Злодейство Торжествует - Рон Хаббард

— А можно узнать о нем какие-нибудь подробности? — спросил самый старший из репортеров.

— Он подлец и мерзавец, — ответил Мэдисон. — Это все, что вам нужно знать. Мы намерены предпринять против него кампанию в прессе и тем самым заставить власти предать его суду общественности. А когда покончим с этим делом, возьмем на мушку другую дичь.

— Одну минутку, — прервал его старший репортер. — Что-то я не помню, чтоб такое когда-либо проделывали на Волтаре. Люди могут решить, что это нечестно.

— Вы можете выдумывать преступления настолько чудовищные, чтобы публика вороньем закаркала, алкая его крови. Сделайте это — и всякая мысль о гражданских правах исчезнет из сознания общества. Это и есть проявление ССО в ее наилучшем виде.

— Странный вы употребили термин, — вступил в разговор еще один репортер, — "суд общественности". Я о таком никогда не слыхал. На Волтаре суды частные, которые просто объявляют: совершено такое-то преступление и вынесен такой-то приговор.

— Ага! — воскликнул Мэдисон. — Заседание Звездной Палаты. Ладно, со временем мы можем взять под обстрел и это. А сейчас беритесь-ка за дело, выдумывайте преступления, которые мог бы совершить Грис, и мы все это опубликуем в печати.

Четверо репортеров собрались в кучку и принялись совещаться. Наконец один из них обратился к Мэдисону:

— Мы знаем о самых дичайших преступлениях, потому что в тюрьме общались с множеством преступников. Но все же не могли бы вы подсказать нам, как взяться за это дело?

— Подсказать? — презрительно переспросил Мэдисон. — Уж не хотите ли вы, чтобы я делал за вас вашу работу? Нет-нет, друзья мои. Пусть царствует ваше воображение — газетная бумага все стерпит. В конце-то концов, вы же теперь ССО!

Они закивали и приступили к делу.

Тем временем Мэдисон позвонил громилам и велел им привести в порядок музыкальный салон на семьдесят шестом этаже. С превеликой радостью он узнал, от Хайти Хеллер ему прислали усовершенствованный "аккордный аккомпаниатор" и записку, уведомляющую, что у дубликата отсутствуют «картинки». Мэдисон сел за инструмент и стал записывать музыку в стиле рэгтайм. Экс-репортер Академии искусств и сочинитель «ужастиков» послушали, послушали в изумлении и приступили к работе над мюзиклом. Мэдисон предоставил им спорить о том, кому следует участвовать в хоровых сценах — скелетам или вампирам, — и занялся следующим проектом.

Разыскав кинорежиссера и остальную часть своего штата, он передал в их распоряжение то, что, очевидно, являлось тренировочным залом генерала Бугеля, — самое большое помещение, какое только удалось сыскать на семьдесят шестом этаже.

— Здесь ты будешь за главного, — сказал режиссеру Мэдисон. — Делай что хочешь, но избавь их от этой тюремной бледности и научи носить приличную одежду. Это нечто вроде школы актерского мастерства. И главное, натренируй их так, чтобы они без всякого напряжения могли держать на лицах искреннюю и непринужденную улыбку. И чтоб я не видел на их рожах киллерского выражения.

— Это будет нелегко, — сказал режиссер. — Они ведь и в самом деле киллеры!

— Никто не просит тебя перевоспитывать их, — успокоил его Мэдисон. — Ведь конечный результат — и впрямь нечто убийственное. Правда, достигается он иным путем, и называется это ССО.

— Понял, — сказал режиссер и живо приступил к делу. Затем Мэдисон вернулся к репортерам. Те оторвались от своей писанины и заулыбались.

— Готово, — сказал старший репортер уголовной хроники. — Мы сочинили отличный текст сообщения: "По свидетельству очевидца, Солтен Грис, офицер Аппарата, отравлял источники питьевой воды и тем самым вызвал массовый падеж скота. Животные мерли как мухи".

Мэдисон взглянул на рукописный текст. Эти парни были на верном пути, но опыта им еще не хватало. Впрочем, этого он и ожидал.

— Отлично, ребята. Только вот добавьте для жару: "Сразу после получения этого сообщения было обнаружено искалеченное тело очевидца — женщины, которая передала нам информацию. Убитая плавала в луже собственной крови".

— Ух ты, — вымолвил один из репортеров, и глаза его загорелись от восхищения. — Это гениально!

— Нет, — сказал Мэдисон, — это ССО. Вы скоро поймете, в чем тут соль. А теперь внесите исправления, сделайте копии и разошлите сообщение по редакциям городских газет.

— Ладно! — хором откликнулись репортеры и принялись исполнять задание.

Мэдисон улыбнулся. Дела шли хорошо. Прямо как в старые времена. И когда он посадит Гриса на скамью подсудимых, то научит его адвокатов, как ему выпутаться из беды: просто обвинить Хеллера. А теперь нужны материалы, материалы, материалы и к ним — целые мили заголовков!

Дж. Уолтер Мэдисон окунулся в свою стихию!

Глава 2

Сидя в тот вечер за ужином, Мэдисон чувствовал себя — да еще как! — в своей стихии. Он ждал вестей от репортеров, посланных им в город, и пребывал в большой уверенности, что новости окажутся хорошими.

Он даже устроил небольшой сабантуйчик со своими работниками ССО, чтобы окончательно примирить их между собой, и теперь ужинал с Щелком: у Щелка были самые лучшие повара.

Итак, Мэдисон сидел в совмещенной кухне-столовой на семьдесят шестом этаже, на другом конце стола расположился Щелк. Выглядел водитель неважно: фингалы украшали теперь оба его глаза. Его телохранительница пообещала, что при новом восторженном упоминании о Хайти Хеллер он нарвется, однако Щелк все же имел неосторожность опять восхититься артисткой.

Наложница Щелка была изящной брюнеткой и обладала весьма обманчивой красотой. Она отбывала тридцатилетний срок за то, что выдавала себя за замужнюю и, подцепляя мужчин, шантажировала их, рассказывая байки о несуществующем ревнивом муже — чемпионе по борьбе. Звали ее Туа. Она стояла за стойкой, где разливала шипучку.

— Не могу поверить тому, что ты сказала, — проговорила она недоверчиво.

Телохранительница Щелка, которую звали Кун, стояла, как всегда в форме, прислонившись к двери, по другую сторону стола.

— Я видела это собственными глазами, — ответила она.

Щелк, отвлеченный их спором от каких-то своих мыслей, поднял голову от тарелки и рявкнул:

— Тут вам двоим делать нечего! Неужели не можете дать нам с шефом поесть спокойно?!

Балаболтер скривил губы и, скрывая усмешку, отхлебнул из кружки. Щелк дождется, что эти двое когда-нибудь прикончат его, и Мэдисон задумал еще один сценарий.

— Может, ты и видела, — сказала Туа, пропустив мимо ушей замечание Щелка, — но откуда мне знать, что ты сделала верные выводы?

— Послушай, — ощетинилась Кун. — До того как меня бросили в тюрягу за превышение полномочий, я служила телохранительницей у самой богатой на всем Мистине содержательницы публичного дома. Говорю тебе: их было пятьсот — полуголых, красивых, как боги; они стояли перед дворцом и просто упрашивали (…). И парни-то ой какие крепкие — никогда таких не видывала. А уж повидать мне привелось. Проституткой-то я никогда не была, понимаешь, но сколько мужиков прошло через мои руки! Так что я в этом деле специалист!

Щелк уставился в тарелку опухшими, потерявшими нормальный цвет глазами и чувствовал себя весьма неуютно.

— Согласна, — сказала Туа, — но ты преувеличиваешь — ведь их было много. А кого-нибудь одного ты разглядела?

— О, еще бы! — затараторила Кун. — Разглядела. Молодой, красивый, с шелковистыми черными волосами и ласковыми глазами. Когда они убегали, он чуть не сбил меня с ног. И это произошло вовсе не случайно. "Видишь вон тот цветочный куст? — шепнул он мне. — Под ним уютно и мягко, а у меня имеется кое-что очень твердое. У меня давным-давно ничего не было, а ты, детка, выглядишь просто потрясно!"

— Не может быть! — воскликнула Туа. — Это правда?

— Чистая, — подтвердила Кун. — Еще там был один высокий блондинчик. Какой мужчина! Они ведь все аристократы, ты знаешь. Пробегая мимо меня, он сказал: "Эй, милашка, ты не знаешь, где мне найти тоненькую брюнеточку?"

— Ух ты! — Туа повернулась к Мэдисону: — Может, мы с Кун смотаемся на тот остров с каким-нибудь поручением?

— Заткнитесь! — взвизгнул Щелк.

— А Щелка мы оставим дома, — добавила Кун. — Я могу приискать ему местечко.

— Вы останетесь здесь! — проревел Щелк.

— А чего ты вдруг так разволновался? — спросила Туа. — Мы же тебя не интересуем. Все твои разговоры только о Хайти Хеллер.

— Не произносите при мне даже имени этой благородной женщины! — зарычал Щелк.

— Благородная — вот в чем секрет, — сказала Туа. — Пятьсот благородных мужиков просто слюну пускают, чтобы уложить девчонку спиной на травку. Подготовь-ка, Кун, старый «аппаратный» аэромобиль. А я схожу за пальто. Кажется, шеф не против.