Доверяю, как себе - Noel*

За очередным поворотом открывается тупик. Коридор заканчивается старой деревянной покосившейся дверью. Рассудив, что весь его путь окажется бессмысленным, если он не посмотрит, что за ней, Гарри вздыхает и тянет за болтающуюся на одном гвозде ручку. Дверь не поддается, и он дергает сильнее - ручка остается у него в руках. Но это злит его еще больше, и Гарри тянет за нижний край двери, образующей с косяком щель, пусть не особенно широкую, но достаточную, чтобы он не боялся прищемить себе пальцы. Он отвоевывает у строптивой двери миллиметр за миллиметром. И вот та открывается, издав жалостливый стон.

Гарри осматривает комнату. Она совсем небольшая, везде пыль и паутина, почти нет света, лишь слабое свечение исходит откуда-то сверху. В углу на куче тряпья сидит, подобрав под себя ноги, маленький мальчик, лет пяти, не более. Ребенок поднимает на Гарри полные слез глаза, в которых место безысходности занимает надежда.

- Папа? - тихонечко спрашивает мальчик, и от этого короткого слова, произнесенного срывающимся детским голосом, Гарри хочется плакать. Он опускается на колени и осторожно прижимает ребенка к себе, боясь обнять его сильнее, таким тонким и хрупким кажется мальчик.

- Ты пришел, - грустно улыбается малыш, маленькой ладошкой гладя его по щеке, - а я тебя ждал, никуда не уходил, как ты и сказал. Ты же больше не уйдешь, правда?- детские пальчики стирают слезинки уже со своих щек. - Я не буду плакать, папа, я же с тобой.

Гарри вглядывается в опухшее личико и понимает, что он уже не боится ни темноты, ни пустоты, которые скрываются за порогом этой странной комнаты. Их не стоит бояться, когда рядом с ним его маленький ангел, без которого его жизнь - просто серый пыльный коридор.

Гарри гладит мальчика по волосам и шепчет:

- Я не твой папа, но я заберу тебя с собой.

- А папа? - растерянно спрашивает мальчик.

- Твой папа не может тебя забрать сам, но он попросил меня. Ты же пойдешь со мной?

- Если так, - малыш совсем по-взрослому хмурит нос, - тогда пойду.

Гарри подхватывает легкое тельце на руки и поднимается с колен. Мальчик утыкается ему в шею:

- Меня зовут Том, а тебя?

* * *

Северус сталкивается с Минервой в коридоре. Декан львятника явно разозлена, и Снейп, на своей шкуре испытавший за годы своего преподавания все последствия ярости своей подруги из семейства кошачьих, пытается проскользнуть мимо. Но ни тут-то было!

- Северус, а я тебя искала. Найдется минута поговорить?

- Как деканы? - с опаской спрашивает Северус. Минерва кивает и, пройдя немного вперед, приглашающим жестом отворяет дверь в кабинет трансфигурации. Декан змеек вздыхает и, пытаясь уговорить себя, что он уже давно не студент, проходит следом за коллегой в комнату.

- Что случилось?

Снейп прекрасно понимает, почему злится МакГонагалл, но старается делать вид, что его это не волнует.

- Тебе не кажется, что это слишком?

- Ты из-за Поттера? - пожимает плечами Северус.

Минерва уже шипит:

- Сто двадцать баллов и месяц отработок! Это не считая еще пятидесяти баллов, снятых вообще ночью! Что он такого сделал? Взорвал лабораторию?

Северус уже привычно заламывает бровь. Обычно от такого его выражения лица людям становится не по себе:

- А что говорит сам мистер Поттер?

МакГонагалл вздыхает:

- Говорит, что заслуженно.

- В чем тогда прецедент?

- Северус, я понимаю, что ты задурил мальчику голову, и он считает себя виновным. Но я представить не могу, что нужно сделать, чтобы получить такое наказание.

- Наоборот, я был с ним слишком мягок.

Преподаватель трансфигурации выглядит ошарашенной:

- Неужели!

- Минерва, я могу тебе рассказать, за что его наказал, если ты пообещаешь, что не увеличишь наказание и не будешь разговаривать с «мальчиком» об этом, - что-что, а выделять голосом необходимые ему слова Северус научился еще курсе на втором.

МакГонагалл недоуменно посмотрела на него, но все же согласилась. Снейп расслабился и присел на стул, не решаясь применять трансфигурацию в присутствии настоящего Мастера. Подруга сразу бы начала объяснять ему его ошибки, а ощущать себя напакостничавшим студентом он не любил.

- Поттер пришел ко мне, - Северус делал паузы, чтобы до Минервы новости доходили по частям. Все целиком было слишком даже для ее закаленных нервов. - После отбоя, - Минерва явно заинтересовалась. - Нетрезвый, я бы даже сказал, совсем пьяный, - подруга уже явно жалела, что согласилась. - Принялся выпытывать у меня подробности моей личной жизни, - удивленный взгляд желтых глаз, - а потом применил ко мне легилименцию, причем более глубокую, чем та, которую могут себе позволить Дамблдор и Темный лорд. Ему бы хватило сил проникнуть и дальше, но он нашел, что искал. Теперь ты довольна?

Минерва будто остолбенела. Через некоторое время она выдавила из себя потрясенно:

- Не ожидала от него. Жаль, что пообещала. Я бы еще от себя добавила отработок.

Северус ухмыльнулся. Он не сказал Минерве про поцелуй, но женщина-кошка была и так достаточно шокирована.

Вдруг на лице МакГонагалл появилось выражение, будто бы она поняла что-то важное.

- Извини, ты же понимаешь, это мой факультет. Мне идти нужно, - Минерва попыталась выйти, но Северус преградил ей дорогу.

- В чем дело?

- С чего ты взял, что что-то не так?

- По лицу вижу.

- Северус, пусти.

- Говори, - Снейп стал перед дверью.

МакГонагалл вздохнула:

- Я не имела права так о тебе думать.

- Как?

- Гарри теперь будет у тебя по полтора часа в день на отработках, три раза в неделю на дополнительных занятиях, которые вообще не регламентируются, и раз в неделю по заданию Дамблдора. Это очень много, не находишь? А если ко всему этому прибавить ночное снятие баллов… И твои разговоры с Малфоем…

Северус облегченно вздохнул. В совращении студентов его еще не обвиняли, кроме Люциуса, конечно. Надо же было забыть про кошачий слух МакГонагалл!

- Я могу тебе поклясться, что даже не думаю о Поттере в эротическом смысле. И не желаю ему ничего плохого. У него родовой талант, понимаешь? Ты сама, насколько я помню, была готова заниматься даже с Драко. Ты мне веришь?

Минерва на мгновение задумалась и кивнула.

* * *

Люциус варил зелье импотенции. Конечно, эффект от него не особенно приятный и довольно кратковременный, но другого выхода он не видел. Северус был прав, так нельзя, с этим надо что-то делать. После дуэли он чуть было не накинулся на Поттера, хотя его никогда не возбуждали подростки.

Люциус сам себе усмехнулся. Возбуждали, еще как, лет эдак двадцать назад, правда, не все, а один - хилый, нескладный, неопрятный, с вечно жирными волосами и выдающимся носом. Если судить здраво, у них с Северусом не было никаких шансов на сближение. Что ему мог предложить бедный некрасивый маг-полукровка на пять лет младше? Ничего, что Люциус не мог бы получить у более подходящих для этого людей. Но… Оказалось, Малфои не только однолюбы, они еще и влюбляются с первого взгляда и на всю жизнь.