить его от всяких скверных привычек: алкоголь, посиделки с друзьями и т. д. Пусть сидит дома! На это гениальное сравнение натолкнула Незнайку Кнопочка, сказав:

“— Потому что я хочу, чтоб ты был хороший.

— Как? — вскрикнул Незнайка. — И ты тоже хочешь, чтоб я был хороший?

— Да. А кто же еще этого хочет?

— Ну, есть тут у меня одна такая подружка, — замахал руками Незнайка.

— Подружка? — удивилась Кнопочка. — Какая еще подружка?

— Да такая, вроде тебя. Тоже все время упрекает меня. Говорит, что хочет, чтоб я был лучше” (2.33).

Совесть и женщина действительно вполне могут рассматриваться мужчиной как явления одного порядка в сфере ограничения его свободы. Ограничения свободы, понимаемой волюнтаристски, свободы как своеволия. Совесть является, так сказать, внутренним проявлением этого феномена, а женщина — внешним. И той и другой форме ограничения мужчина сопротивляется с той или иной степенью успеха. Незнайку же мы с полным основанием можем назвать вполне свободным.

Итак, мы рассмотрели четыре грани проявления свободы Незнайки: Незнайка свободен как имя, свободен как аристократ, свободен как анархист и, наконец, свободен как ребенок. Исчерпывается ли этим свобода Незнайки? Не знаю. Трудно сказать. Однако уже сказанного вполне достаточно для того, чтобы объявить Незнайку абсолютно свободной личностью.

Незнайка как герой-любовник. В завершение разговора о Незнайке мы обратимся к теме взаимоотношения полов, которая развивается по ходу его приключений совсем не безынтересно. Сначала можно сказать несколько слов о нарциссизме Незнайки, который, не будучи доминирующим его качеством, между тем время от времени вполне недвусмысленно заявляет о себе. “…частенько, когда никто не видел, он вертелся перед зеркалом и думал о своей красоте. Как и каждый другой малыш, впрочем” (1.29). Ну уж нет. Каждый другой может, конечно, смотреться в зеркало, но у Незнайки это по-нарциссически серьезно. Как минимум еще дважды по ходу текста мы сталкиваемся со сценой Незнайка — зеркало: “Насмотревшись как следует, он сказал: „А я тоже красивый”…” (1.12) или:

“Торопыжка увидел, что он вертится перед зеркалом, и сказал:

— Хорош, хорош! Нечего сказать, очень красивый!

— Да уж красивее тебя! — ответил Незнайка.

— Конечно. Такую красивую физиономию, как у тебя, поискать надо!

— Что ты сказал? Это у кого физиономия? Это у меня физиономия? — обозлился Незнайка да как хлестнет Торопыжку по спине полотенцем” (2.2).

Как мы видим, его отношения с зеркалом выходят за рамки того, какими они должны бы быть у нормального коротышки. Припомним также яркий, привлекающий внимание стиль в одежде Незнайки. Любуясь собой, он хочет, чтобы им любовались и другие. Он вообще неизменно акцентирует внимание на себе, причем вполне естественным образом. Даже оказавшись на Луне, во враждебной для себя среде, он вскоре становится героем всех теленовостей, настоящей звездой (пусть и на время). В общем, в нем явно видны задатки нарцисса, да еще тщеславного нарцисса.

Потом он еще, конечно, bad boy, как раз в качестве противоположности good boy Знайке. В самом начале повествования перед нами вообще чуть ли не хулиган. Незнайка постоянно ввязывается в какие-то истории, ломает что-то, врет направо и налево, превращает кого-то в ослов, а ослов в кого-то и прекрасно себя при этом чувствует. Итак, самовлюбленный bad boy. Каким еще и должен быть герой-любовник? Собственно, ярлык bad boy и прилипает благодаря репутации разбивателя девичьих сердец, а самовлюбленность может рассматриваться в качестве верного спутника неизменных побед на сердечном фронте. Так что теперь мы чисто логическим путем можем прийти к предположению, что он пользуется успехом у прекрасной (или опасной?), слабой (или сильной?), романтичной (или прагматичной?), в общем, непонятной половины человечества.

1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 99
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Новый Мир ( № 3 2005) - Новый Мир Новый Мир бесплатно.
Похожие на Новый Мир ( № 3 2005) - Новый Мир Новый Мир книги

Оставить комментарий