Если наступит завтра - Сидни Шелдон

Трейси едва не расхохоталась – настолько смешным показался ей этот надутый коротышка.

– Могу понять, – сказала она.

Он потянулся через стол и взял ее за руку.

– Ты нравишься Форнати. Очень нравишься. Чем ты зарабатываешь на жизнь?

– Я секретарь юриста. Все свои деньги я откладывала на эту поездку и надеюсь прилично устроиться в Европе.

Выпученные глаза итальянца скользнули по фигуре Трейси.

– У тебя не будет проблем, Форнати тебе обещает. Он очень добр к людям, которые добры к нему.

– Как мило с вашей стороны, – застенчиво проговорила Трейси.

Он понизил голос:

– Мы можем обсудить это сегодня вечером в твоем купе.

– О, это неудобно, – зарделась Трейси.

– Perchе? Почему?

– Вы такой знаменитый. В поезде вас, наверное, знает каждый.

– Естественно.

– Если заметят, как вы заходите в мое купе… могут неверно истолковать. Вот если бы ваше купе было рядом с моим… Какой у вас номер?

– E settanta… семьдесят. – Итальянец посмотрел на нее с надеждой.

– Мое в другом вагоне, – вздохнула Трейси. – Давайте лучше встретимся в Венеции.

– Чудесно! – расцвел Форнати. – Bene! Моя жена почти не выходит из комнаты. Не выносит солнечных лучей на лице. Ты была в Венеции?

– Нет.

– Мы с тобой поедем на Торчелло – маленький красивый островок. Там есть замечательный ресторанчик «Локанда Чиприани». И еще совсем небольшая гостиница. Molto privato.[74] – Его глаза разгорелись.

Трейси ободряюще улыбнулась:

– Как здорово! – И потупила глаза, слишком переполненная чувством, чтобы продолжать.

Форнати подался вперед, сжал ей ладонь и прошептал:

– Ты не представляешь себе, как будет здорово, cara.

Через полчаса Трейси вернулась в купе.

Восточный экспресс мчался в безмолвной ночи и, пока пассажиры спали, миновал Париж, Дижон и Валларбе. Паспорта пассажиры сдали накануне вечером, и всеми пограничными формальностями занимались кондукторы.

В половине четвертого утра Трейси тихо выскользнула из купе. Времени оставалось совсем немного. Скоро поезд пересечет швейцарскую границу и в 5.21 будет в Лозанне. А в 9.15 прибудет в Милан.

В пижаме и халате она шла по коридору, сжимая в руке сумочку для умывальных принадлежностей; от знакомого возбуждения чаще забилось сердце. В этом составе в купе туалетов не было – они располагались в конце вагона. Если бы Трейси спросили, что ей надо, она ответила бы, что ищет дамскую комнату. Но в коридоре Трейси никого не встретила: проводники и кондукторы воспользовались предрассветными часами, чтобы немного соснуть.

Она без всяких приключений добралась до семидесятого купе. Осторожно попробовала ручку – дверь была заперта. Трейси открыла сумочку, достала какой-то металлический предмет, бутылочку со шприцем и приступила к работе.

Через десять минут она вернулась в свое купе. А через полчаса уже заснула с тихой улыбкой на только что умытом лице.

В семь утра, за два часа до прибытия в Милан, из семидесятого купе послышались пронзительные крики, разбудившие весь вагон. Пассажиры высовывали головы из дверей, пытаясь понять, что происходит. По коридору поспешно прошел проводник и повернул на крик. Сильвана Луади билась в истерике:

– Aiuto! На помощь! Все мои драгоценности пропали! В этом проклятом поезде полно ladri – воров!

– Успокойтесь, мадам, – упрашивал ее проводник.

– Что значит «успокойтесь»? – Ее голос взлетел еще на октаву. – Как вы смеете говорить мне «успокойтесь», stupido maiale?[75] У меня украли украшений на миллион долларов!

– Как это могло произойти? – недоумевал ее муж. – Дверь была заперта. У Форнати чуткий сон. Если бы кто-нибудь вошел, я бы тут же проснулся!

Проводник вздохнул. Он прекрасно знал, как это происходит, поскольку нечто подобное случалось и раньше. Злоумышленник незаметно подходил к купе и распылял эфир через замочную скважину. Дверные запоры для профессионала – детская игра. Вор проникал в купе, закрывал за собой дверь, обшаривал помещение, брал все, что нужно, и, пока жертвы находились без сознания, потихоньку убирался восвояси. Но этот случай несколько отличался от прежних краж. Раньше пассажиры обнаруживали пропажу только на станции назначения, и грабитель имел время ускользнуть. Теперь сложилась иная ситуация: с момента кражи никто не покидал состава. Это означало, что драгоценности до сих пор в поезде.

– Не беспокойтесь, – сказал проводник супругам Форнати. – Вам вернут ваши драгоценности. Вор никуда не денется.

Он поспешил к телефону, чтобы сообщить о случившемся миланской полиции.

Когда Восточный экспресс подошел к миланскому перрону, на платформе выстроились двадцать полицейских и одетых в штатское детективов. Все получили приказ никого не выпускать из поезда и не позволять выносить из вагонов багаж.

Назначенный расследовать кражу инспектор Луиджи Риччи прошел прямиком в семидесятое купе. К этому времени истерика Сильваны Луади усилилась.

– Все мои драгоценности были вот в этой сумочке! – кричала она. – И ничего не застраховано!

Инспектор осмотрел пустую сумочку.

– А вы уверены, синьора, что накануне вечером положили сюда драгоценности?

– Разумеется, уверена! Я каждый вечер кладу их сюда! – Ее лучистые глаза, сводившие с ума миллионы поклонников, наполнились слезами. И инспектор Риччи почувствовал, что ради нее готов сразиться с драконами.

Он подошел к двери, наклонился и понюхал замочную скважину. Из отверстия тянуло запахом эфира. Явно совершена кража. Полицейский решил во что бы то ни стало поймать бесчувственного бандита. Выпрямившись, Риччи обратился к актрисе:

– Не беспокойтесь, синьора. Драгоценности не удастся вынести с поезда. Мы поймаем вора, и ваши камни вернутся к вам.

У инспектора Риччи были все основания для оптимизма. Ловушка захлопнулась, и у злоумышленника не было шансов сбежать.

Детективы выводили пассажиров по одному в зал ожидания вокзала, огражденный веревками от остальной публики, и тщательно обыскивали – а они были специалистами в этом деле. Среди пассажиров было много именитых людей, и все возмущались проявляемым к ним неуважением.

– Прошу прощения, – объяснял каждому инспектор Риччи. – Кража на миллион долларов – очень серьезное дело.

Пока пассажиры были на вокзале, сыщики переворачивали вверх дном их купе. Обыскивали каждый дюйм. Инспектор Риччи понимал, что это расследование – его счастливый случай, и он не собирался упускать его. Если он найдет украденные драгоценности, то скорее всего получит повышение по службе. У него разыгралось воображение. Сильвана Луади будет так благодарна, что пригласит к себе… И Риччи с удвоенной энергией начал отдавать приказания.

В купе Трейси постучали; вошел детектив.

– Извините, синьорина. В поезде совершена кража. Всех пассажиров необходимо осмотреть. Пожалуйста, пройдите со мной.

– Кража? В поезде? – в ужасе воскликнула Трейси.

– Боюсь, что так, синьорина.

Когда Трейси покинула купе, туда вошли два детектива, открыли ее чемоданы и принялись тщательно рыться в вещах.

За четыре часа обыска удалось выявить несколько пакетиков марихуаны, пять унций кокаина, нож и незарегистрированный пистолет. Но никаких следов украденных драгоценностей.

Инспектор Риччи не знал, что и думать.

– Вы обыскали весь состав? – грозно спросил он у лейтенанта.

– Обшарили каждый дюйм, инспектор. Облазили локомотив, вагоны-рестораны, бар, туалеты, купе. Обыскали пассажиров и поездную бригаду, проверили весь багаж. Могу поклясться, что драгоценностей в поезде нет. Может быть, дама вообразила, что у нее украли украшения?

Однако инспектор не сомневался, что актриса не лжет. Он опросил официантов, и те подтвердили, что накануне вечером Сильвана Лауди пришла в вагон-ресторан в ослепительных украшениях.

В Милан прилетел представитель компании «Восточный экспресс».

– Вы не имеете права дольше задерживать поезд. Мы и так совершенно выбились из расписания.

Инспектор Риччи сдался. У него не осталось оснований задерживать экспресс. Больше он не мог ничего предпринять. Только одно объяснение приходило ему на ум: вор ночью выбросил украшения из вагона, а сообщник подобрал их. Но возможно ли это? Каким образом вор сумел точно рассчитать время? Ведь злоумышленник не мог заранее знать, когда в коридоре не окажется ни пассажиров, ни проводников. И когда поезд будет проезжать безлюдную местность. Эта загадка была выше его понимания.

– Отправляйте поезд, – распорядился Риччи. Охваченный отчаянием, он смотрел, как Восточный экспресс медленно отходит от платформы. О наградах, повышении и блаженном загуле с Сильваной Луади можно было забыть.

Кража была единственной темой разговоров за завтраком в вагонах-ресторанах.

– Это самое волнующее событие, свидетельницей которого я стала за последние годы, – призналась учительница начальных классов женской школы. Она показала пальцем на свою тонкую золотую цепочку с крохотным осколком бриллианта: – Хорошо, что у меня ничего не украли.