Возвращение - Кира Измайлова

– Лауринь, только не геройствуйте! – это я говорила уже пустоте.

Буланый чаррем в два скачка нагнал вороного – эти кони умеют с места развивать приличную скорость, – загородил ему дорогу. Вороной заметался, но смог сообразить, как обойти буланого. Лауринь соскользнул с седла, попытался перехватить поводья, но конь попятился, встал на дыбы, молотя воздух передними ногами… Если я что-то понимаю в лошадях, бедолага был напуган до крайности и сейчас любого приблизившегося к нему расценивал как злейшего врага. Капитан кинулся чуть не под копыта – вокруг дружно ахнули, – сумел-таки схватить поводья, принудил вороного опуститься на все четыре ноги. Тот храпел и дрожал всем телом, порывался снова сорваться в бега, но Лауринь держал крепко. Он перехватил вороного – теперь я разглядела, что это вейрен, – под уздцы, огладил, успокаивая, потом гаркнул на всю улицу:

– Чей конь?

Добрые горожане заозирались, но хозяина что-то не находилось.

– Я спрашиваю, чей конь? – повторил Лауринь, хмурясь. И немудрено, этот перепуганный красавец мог покалечить уйму народу! – Что, никто не знает? Кто-нибудь видел, откуда он мчался?

– Я видел, я! – вылез из толпы мальчишка, один из тех обитателей улицы, которые всегда все видят и все знают о происходящем в городе и обожают оказываться в центре внимания.

– Так говори, – велел Лауринь, а мальчишка принялся ковырять мостовую мыском разношенного драного ботинка.

– Говори, парень. – Я подъехала ближе и кинула мальчишке пару риссов. – Только не ври.

– А зачем мне врать? – резонно спросил он, поймав добычу на лету. – Сижу я это на площади у фонтана, приятеля жду, а тут слышу – неподалеку криком кричат! Что, думаю, за притча? Ограбили кого или прирезали? – Малец шмыгнул веснушчатым носом. – Побежал смотреть, а тут такое! Я чуть под копыта не угодил! Ну, думаю, потеха, вот досюда за ним и бежал!

– Ты не сказал, откуда взялся конь, – напомнила я.

– Так откуда он с самого начала взялся, то я не видел, – сказал мальчишка с достоинством. – А бежал он со стороны Кузнечной, зуб даю!

Мы с Лауринем переглянулись. На Кузнечной улице, как несложно понять из названия, обретались лучшие кузнецы города. Шумноватое местечко, но что поделать… Можно было предположить, что конь перепугался шума или даже его обожгла искра – на Кузнечной было немало открытых кузниц, – оттого и взбесился и удрал от хозяина… Вот только вороной не был оседлан, а надет на нем оказался всего лишь недоуздок. Возможно, его привели подковать? Как вариант, но, насколько я могла судить, все четыре подковы были в полном порядке. Не новые, но в перековке конь не нуждался. И, кстати, где хозяин? Даже если вороной от него сбежал, последовать за ним труда не составляло: любой указал бы дорогу! Но хозяин не объявлялся, что было в высшей степени странно: лошадь вейренской породы стоит слишком дорого, чтобы бросить ее на произвол судьбы!

– В последний раз спрашиваю, чей конь? – безнадежно повторил Лауринь. Никто так и не отозвался, не закричал, что знает хозяина… Может, вороной его зашиб ненароком? Или тот еще не добежал сюда? – Хорошо. Если объявится владелец, пусть обратится на Садовую, дом три. Лошадь будет там.

Несколько лавочников подали голоса, подтверждая, что слышали и всенепременно передадут хозяину, буде он объявится, где искать пропажу.

– Флоссия, – негромко обратился ко мне Лауринь, оглаживая вороного. Тот уже не шарахался, только вздрагивал. – Вам ничто не кажется странным?

– Мне все кажется странным, – ответила я, наклоняясь с седла. – Начиная с того, что владелец не стремится вернуть свою собственность, и заканчивая тем, что этакая лошадь находится в столь паршивом состоянии!

Это было правдой – вороного не мешало бы вычистить. Кроме того, он казался чересчур уж худым, шкура не лоснилась, как бывает у ухоженной лошади, а грива была спутана и висела колтуном.

– Похоже, ему пришлось несладко… – Лауринь провел рукой в перчатке по спине вороного, тот снова дернулся. – Видите?

– Вижу, – кивнула я. Спина и круп коня были исполосованы, видно, хлестали бедолагу нещадно. – Но, Лауринь, покажите мне того идиота, который станет дурно обращаться с вейреном!

– Один, видимо, нашелся, – хмуро ответил капитан и заглянул вороному в зубы. – Коню не меньше шести лет, не похож он на необъезженного. Может, нрав у него дурной, но…

Тут вороной протяжно вздохнул и положил морду на плечо Лауриню. Похоже, устал бедолага смертельно, а перепугался чуть не до разрыва сердца. Но что могло так напугать лошадь в городе? Предположение у меня было, и оно мне не понравилось…

– Не похоже, – сказала я. – Лауринь, может, мы уйдем с дороги? Мне уже надоело выслушивать, что окружающие думают по поводу наших персон!

– Да, конечно… – Капитан отвел коня в сторону. Его буланый, до сих пор смирно стоявший там, где оставили, сам подошел к хозяину, как собака.

– Вы действительно хотите забрать коня к себе? – спросила я.

– Не бросать же его посреди улицы. – Лауринь потрепал вороного по гриве.

– Лучше ко мне, – сказала я негромко. Капитан нахмурился. – Отведите, передайте Аю, она о нем позаботится. А я прогуляюсь в сторону Кузнечной, поинтересуюсь, что да как…

– Вы полагаете…

– Волков в городе нет, – сказала я. – А хорошо воспитанные кони – этот, не сомневаюсь, именно из таких, – не сходят с ума от страха, если у них над ухом кто-то грохнет молотком по железу. Вы понимаете?

– Разумеется, – коротко кивнул Лауринь. По глазам было видно, ему не нравится мое предположение. – Хорошо. К вам так к вам. Но, может быть, мне…

– Лучше я одна, – прервала я.

– Зибо вполне может отвести коня, – стоял на своем капитан.

– Вашему Зибо я даже игрушечную лошадку не доверю, – отрезала я. – К тому же при виде вашего мундира окружающие как-то теряют словоохотливость. Обойдусь без вас.

– Хорошо, – помедлив, кивнул Лауринь. Легко поднялся в седло своего буланого, покрепче перехватил поводья вороного.

– Тогда до встречи, – сказала я и повернула кобылу. – Всего доброго, Лауринь! Еще свидимся, думаю…

– Всего доброго, – ответил он и вдруг окликнул: – Флоссия?

– Что, Лауринь? – обернулась я.

– На всякий случай… – он нахмурился. – Если вам вдруг потребуется меня разыскать…

– Я расслышала адрес, – усмехнулась я. На Садовой улице когда-то проживал мой дед. Неплохое местечко! Тихое, мирное… – Вы предпочитаете видеть в качестве посланника воробья или ворону?

– Как вам будет угодно, – чуть наклонил голову Лауринь и тоже развернул коня. Ординарец устремился за ним, сгорая от любопытства.

Усмехнувшись, я оглянулась по сторонам – не преследует ли меня Анельт, чтоб ему чесотку подхватить, – и отправилась на Кузнечную. Хозяин вороного вейрена… Что ж, если он и был где-то поблизости, то давно затерялся в толпе. Но если на Кузнечной действительно использовали магию – уж не знаю, для каких целей, – то след должен сохраниться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});