Именем человечества - Владимир Корчагин

— Нас приглашают не просто в гости. Предстоит серьезный разговор о нейтринной стабилизации ядер. Видимо, муж Татьяны Аркадьевны хочет познакомить тебя с идеями, которые он почерпнул у инопланетян.

Дмитрий вскочил:

— Черт возьми, это совсем другое дело! Идеи инопланетян! Это же определенно и иные источники энергии, и иной принцип движения в пространстве, а главное — совсем иные горизонты знаний о строении вещества. Ради этого стоит пойти куда угодно. Когда нас ждут?

— Часов в шесть вечера. Дмитрий взглянул на часы:

— С ума сойти! Еще почти полсуток. Нет чтобы позвать с утра, потолковать на свежую голову.

— Но ведь у меня впереди еще рабочий день. И потом, людям надо о стольком поговорить, столько рассказать друг другу.

— Хотел бы я иметь стенограмму их разговоров!

— Зачем! Обо всем, что нужно, ты узнаешь вечером.

— А я хочу знать все, понимаешь, все! Ведь этот Колесников да и Тропинина — оба они, можно сказать, нашпигованы информацией. И какой информацией! Каждое их слово следовало бы транслировать на весь мир.

— Но они еще и просто люди, Дима. Хорошие, милые люди.

— А бог с ними обоими! Но эта нейтринная стабилизация… Как ее решили там, в иных мирах? Впрочем, я и свою идею сегодня выложу. Посмотрим, одинаково ли мы мыслим. Кстати, где мои вчерашние расчеты, надо там кое-что уточнить.

— Да сядь, позавтракай сначала!

— Нет, теперь уж не до завтраков.

5

— Вот, в общем, и все, — закончил Максим свой рассказ. — В принципе, как видите, проблема решается до-вольно просто. И Дмитрий Андреевич был на верном пути. Но осуществить ее на практике будет чрезвычайно трудно — и в конструктивном, и особенно в технологическом отношении. Поэтому мы должны обязательно воспользоваться материалами, которыми снабдили меня наши улетевшие друзья. Эти материалы заключаются в моих собственных записях, сделанных в информатории корабля, которых, прямо скажем, все равно недостаточно, а главное — информационном диске системы Агно, содержащем не только все необходимые сведения по стабилизации ядер, но и совершенно уникальные данные по другим разделам естествознания. Беда, однако, в том, что и эти записи, и этот диск остались в Вормалее. Их спрятал где-то во время моей болезни один хороший человек, старый охотник Силкин, а с ним, похоже, произошло какое-то не счастье. Выписавшись из больницы, я обнаружил, что дом старика разграблен, а сам он неизвестно куда исчез. Видимо, кто-то охотится за моими вещами. Мне самому еле удалось уйти от преследования. В такой обстановке я не решился даже начать поиски диска и, чтобы не наводить врагов на след, поспешил покинуть Вормалей.

— А может, диска давно уже нет? — подал голос Дмитрий.

— Нет, с помощью элемента связи я установил, что диск где-то там, в усадьбе Силкина. Но теперь нужно торопиться: диск может быть обнаружен и выкраден в любую минуту.

— И тогда информация окажется в руках врага? — спросил Зорин.

— Нет, информацией не сможет воспользоваться никто. Она считывается диска только через элемент связи. Малейшая попытка вскрыть диск, равно как и моя смерть, поведут к мгновенному его самоуничтожению. Но это не утешение. Потеряв диск, мы сами лишимся ценнейшего источника информации. Вот я и хотел посоветоваться, как быть?

— Что думать, надо лететь в Вормалей. И немедленно! — решительно заявил Дмитрий.

— Кому лететь, нам двоим?

— Хотя бы.

— Нет, друзья, так дело не пойдет, — остановил их Зорин. — Максим Владимирович поступил разумно, покинув Вормалей. Теперь ты, Дмитрий, предлагаешь повторить ту же самую ситуацию. Один или двое — дело не меняет. За каждым вашим шагом будут следить, и стоит вам найти диск, как враги вырвут его из рук, не останавливаясь ни перед чем.

— Что же делать?

— Я предлагаю лететь вам обоим в институт Дмитрия и там уже решить, как организовать поиски диска.

— Это исключено, — возразил Максим. — В институте мне просто не поверят. Я уже имел дело с «большими» учеными. Они шарахаются от одних слов «внеземная цивилизация». Какие у меня доказательства?

— Доказательства есть, — ответил Зорин. — Нептуний, с которым работает Татьяна Аркадьевна.

— Как, у тебя есть нептуний, Таня? — удивился Максим.

— Да, Этана подарила мне ампулку нептуния для медицинской практики.

— Что же ты молчала? — Это совсем меняет дело. Тогда: летим в институт. Завтра же!

6

— Прошу вас, Сергей Сергеевич, проходите. Вы говорите, хорошие новости?

— Так точно, товарищ генерал, — коротко ответил Левин, кладя на стол объемистую папку с документами.

— Ну что же, выкладывайте, — сказал Звягин, жестом приглашая подполковника сесть.

Тот раскрыл папку:

— Прежде всего, сообщение из Вормалея. Местные товарищи, ведущие наблюдение за Чалым и его сообщниками, установили, что вынюхивают эти шакалы. Колесников, оказывается, привез с собой некий диск, что-то вроде магнитной ленты, с уникальной информацией, позволяющей, в частности, нейтрализовать любое ядерное оружие.

— Что вы говорите!

— Да, именно так, И диск этот до последнего времени хранился у Силкина. Вот почему они так обхаживали старика.

— Так. А где диск сейчас?

— Этого пока установить не удалось. Во всяком случае, Чалый до сих пор до него не добрался, хотя и перерыл сверху донизу весь дом Силкина и чуть не отправил на тот свет самого старика-охотника.

— То есть?

— Силкина нашли в лесу сильно избитого, с серьезной травмой черепа, и в настоящее время он находится в больнице в бессознательном состоянии. Есть подозрение, что это дело рук Чалого.

— Та-ак… Ваше решение?

— Я дал указание: усилить наблюдение за Чалым и в случае, если он все-таки доберется до материалов Колесникова, принять все меры к изъятию их и задержанию его самого. Хуже другое: о местонахождении диска, как видно, ничего неизвестно и Колесникову. Силкин успел все перепрятать. А сам он, как я уже докладывал…

— Да, обидно. Но Колесников, я полагаю, найдет выход. Главное, чтобы материалы не попали в руки врага.

— Это я гарантирую, Денис Павлович.

— Хорошо. А какие вести от Рябинина?

— Рябинин сообщает, что рекомендация на Нестеренко была написана Дмитрием Зориным под давлением некоего «Виктора», назвавшегося братом Нестеренко и грозившего Зорину в случае отказа расправой над его отцом и женщиной, которую тот любит.

— Значит, шантаж?

— Да. И хоть это ни в коем случае не оправдывает Зорина, тем более, что все началось с его интимной связи с Нестеренко, здесь нам больше делать нечего. А вот так называемый Виктор…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});