Надломленные оковы (СИ) - Петюк Дмитрий Desmond

— Кенира, слушай внимательно! У нас будет только единственная попытка, — предупредил я и сделал паузу, подчёркивая важность момента.

Девушка серьёзно кивнула. Пусть события сегодняшнего вечера и так не располагали к расслабленности, но слишком уж легко было бы податься апатии после того, как миновала опасность и отхлынул адреналин.

— До сих пор всё, что ты делала — зарядка артефактов. Сейчас же ты сотворишь магию — самую первую в твоей жизни.

— Но ведь всё сделал ты, — ответила, слабо улыбнувшись, Кенира и указала на фигуру ритуала.

— Это правда, — не стал отпираться я. — Но, тем не менее, успех или неудача зависят только от твоих действий.

Кенира вновь улыбнулась.

— Что я должна сделать? — спросила она.

— Практически то же самое, что и с зарядкой артефактов. Только с маленьким, но важным отличием. А именно — с концентрацией и намерением. Кое-что похожее ты делала, когда лечила меня своей магией. Но всё на этот раз будет сложнее. Ведь образ, который ты будешь удерживать в голове, должен быть очень чётким, а намерение — очень узконаправленным. Посмотри на фигуру. Видишь вот эту спираль и этот маленький круг?

Кенира проследила взглядом за моим жестом и кивнула.

— Наверное, сюда я буду подавать магию?

— Совершенно верно. Наша проблема — отсутствие припасов. Есть большая вероятность, что у преследователей есть всё, что нам нужно. Минимум, чего я хочу добиться — забрать вещи наших мёртвых врагов. Максимум — забрать и сами хранилища. Подавая магию, ты должна будешь добавить в неё чёткий образ — а дальше уже дело за ритуалом.

Я бы с удовольствием рассказал ей о деталях принципах ритуала, вот только сейчас было не время для пространных лекций, к тому же не хотелось запороть всё, сболтнув что-то, подпадающее под запрет, и остаток ночи проведя валяясь на камнях с пустым взглядом идиота.

Кенира коротким кивком подтвердила, что приняла к сведению каждое моё слово, и что я могу продолжать.

— Итак, два образа. Первый — проще. Ты должна сосредоточенно думать, что хочешь вывернуть сумку.

— Вывернуть сумку? — удивилась она.

— Да. Вывалить всё содержимое сумки наружу, не разбирая, какие вещи в ней есть. Желательно представлять не конкретную сумку, а нечто неопределённое, абстрактное.

К счастью, в Цитадели я изучал создание своих контейнеров, а не использование чужих, поэтому запрет на передачу сведений не действовал. С «инструкцией по использованию» контейнеров меня ознакомил Жореф, продававший их в качестве дорогого аксессуара для ездового зверя. Вернее, Жореф обучал не меня, а клиентов, но так как я при этом чаще всего держал этого самого зверя за повод, то слышал наставления даже чаще, чем мне бы того хотелось.

— Поняла. Звучит довольно просто. А второй образ? — спросила Кенира.

— Второй образ сложнее. Ты хочешь отдать свою сумку, но при этом не просто избавиться от неё, а передать, подарить другому человеку. И тот, кому ты хочешь сумку подарить — это ты сама.

— Я должна подарить сумку самой себе? — удивилась Кенира. — Ладно, если в этом есть какой-то смысл, я постараюсь.

— Мы потратили прилично времени, но небольшой запас у нас ещё есть. Так что подумай минутку, прикинь свои возможности. Помни, наш приоритет — припасы.

Кенира вновь кивнула и закрыла глаза, застыв неподвижной статуей. Та серьёзность, с которой она подошла к делу, не могла не радовать — молодёжи обычно свойственна импульсивность, которая иногда приводит к быстрому результату, но чаще всего к провалу.

Прошёл десяток секунд, Кенира глубоко вдохнула, выдохнула, подошла к фигуре ритуала и положила руки на входной контур.

Секунду-другую ничего не происходило, и я начал подозревать, что где-то допустил ошибку. Мой рот открылся, чтобы сказать что-то ободряющее, но в следующее мгновение уши прорезал едва слышимый, но невероятно противный высокочастотный свист, внешний круг ритуала вспыхнул яркими слепящими линиями, камни и ветки, расположенные в узловых точках, накалились докрасна, а некоторые даже оглушительно взорвались. Затем последовала вторичная вспышка, перекрывшая огненные линии, намертво отпечатавшиеся в сетчатке. И пока я мотал головой и пытался проморгаться, всё затихло.

Мне понадобилось немало времени, чтобы начать различать хоть что-то. И этим «чем-то» оказались канавки тускло светящегося расплавленного камня на месте линий внешнего контура, лужицы лавы в местах, где я располагал узлы предохранительных контуров, разрушившихся, но отработавших своё предназначение, а также распростёртые тела в центре, возле которых беспорядочной кучей валялись непонятные свёртки, которых здесь пару минут назад просто-напросто не было.

У нас получилось! У Кениры получилось! И вновь она проявила рассудительность, выбрав из двух вариантов тот, у которого было больше шансов на успех.

— У нас получилось! — радостно воскликнула Кенира, словно услышав мои мысли.

— Да! — подтвердил я. — Ты умница! И сделала правильный выбор!

От похвалы Кенира расцвела. Её и так распирало от чувств — ведь только что она получила явное доказательство результативности наших ночных тренировок, что за очень короткое время она достигла того, что раньше считалось невозможным, и даже вернулась оттуда, откуда не было возврата.

— Только я не очень поняла, что именно я сделала, — сказала Кенира.

Теперь-то времени хватало, к тому же, если я зацеплю запретную тему, можно подождать и прийти в себя. Но всё равно, начал я объяснять самыми простыми словами.

— Отдать другому человеку или открыть такую сумку может только владелец. Для этого он должен использовать магию. Владельцы мертвы, но так как они умерли недавно, я решил попробовать… Как бы лучше сказать… Представь, что ты стала позади трупа, привязала его ноги и руки к своим и заставила шагать, чтобы обмануть постового.

— Постовой должен быть совсем слепым, — возразила Кенира.

— Конечно. А на улице — совсем темно. К счастью, для нашего постового этого хватило и нам не попался кто-то наблюдательный… Эй, ты куда?

Пока я пытался подобрать подходящие аналогии, Кенира перескочила ручейки остывающей лавы, подошла к трупам и начала рыться в их вещах. Наконец, подняв наруч-контейнер Тонкого, она победно вскрикнула и нацепила его на руку.

Я вздохнул. Так как Кенира использовала образ «вывернуть сумки» вместо «передать другому», контейнер превратился в бесполезный кусок кожи. И у меня не было ни оборудования, ни возможностей превратить его в нечто полезное.

Кенира вытянула руку и направила в землю.

— Можешь не стараться, эта штука теперь…

Раздался громкий треск, пространство исказилось и на земле перед девушкой возникла большая полусферическая воронка метрового диаметра.

С открытым ртом я уставился на Кениру.

— Я удержала сразу оба образа! — победно улыбнулась она.

***

Собирать лут с поверженных врагов и монстров, а также открывать сундуки с сокровищами — одна из самых увлекательных вещей в ролевых играх. На наших субботних посиделках все с замиранием дыхания смотрели на катящиеся кубики, ожидая, какое выпадет число и чем я, игровое божество, их осчастливлю. Это при том, что результат, за редкими исключениями, нёс разочарование — ведь обычно выпадал ненужный, а то и бесполезный хлам.

В реальной же жизни всё оказалось полной противоположностью игре. Несмотря на то, что практически всё, что могло оказать у врагов, являлось жизненно необходимым, сам процесс оказался до тошноты неприятным. И уж совсем не добавляли радости чувства, вернувшиеся, когда меня перестало подгонять время.

Я ощущал себя грязным, осквернённым, испорченным. Чувствовал не человеком, а последним куском дерьма, подонком и мразью. И особо невыносимо было брать в руки вещи людей, чьи тела даже не успели остыть, умерших от вот этих жирных старых рук.

Кенира, похоже, понимала моё настроение — я постоянно ловил на себе её взгляды, полные заботы и беспокойства. Сама девушка перенесла произошедшее гораздо лучше, чем я сам, показав тот же удивительный стоицизм, что и в сражении с солором.