Новый Мир ( № 8 2007) - Новый Мир Новый Мир

Зачали у нас отбирать последнее; провожатый мой хотел сорвать с меня часы, но как лента, на коей они были повешены, была довольно крепка, он душил меня оною немилостиво, так что захватывало у меня совершенно дух. Я принужден был отстегнуть замочек и отдал ему часы, как вместе с тем другой то же хотел сделать и с товарищем моим, но как и у Челяева16 часы были на такой же ленте, сорвать было невозможно, он закричал: „Постой, я отстегну”. Третий из числа сражавшихся, скача мимо нас, ударил шашкою в голову моего товарища, сказав: „Некогда теперь стоять”, но как-то Судьбами Божьими не соразмерил при быстрой скачке удара, нанесенного с тем, чтоб разрубить голову, отрубил только козырек у картуза и ранил жестоко в лицо. От удара сего товарищ мой повалился прямо на меня. Я, не евши целые сутки и быв измучен верховою ездою, хотя и имел еще столько сил, чтоб удержаться на седле от падения на меня товарища, но, видя себя окруженным вблизи русскими, воспользовался сим случаем, свалился с лошади на спину, ибо все черкесы начали уже уходить, ихних лошадей гнали без милосердия.

По падении моем я притворился мертвым, но один черкес, однако ж, скача мимо меня, имел намерение и мне разрубить голову. Я, видя его к тому приготовление, в самую секунду его удара шашкою мгновенно отвернул голову в противную сторону, так что удар его пришелся в землю — в самое то место, где лежала моя голова, и таким манером, благодарение Богу, мы спаслись от наших изуверов и достались в руки русских крестьян.

Нас положили на подводу, ибо ни идти, ни сидеть мы были не в состоянии. <…> Тут мы остановились отдыхать, а черкесы, как из лука стрела, понеслись степью с глаз долой со всем отбитым у нас имуществом»17.

Теперь поведаем подробнее об одном, можно сказать, сюжетообразующем персонаже пушкинского замысла, обозначенном в черновых вариантах плана как Якубович или Кубович. Личное знакомство Пушкина с Александром Ивановичем Якубовичем продолжалось недолго — несколько месяцев в 1817 году в Петербурге, после чего тот был выслан на Кавказ за участие в нашумевшей «четверной» дуэли. Завадовский тогда застрелил Шереметева, в роли секундантов выступали соответственно Грибоедов и Якубович. По некоторым сведениям, пулю, извлеченную из тела убитого, Якубович показал Грибоедову и добавил: «Это для тебя». Их поединок состоялся через год, ноябрьским утром 1818 года в окрестностях Тифлиса. Грибоедов дал промах, а Якубович намеренно, как полагают, метил ему в руку, чтобы лишить удовольствия играть на рояле. Об этой ране Грибоедова Пушкин упомянул на страницах «Путешествия в Арзрум»: «Обезображенный труп его, бывший три дня игралищем тегеранской черни, узнан был только по руке, некогда простреленной пистолетною пулею».

Воспитанник Московского университетского пансиона, Якубович начал военную службу в лейб-гвардии Уланском полку. «Способный, — как пишут о нем, — на самые крайние подвиги личной отваги»18, он вскоре получил репутацию вспыльчивого задиры и дуэлянта. О его жизни на Кавказе следовало бы написать приключенческую повесть. В звании штабс-капитана Нижегородского драгунского полка он командовал казачьими резервами, расположенными на реках Малке, Баксане и Чегеме. Известность его, добытая дерзкой удалью и кровью, долгие годы гремела в горах. «Слава о нем, — пишет военный историк В. А. Потто, — разнеслась по целому Кавказу, как между русскими, так и между горцами. Самые отважные наездники искали его дружбы, считая его безукоризненным джигитом. <…> влияние Якубовича в горах было огромно; одного имени его, предположения присутствия его, слуха о нем иногда достаточно было, чтобы удержать горцев от нападения на Кабардинскую линию. Впоследствии самая наружность его, с высоким челом, у самого виска пробитым черкесской пулей, и никогда не заживавшей раной, прикрытой черной повязкой, производила поражающее впечатление на умы горцев»19.

С небольшим отрядом Якубович бесстрашно проникал в глухие ущелья, добираясь иногда до самого Эльбруса. Добытые трофеи, коней и овец всегда делил поровну между своей командой, себе не оставляя ничего. Имея в горах знатных кунаков, вызволял русских пленных, своих же пленников великодушно отпускал без всякого выкупа. Как видим, этот психологический абрис во многом совпадает с тем, что было намечено Пушкиным в его неосуществленном кавказском романе. Известен портрет Якубовича, выполненный поэтом по памяти. «Портрет Якубовича, — замечает современный исследователь, — сделан Пушкиным в альбоме его приятельниц Ушаковых по возвращении из путешествия в Арзрум, вероятно, под впечатлением рассказов, слышанных поэтом на Кавказе, о приключениях Якубовича. Пушкин не видел его двенадцать лет, но выразительная внешность знаменитого бретера, героя бесчисленных приключений, воскресла в артистическом рисунке поэта. Пушкину не пришлось видеть Якубовича в повязке, он не знал, что тот ходил коротко остриженный, и нарисовал ему стоящие дыбом волосы, дополняющие его дикий взор и выражающие неукротимость его натуры»20.

Но бывал ли Якубович в Пятигорске? Ответ на этот вопрос можно получить из ведомостей посетителей Горячих Вод в сезон 1821 года, где определенно указано, что прибывший из Тифлиса штабс-капитан Нижегородского драгунского полка А. И. Якубович останавливался в доме подполковника Толмачева21.

Пробыв на Кавказе с 1818 по 1823 год, Якубович вернулся в Петербург. В событиях 14 декабря его роль до сих пор остается не проясненной до конца. «Образ Якубовича представляется неясным и противоречивым, — находит историк. — Нет единодушия по отношению к нему и среди самих декабристов: одни считали его искренним и пылким революционером, другие — хвастуном и бретером»22. Осужден он был по первому разряду, то есть на вечную каторгу, и окончил свои дни в Сибири.

На каторге Якубович с увлечением перечитывал кавказские повести Александра Бестужева и просил его передать привет прежним своим знакомцам. Страна дикой вольности и опасных приключений по-прежнему манила его. «Якубович благодарит тебя за поклон и приписку, — сообщал из Сибири Бестужеву брат Николай, — велит сказать, что ему снится и видится Кавказ <…>»23.

(Окончание следует.)

 

1Баталин Ф. Пятигорский край и Кавказские Минеральные Воды. Ч. I. СПб., 1861, стр. 22.

2Центральный Государственный военно-исторический архив, ф. 52, оп. 1/194, д. st1:metricconverter productid="191, л" 191, л /st1:metricconverter . 39.

3Рапорт генерала от кавалерии Тормасова военному министру М. Б. Барклаю-де-Толли, 15 января 1810 года. — См.: «Известия», 2000, 2 марта, стр. 9.

4Мордовцев Д. Л. Собрание сочинений. Т. 48. СПб., 1902, стр. 119.

5Потто В. А. Кавказская война. Т. 2. Ставрополь, «Кавказский край», 1994, стр. 54.

6Там же, стр. 56.

7Бестужев-Марлинский А. А. Сочинения в 2-х томах, т. st1:metricconverter productid="1. М" 1. М /st1:metricconverter ., ГИХЛ, 1958, стр. 624 — 625.

8Торнау Ф. Воспоминания о Кавказе и Грузии. — «Русский вестник», 1869, № 1, стр. 9.

9Жирмунский В. М. Байрон и Пушкин. Л., «Наука», 1978, стр. 253.

10Бестужев-Марлинский А. А. Сочинения в 2-х томах, т. 2, стр. 639.

11Эсадзе Семен. Штурм Гуниба и пленение Шамиля. Тифлис, 1909, стр. 56 — 57.

12«Кавказский сборник». Т. ХХХII, часть 1. Тифлис, 1912, стр. 49 — 50.

13Дюма Александр. Кавказ. Тбилиси, «Мерани», 1988, стр. 31.

14Энгельс Фридрих. Избранные военные произведения. М., 1956, стр. 100.

15Измайлов Н. В. Очерки творчества Пушкина. Л., «Наука», 1975, стр. 200.

16Б. Г. Челяев (Чиляев) — однокашник А. А. Бестужева по Горному кадетскому корпусу, с 1848 года — генерал-майор. На Кавказе с ним познакомились А. С. Грибоедов и А. С. Пушкин, последний упомянул его в первой главе «Путешествия в Арзрум» («Я ночевал на берегу Арагвы, в доме г. Чиляева. На другой день я расстался с любезным хозяином и отправился далее»). Что касается Грибоедова, то однажды Чиляев спас его от нападения горцев, о чем рассказ еще впереди.

17Филин М. Д. Люди императорской России. Из архивных разысканий. М., НКП «Интелвак», 2000, стр. 141 — 144.

18«Декабристы, 86 портретов». М., 1906, стр. 277.

19Потто В. А. Кавказская война. Т. 2, стр. 380 — 381.

20Цявловская Т. Г. Рисунки Пушкина. М., «Искусство», 1980, стр. 320.

21«Пятигорск в исторических документах 1803 — 1917 гг.». Ставрополь, 1985, стр. 65.

22«Литературное наследство». Т. 60, кн. st1:metricconverter productid="1. М" 1. М /st1:metricconverter ., 1956, стр. 271.

23Там же, стр. 276.

Очарование науки