Час героев - Александр Афанасьев

– Я «Молот-три», поражены ракетой, терпим крушение, повторяю – терпим крушение! «Молот-три» совершает жесткую посадку в точке с координатами...

Скороговоркой выстреливая в эфир сигнал бедствия, первый пилот «Молота-три» делал все, чтобы спасти машину. Отключить поврежденный двигатель от питания, шунтировать его, чтобы не возник пожар. Второй двигатель на чрезвычайную мощность, попытаться перебросить крутящий момент на оба винта... не получается. Вертолет уже разворачивало, хвостовой пулеметчик бил и по своим, и по чужим, снайпера в самом начале отбросило назад и ударило о борт так, что он до сих пор пытался прийти в себя, по вертосамолету барабанили пули. Не уйти! Можно только попытаться совершить посадку, не угробить машину вместе со всей спасательной командой. Авиагоризонт словно обезумел, на приборной панели перемигивались красным индикаторы, показывая, что ситуация и впрямь чрезвычайная. Трассеры с земли полосовали воздух прямо перед кабиной, пули били по фюзеляжу машины.

– Десанту приготовиться к удару!

Земля стремительно приближалась.

Аэропорт Борисполь

– Сэр, чрезвычайная ситуация! «Молот-три» сообщает о ракетной атаке!

– Ракетная атака, – выкрикнул другой оператор, наблюдавший за ситуацией через камеры с беспилотников, – наблюдаю массированную ракетную атаку.

Контр-адмирал Бьюсак сначала не понял, о чем идет речь. У талибов были специальные антивертолетные группы, в которых было до двадцати гранатометчиков. Но максимум потерь от такой группы – один вертолет, они закладывали здесь потерю двух машин и, исходя из этого, рассчитывали количество потребных – чтобы спасти всех. Но тут началось такое, чего не происходило с американскими ВВС со времен Вьетнама.

– «Молот-три» – подбит! «Молот-четыре» – подбит! «Молот-один» не отвечает на запрос!

– Актуальное изображение вывести на большой экран, – крикнул старший из операторов.

На экране по умолчанию висела интерактивная карта местности, через секунду она замигала... и осталась на своем месте.

– Изображения нет!

– Нет контакта со «Жнецом-один»! Контакт утерян, изображения нет!

– Провести перекличку!

– Черт, что там происходит!? Выводите в район «Жнеца-два»!

– Дайте картинку со спутника, немедленно!

– Сэр, три сорок до сеанса!

– А мне плевать! Мне нужно изображение немедленно!

– «Молот-два» сообщает о ракетной атаке! Он поврежден, но держится в воздухе!

«Молоту-два» повезло – у ракеты, которая была предназначена ему – истек срок хранения.

– «Молот-два», срочно дайте картинку! Передайте нам изображение, у нас потеряно изображение! Что там у вас происходит?!

– Сэр, массированная ракетная атака со всех направлений! Это не РПГ, это управляемые ракеты, сэр!

– «Молот-два», дайте картинку, черт побери!

– Сэр, есть картинка, принимайте.

На главном экране карта сменилась вспышками, такими яркими, что не видно было решительно ничего, пилот «Молота-два» отошел в сторону и включил систему отстрела ложных целей, они слепили камеру, не видно было ничего.

– «Молот-два», картинка непригодна для анализа, повторяю – картинка непригодна. Вопрос – вы видите, что происходит?

– Сэр, я вижу место падения «Молота-один» и больше ничего, он упал в жилом массиве, кажется, в каком-то дворе. Внизу повышенная активность, идет огневой бой, прием!

– «Молот-два», попробуйте подобрать выживших с «Молота-один», оставайтесь на связи.

– Штаб, вас понял, приступаю к исполнению.

Группа отсечения

С их позиции было хорошо видно – как взлетели несколько ракет и как минимум три конвертоплана, до сих пор поливавшие огнем позиции защитников комплекса или ждавшие высадки десанта – завертелись в воздухе, пораженные управляемыми ракетами.

– А, с...и! Навернули медку! – заорал один из пулеметчиков.

– Старлей, пасть захлопни! Занять позиции! Готовность! Огонь по команде!

Первым вышел на позицию пулеметчик, на балконе – и упал, по угловой квартире открыли огонь пулемет и снайперская винтовка. Остальные сумели затащить пулеметчика обратно в квартиру, начали перевязывать. Со звоном осыпались стекла, пули барабанили по железной крыше балкона, по стенам.

Один из национальных гвардейцев достал из разгрузки «Зарю», жестами показал, что собирается делать. Старший кивнул – и с «Зари» сорвали чеку. Снайпер, которому уже удалось сегодня отправить в мир иной двух снайперов боевиков, приготовился в соседней комнате, еще один стрелок – прошел на кухню, занял позицию там.

– Бойся!

Нацгвардеец бросил «Зарю» на балкон – больше всего вспышкой и грохотом должно было ударить по ним самим – но они были готовы к этому. А вот чеченцы, держащие под обстрелом квартиру – к этому оказались не готовы, они-то смотрели как раз на место, где разорвалась «Заря», смотрели через прицел – и вспышка ослепила их на мгновение, даже с нескольких сотен метров. Этого оказалось достаточно, чтобы вышедший на позицию снайпер записал на свой счет уже третью цель – пулеметчика, а «Печенег» открыл по позиции боевиков непрерывный огонь из кухни, не давая высунуться.

Оставшиеся в большой комнате, чуть пришибленные взрывом нацгвардейцы с трудом вытащили на балкон крупнокалиберный пулемет, как смогли, укрепили его. Северная позиция боевиков была как на ладони, семьсот метров – не расстояние для крупнокалиберного пулемета с оптическим прицелом. По южной позиции боевиков уже работал такой же пулемет из подвала, он не мог достать лежащих на земле боевиков – но и не давал им подниматься, прижимал к земле.

– Крупнокалиберный, огонь!

КОРД забухтел короткими очередями, посыпались гильзы, большие, с палец. Стрелок опирался стеной на спину балкона и стрелял, ожидая в каждую секунду точного выстрела с позиции чеченцев. Но все равно стрелял. И – не промахивался...

Квартира Щечко

Ваха, стоявший на лестничной площадке между пятнадцатым и шестнадцатым этажами – трусливые русисты от стрельбы попрятались по квартирам, а кто высовывался, он рявкал – закройте дверь, и все его слушались, потому что он был в полицейской форме, – заметил, как у единственного подъезда шестнадцатиэтажки остановился военный, тентованный «Урал», точно такой же, как и те, на которых они ехали из Грузии. Это сбило Ваху с толку – он подумал, что Шамиль зачем-то прислал подмогу, он слышал большую перестрелку и подумал, что это его люди. Но это были не чеченцы – распахнулись створки дверей бронированного отсека, прикрытого тентом – и на асфальт спрыгнули русисты, бросились к двери единственного подъезда. Только это были не те русисты, как тот, которого Ваха только что зарезал, как барана, и не те, которые трусливо прятались по квартирам. На этих русистах был камуфляж, тяжелые бронежилеты «Воин», титановые шлемы с забралами, которые пробивает только пулемет. Один из русистов нес тяжелый, в рост человека щит, у остальных в руках были автоматы Калашникова.

Ваха рванулся к квартире, забарабанил по стальной двери, забыл про условный стук, которым надо стукнуть, если хочешь, чтобы открыли. Ему никто не открыл, сначала посмотрели в глазок, потом крикнули:

– Шайтан вах калле, ты что стучишь?

Внизу грохнуло – подъездная стальная дверь, которая преграждала путь омоновцам – ее просто подорвали. Выстроившись в колонну, ощетинившись автоматами, просочились в подъезд. Щит пока не был нужен – при подъеме по лестнице прикрывались тем, что каждый перекрывал свой сектор и готов был выстрелить в любую секунду.

– Русисты идут! В подъезде ОМОН!

Несмотря на то что милиции давно уже не было – название ОПОН не прижилось, полицейских так и продолжали звать омоновцами.

Леча заскрипел зубами от злости. Хьоза мертв, Баса тоже мертв – теперь еще и это. Обложили...

– Держи лестницу! Убивай всех русистов, кто сунется! Дукваха! Хватит трахать там эту малолетку! Иди, помоги Вахе!

Дукваха уже никого не трахал. Настя от изнасилования умерла...

* * *

Дукваха вышел вовремя – ОМОН был уже на одиннадцатом этаже. Для безопасности перед прохождением углов вперед выставляли большое зеркало. Ваха занял позицию, прикрывшись шахтой лифта, позиция была довольно-таки грамотной: чтобы попасть в него, надо было тщательно целиться, а сделать это было невозможно, потому что целящегося тут же застрелил бы Ваха. У Дуквахи тоже был автомат, но Ваха не ожидал от него большой помощи.

– Иди вниз, брат... – Дукваха коснулся его плеча. – Я прикрою.

– Сам иди!

ОМОН прошел двенадцатый этаж.

– Может, возьмем заложников? Пусть кричат русистам, чтобы их не убивали.

– Заткнись!

Дукваха не унимался – он подошел к одной из дверей на лестничной площадке, постучал.

ОМОН прошел тринадцатый этаж.

Не открыли – Дукваха начал бить в дверь ногами.

– Открывайте, свиньи!

– Молчи! – сказал Ваха.

Вместо этого – Дукваха отошел от двери и ударил по ней из автомата. Тем самым – раскрыв засаду. Завизжали рикошеты, лопнуло стекло...