И в сотый раз я поднимусь - Галина Артемьева

Работу «за деньги» Марине помогали находить соотечественницы. Взаимовыручка – главный способ выживания. Без принципа «ты – мне, я – тебе» просто не удержишься на плаву. Марина, кроме того, быстро освоила немецкий язык. Без работы не оставалась. Деньги семье передавала регулярно, опять же «по своим каналам». И не только деньги. Все работодатели с удовольствием избавлялись от своего старья: одежды, обуви, домашней утвари, которое с удовольствием принимала в дар Марина. Все это добро исправно доставлялось родным. Те частично использовали дары Германии для себя, частично продавали.

Все шло отлично. Но через какое-то время Марина почувствовала гложущую тоску по сыну. Терпела сколько могла. Потом пропал сон, стали мучить кошмары. Невозможность увидеть ребенка буквально иссушала ее. Она почернела лицом, потеряла 10 килограммов, слезы непроизвольно капали из глаз ни с того ни с сего.

Сердобольные хозяева не выдержали страданий своей работницы, которой были более чем довольны. Предложили съездить домой, отдохнуть. Легко сказать – «съездить». Но с просроченной визой новую не получишь во веки веков.

– Ничего, – сказали хозяева. – Это дело поправимое.

Марина вернулась домой. Насладилась семейными радостями. Успокоилась. Еще раз поняла, что на родине ничего не изменилось и никто им помогать не собирается – ни Бог, ни царь и ни герой. Стало быть, надо было возвращаться. Теперь она проникала в страну нелегально. И было это так.

…Сейчас и немцы понимают, что сгоряча сотворили что-то не то. Напринимали на скорую руку в процветающую Европу не совсем «тех». Конечно, в начале 90-х, на волне эйфории, хотелось поскорей принять в свои крепкие демократические объятья как можно больше жертв социалистического режима. Все казалось просто: маленькие гордые страны боролись, добились, отбились от власти Москвы… Так пусть же у них воцарится!.. Но, как и положено по законам истории, вскоре заработало правило под названием «за что боролись, на то и напоролись».

Просто с улыбкой воспринимаются былые надежды цивилизованных немцев на то, что новые члены Европейского сообщества на счет «раз» начнут, как дрессированные зайцы, дисциплинированно барабанить в выданные им новые барабаны. Так не бывает. Слишком разноликий зверинец собрался под одной крышей.

Ну не могут поляки отказаться от заработка, каким бы противозаконным он ни считался. Они – такие. И никакая Германия и Франция им не указ. Они гордые и самостоятельные. Благодаря чему через Польшу в Германию (а оттуда и в остальные страны Шенгена) идет регулярный и неиссякающий приток нелегальной рабочей силы.

Схема проста и гуманна: «вечером деньги и тут же стулья». На украинско-польской границе отдаешь названную сумму (на настоящий момент это примерно 1300 евро на все про все). Тебя засовывают в дальнобойную фуру, на дальнюю полочку, задвигают ящиками с товаром. Бояться нечего. Ты не в одиночестве. Рядом с тобой обязательно будет несколько желающих вдохнуть воздух свободной Европы. Снаружи тоже не веют никакие враждебные вихри: все проплачено с обеих сторон. 15 минут – и готово дело. Потом тебе разрешат ехать в том же грузовике. Уже не в качестве замороженой свиной туши или другого неодушевленного товара, а по-человечески. Сейчас удобно: Польша стала шенгенской страной.

А вот Марине пришлось тяжелей. В Польшу-то она проникла тогда вышеописанным способом. Но между Польшей и Германией еще существовали границы с неподкупными немецкими пограничниками, будь они неладны. И вот тут действовать пришлось по схеме, предложенной Мариниными хозяевами, кровно заинтересованными в бесплатной качественной рабочей силе, а потому тоже готовыми на нарушение закона (ну, один разик, немножечко, только для себя).

Хозяин-немец беспрепятственно въехал в Польшу на своей машине. С собой он взял паспорт супруги, блондинистый парик, яркий дамский свитер, набор косметики и домашнее животное – красавца-сенбернара, воцарившегося на задних сиденьях авто. Встретившись с Мариной в условленном месте, он вручил ей все женские причиндалы, включая паспорт жены. В придорожном польском туалете произошло чудесное превращение украинской брюнетки в немецкую блондинку. Марину почти нельзя было отличить от фото на паспорте ее хозяйки: та же прическа, тот же свитер, те же тени на веках и оттенок губной помады. Главное, чтоб пограничник с германской стороны не заговорил с фрау: по меньшей мере странным мог показаться ярковыраженный украинский акцент у чистокровной немки. Но собака-то была захвачена на дело не случайно. На пропускном пункте перед самым вручением паспортов пограничникам хозяин тихо приказал мохнатому другу: «Голос!» – и тот зарычал и зашелся по полной программе. Внимание защитников рубежей было отвлечено, они принялись радостно удивляться размерам и силе издаваемых псом звуков. В паспорта глянули мельком, откозыряли: «Добро пожаловать домой!»

Больше года прожила Марина вполне благополучно. У нее даже появился друг-соотечественник. Жизнь налаживалась. Тоска поубавилась. И тут они вместе попали в облаву. Вообще-то проверка документов в Германии – невероятная редкость. Саше ни разу не приходилось наблюдать привычную для москвичей картину выяснения личности случайных городских прохожих на улицах германских городов. Однако, как оказалось, существует специальный отдел, выявляющий незаконных мигрантов. Его работники, очевидно, обладают особым чутьем и зрением, умеют выделить в толпе по одним им понятным признакам подозрительные лица. Кстати сказать, «подозрительные лица», в свою очередь, умеют увидеть тех, кто на них охотится, и вовремя смыться. Но тут Марине с другом не повезло. Не успели. И попали они в тюрьму.

– В тюрьме было хорошо! – с удовольствием вспоминает Марина.

Она никогда не была в здравницах родного Крыма на отдыхе, но берлинскую тюрьму неизменно сравнивает с санаторием. И правда – почему нет? Кормили сытно и вкусно три раза в день. На завтрак, помимо всего прочего, обязательно были фрукты: бананы, апельсины или яблоки. На обед непременно мясное блюдо. В камере чисто. Душ принять – нет проблем. Спи сколько хочешь. Не грубят, не унижают. Марина хорошо ела и отсыпалась. К тому же рада была предстоящей депортации – это гарантировало встречу с сыном и родными.

С тюремщиками прощались трогательно.

– Скорейшего возвращения! – шутили те. – А то мы без работы останемся!

– Будет исполнено, – обещали задержанные.

Что и осуществили в ближайшем будущем.

Она привыкла жить не загадывая. Ребенок ее подрос. Из младенца превратился в первоклассника. Знает маму по фотографиям. Но любит ее и ждет. Мама – кормилица. Она денежки зарабатывает. Чтоб у них у всех было не хуже, чем у людей. И даже лучше.