Коби Брайант. Философия игры и жизни легендарной Черной Мамбы - Роланд Лазенби

и Карр, сбросив звонок, принял новый.

Голос на линии сказал: «Дон, как дела?»

«Кто это?» – спросил Карр.

«Это Коби. Как дела, чувак? Я просто подумал, что с нетерпением жду этой игры».

До Брайанта дошли слухи, что «Католики» теряют Артура Дэвиса, игрока из топ-50 лучших, партнера Карра в очень хорошей защите «Католиков».

«Мы с Артуром Дэвисом были как тандем на краях, – вспоминал Карр в 2015 году. – Мы вместе, вероятно, были самыми страшными парнями в защите, потому что все знали, что мы как заряд».

Брайант хотел знать, будет ли Дэвис все еще играть с «Католиками» в предстоящей игре. Карр уже знал, что Дэвис покидает школу, но ответил, что не знает.

«Я просто хотел узнать, будет ли он на игре, – сказал Брайант, – потому что если будешь только ты, то я даже не знаю, стоит ли мне самому приходить. Но если вы будете вместе, тогда, знаешь ли, мы, вероятно, сможем увидеться».

Карр был ошеломлен. Много лет спустя, когда появились сообщения о том, что Брайант позвонил Рэю Аллену, чтобы поиграть в интеллектуальные игры со своим оппонентом, Карр вспомнил, как Коби выжимал максимум из ситуации в конце весны 1995 года.

«Он звонил мне всю дорогу, – вспомнил Карр. – Я никогда не забуду этого. Я повесил трубку. И начал звонить своему брату, своей семье».

«Я не могу поверить в то, что он только что сделал», – сказал им Карр.

«Он в основном, ну вы знаете, создает себе вызов, – сказал Карр. – Он дал мне понять: “Я приду, чтобы прибить тебя, я приду, чтобы вырвать твое сердце, когда ты выйдешь со мной на площадку”».

В день игры Брайант продолжил словесную перепалку.

«Ты же знаешь, что тебе предстоит долгий вечерок, приятель», – сказал Брайант Карру.

Вой стал громче, когда Брайант заблокировал один из бросков Карра.

«Я имею в виду, что он делал это на постоянной основе, – сказал Карр. – На протяжении всего матча».

«Мне плевать на тебя», – сказал ему раз Карр.

«Все это было игрой “кто-кому-чего наговорит в уши”, – вспоминал Карр. – Все это было похоже на метод “холодных пальцев”, типа я знал, что всякий раз, когда я играл против Коби, мне нужно было отдохнуть, понимаешь, что я имею в виду? Мне нужно было сосредоточиться, потому что он начинал доминировать над тобой. Он пришел, чтобы поставить тебя в неловкое положение, а я просто хотел показывать свою игру, потому что знал, что он будет показывать свою».

Возможно, это обернулось против Брайанта в первой половине того матча летней лиги. «В первой половине у меня было 25 очков, у Коби – 4», – вспоминал Карр.

Когда он уходил с площадки на перерыв, то прошел мимо Джо Брайанта, который сказал ему: «Успокойся, Дон. Ты слишком многое делаешь. Позволяя и им слишком многое. Замедлись чутка».

Как будто сам Коби не говорил достаточно грубостей.

Конечно же, во второй половине статистика сменилась на противоположную, вспомнил Карр: «Он закончил игру с 36 очками, 10 подборами и 7 передачами. Я закончил игру с 30 очками, 7 подборами и 7 передачами».

Брайант сдержал его до 5 очков во второй половине, при этом сам забив 32. «Лоуэр Мерион» выиграл в одно очко. Опустошенный, Карр рухнул на площадку.

«Я никогда этого не забуду, – сказал он. – Я лежал посреди площадки, закрыв глаза руками, а он подошел и поднял меня, чувак».

«Парень, давай вставай, мужик, – сказал Брайант, поднимая Карра с пола. – Не переживай об этом. Мы еще свидимся».

«Он обнял меня, – вспоминал Карр, – и сказал: “Чувак, спасибо, что пробудил во мне все самое лучшее. Боже, как же я люблю играть против тебя!”»

Карр сказал, что Брайант сказал ему в тот день, что он хотел бы иметь его в качестве товарища по команде на студенческом уровне. Сам Карр продолжал играть в «Ла Саль», хотя серьезная травма и ограничила его карьеру. Как показали события того лета, Коби Брайант двигался в другом направлении.

В июне того же года Карр и Брайант приехали в элитный лагерь в Престоне, штат Нью-Джерси. Они столкнулись друг с другом во время регистрации. В состав лагеря входили Ламар Одом, Джермейн О’Нил, Тим Томас, Лорен Вудс и Лестер Эрл – все лучшие игроки в школьном баскетболе.

«При регистрации нам дали оконные вентиляторы и ключ, – вспоминал Карр. – У нас не было телевизоров, потому что они хотели, чтобы все взаимодействовали друг с другом и имели возможность общаться и встречаться с друзьями».

Брайант и Карр вместе отправились в свои комнаты в общежитии.

«Дон, – сказал ему Брайант, – мы с тобой знаем друг друга уже много лет, и, э-э, не принимай это на свой счет, чувак, но не приходи ко мне в комнату. И я не пойду в твою комнату. Я даже не собираюсь выходить из своей комнаты».

Карр был ошеломлен, поэтому Брайант объяснил: «Я покину этот лагерь как игрок номер один в стране».

Брайант уже резко поднялся в рейтингах игроков. В паре из них он завис в первой пятерке. Карр сказал, что команда Брайанта победила команду Ламара Одома в финале этого лагеря, и Брайант был назван МВП игры.

Июль свел и того и другого в лагере Сонни Ваккаро. «Найк» приложили немало усилий, чтобы заполучить Брайанта в свой лагерь, но он сдержал свое обещание. «В этом никогда не было никаких сомнений, – сказал Ваккаро. – Это он заявил, что вернется в мой лагерь и будет лучшим. На следующий год он уже был кем-то, и Сонни Хилл смутился, от того что уже скучает по нему».

«Он самый продвинутый игрок на уровне средней школы, которого я когда-либо видел, – сказал репортеру баскетбольный рекрутинговый аналитик Боб Гиббонс перед лагерем “Адидас”. – Он ближе всех к Гранту Хиллу из тех, кого вы когда-либо видели на уровне средней школы».

Его выступление в лагере «Адидас» в 1995 году не разочаровало. Брайант был назван МВП турнира, а Рип Хэмилтон был выбран в качестве одного из десяти лучших игроков лагеря. В состав команды Брайанта входили Джермейн О’Нил из средней школы О Клэр (Колумбия, Южная Каролина), Тим Томас из Католической школы Патерсона (Патерсон, Нью-Джерси) и Лестер Эрл из средней школы Глен Оукс (Батон Руж, Луизиана).

«Я думаю, что эти четверо больших ребят будут выбраны под первым, вторым, третьим и четвертым выбором на драфте НБА когда-нибудь», – сказал Ваккаро репортеру.

«Самым большим событием для него в то лето был лагерь “Адидас”, – вспоминал Даунер. – Я видел, как он неистовствовал».

После лагеря «Адидас» Сонни