Киноклуб - Крейг Маклей

– А потом, потом-то что было? – едва переводя дыхание, выговаривает Тео. – Полицию не позвали?

РТ с видом крайне оскорбленного достоинства сурово поджимает губы.

– Между прочим, я находился под воздействием наркоза и не мог отдавать отчет в своих действиях. Мне просто посоветовали сменить стоматолога.

– Да, отличный совет, – фыркает Тео. – Не успел ты ему последовать, как сразу затащил в постель новую врачиху. Как ее звали?

– Андреа, – отвечает РТ.

– А в стоматологическом кресле кувыркаться не пробовали? – любопытствует Гейб.

– Как ты мог такое подумать! «Не пробовали»! Конечно же пробовали, – отвечаю я.

– Может, эту историю опустим? – предлагает РТ. – По-моему, для одного вечера вполне достаточно рассказов про стоматологов.

– Разумеется, как скажешь, – киваю я. – Единственное, что тебе надо знать, Гейб, – в конце концов они все-таки сумели распутать эластичный ретейнер. Но повозиться пришлось изрядно.

Гейб поднимает бокал за здоровье всех стоматологов, оказывавших неоценимую медицинскую помощь РТ.

Несколько тостов спустя РТ объявляет, что хочет подышать свежим воздухом. Решаю, что без сопровождения друг не обойдется. Нужно проследить. чтобы РТ не вырубился на тротуаре и не наблевал на прохожего.

– Это не от выпивки, а от сигарного дыма, – объясняет свое состояние часто моргающий РТ. – Как-то в десять лет стащил папины сигареты, а он взял да и решил применить ко мне это идиотское наказание, когда заставляют выкурить сразу всю пачку. Уже на второй сигарете сломался.

– Извини, приятель, – отвечаю я. – Не знал. Зачем я вообще заказал эти дурацкие сигары?

– Ничего страшного, – вздыхает РТ, прислоняясь к стене. – Для вида сделал две затяжки, а потом отдал сигару Костасу. Денег у него больше нет, зато выносливость осталась прежняя.

– Кстати, что будем делать с Костасом? – призадумываюсь я. – Что-нибудь слышно насчет гениального приложения для айфонов, которое он придумал?

– Костас нашел второкурсника с факультета информатики, который готов заняться технической стороной вопроса, – отвечает РТ. – Забыл, как зовут. Договорились всю прибыль разделить пополам.

Раз уж речь так удачно зашла о партнерстве и прибыли, самое время деликатно завести разговор о нашем собственном деловом предприятии.

– Как идут переговоры с покупателями, желающими приобрести «Крик Вильгельма»? – спрашиваю я.

РТ опускается на корточки и сидит, не сводя глаз с асфальта.

– Вообще-то…

– Ну, договаривай.

Неужели кто-то заинтересовался всерьез и сделка вот-вот будет заключена?

– Я соврал, – признается РТ. – «Крик Вильгельма» никому не нужен.

– Соврал?.. – растерянно переспрашиваю я и задаю самый глупый вопрос, какой только возможен в этой ситуации: – Но… зачем?

– Сам не знаю. Наверное, просто тянул время. Это Шевонн получила несколько предложений. Люди хотят, чтобы она писала статьи и для их сайтов тоже. Но на «Крик Вильгельма» очередь не стоит, и это еще мягко сказано.

За все годы, что мы вместе трудились в журнале, РТ успел порядком накосячить, но в лицо мне не врал ни разу. Во всяком случае, когда дело касалось нашей общей работы. Делаю глубокий вдох и пытаюсь взять себя в руки. В конце концов, у РТ сегодня праздник – мальчишник. Вдобавок он пьян, и это, пожалуй, единственная причина, по которой РТ вообще потянуло на чистосердечные признания.

– Больше ничего не хочешь сказать? – спрашиваю я, стараясь, чтобы голос звучал не слишком резко.

– Что, например? – с вызовом уточняет РТ.

Напряжение нарастает. Еще немного, и до эскалации конфликта рукой подать. Пытаюсь сохранять самообладание. Возможно, мне бы это удалось, если бы не тот факт, что меня самого одолевает с трудом контролируемое желание выяснить отношения.

– Может, ты в последнее время сообщал мне еще какую-нибудь… не вполне достоверную информацию?

– Какую, например?

– Мне-то откуда знать? – резко бросаю я. – Тебе виднее.

РТ встает и пытается пнуть ногой валяющуюся на тротуаре пустую коробку из-под сока, но промахивается.

– Ну, извини, что не могу просто взять и выкинуть труд десяти лет моей жизни на помойку, а потом уйти, насвистывая, как некоторые.

– Выкинуть на помойку? – переспрашиваю я. – Пойми, РТ, «Крик Вильгельма» давно на помойке! Мы теряем деньги! Мои деньги! Уже не могу припомнить, когда от него не было убытков.

– Значит, «Крик Вильгельма» для тебя больше ничего не значит? – грустно спрашивает РТ. – Единственное, что тебя волнует, – деньги?

– Нет, – отвечаю я. – Но я просто не могу себе позволить и дальше вытягивать журнал из финансовой пропасти. «Крик Вильгельма» пора закрывать.

– Ах да, конечно, – тянет РТ. – Ты же в Париж переезжаешь. Кем ты себя возомнил, чувак, – мистером Бигом из «Секса в большом городе»? Надеялся смыться за моей спиной? Думал, я ни о чем не догадываюсь? Не надо считать других идиотами.

– А группа «ООН»? – робко спрашиваю я, в отчаянии кидаясь к единственной спасательной шлюпке, оставшейся на этом «Титанике». Если и она уже спущена на воду, все мы вот-вот повторим судьбу Джека Доусона. – Скажи, что хотя бы про это не соврал.

– Нет. Не соврал, – вздыхает РТ. – Но оказалось, что новое направление, которое хочет попробовать Юрген, – какой-то жуткий танцевальный поп. Я конечно же заявил, что в этом балагане участвовать не собираюсь.

Не может быть. Хотя нет – когда речь идет об РТ, может.

– Но…

– Что – но? – принимается размахивать руками РТ. – Не могу же я позволить, чтобы мое имя ассоциировалось с этой музыкальной чушью!

– Твое имя? – фыркаю я. – Не обижайся, друг, но, послушав тебя, можно подумать, будто ты Боб Дилан, решающий, принимать приглашение на музыкальный фестиваль в качестве почетного гостя или нет. Да у тебя просто аллергия на успех, вот и все!

– Уж лучше аллергия, чем зависимость! – рявкает РТ.

– И на что ты, позволь спросить, намекаешь?

– Все твердил, что хочешь сорвать съемки фильма. Ну и как, сорвал? – взрывается РТ. – Ворчал по поводу идиотских правок, которые предложили для твоей второй книги, но послушненько все переписал, и в результате получилось полное дерьмо! Ну что, корпоративная проститутка, каковы на вкус начальские зады?

– Значит, вот так ты смотришь на жизнь? Все, кто хоть чего-то добился, проститутки, а ты один у нас непорочная девственница? Ну конечно, звучит лучше, чем просто неудачник!

– По крайней мере, я всегда делал только то, что хотел, и не жалею ни об одном своем решении! – орет РТ.

– А мне порой приходилось уступать и идти на компромисс! – ору в ответ я. – Но если бы не это, наш дерьмовый сайт, который журналом-то назвать язык не поворачивается, пошел бы ко дну еще пять лет назад! Скажи спасибо, что выручил тебя, свободомыслящего олуха!

– Ах, какой благодетель нашелся! Опекаешь, заботишься! Кем ты себя считаешь – моей мамочкой? – начинает приплясывать на месте РТ. – Мамочка, подкинь, пожалуйста, мелочи на школьный обед. Да-да, машину я помыл, собаку покормил, в комнате убрал…

– Хочешь и дальше писать ядовитые статейки, за которые тебя так по судам затаскают, что по миру пойдешь, – на здоровье, – бросаю я. – Пожалуйста! Только отныне я в этом не участвую!

РТ продолжает кривляться, как марионетка, с которой играет пятилетний ребенок.

– Ой-ой-ой! Как же я теперь справлюсь один, без моего мудрого, гениального делового партнера?

– Ребята, вы чего так долго? – раздается сзади голос Тео. – Мы вас уже потеряли.

– Когда ты наконец повзрослеешь, РТ? – шиплю я. – Тебе не кажется, что в твои годы уже давно пора завязывать с максимализмом и подростковым бунтом?

– Пошел в жопу! – рявкает РТ и, покачнувшись, показывает мне жест, не принятый в хорошем обществе. – Давно подозревал, что ты продажный конформист, а теперь знаю наверняка!

– Эй, полегче! – пугается Тео и пытается встать между нами. – Ребята, мы ведь сюда веселиться пришли! У РТ сегодня мальчишник!

– В договоре аренды значится только мое имя, – выпаливаю я. Между тем Тео повисает на руке РТ – той, что с поднятым пальцем, – и пытается ее опустить, но безуспешно. – Уже предупредил хозяина дома, что в августе мы освободим здание. Хочешь остаться – звони ему сам и договаривайся, пока хозяин не сдал помещения кому-нибудь другому. То же самое с журналом. Свяжись с провайдером и скажи, что сервер тебе еще пригодится. А я в этом больше не участвую. Засим разрешите откланяться.

Поворачиваюсь, собираясь уйти. Тео хочет что-то сказать, но его опережает РТ:

– Ну и вали! Ах, какая незадача – нашего мальчика обидели! Иди с бывшей своей потрахайся, может, повеселее станет! Пусть Натали еще раз по тебе танком проедется, мне плевать! Отличная из вас парочка получится! А главное, сколько общего – и она проститутка, и ты! Совет да любовь!

Тут наконец не выдерживаю. Кидаюсь на РТ, не обращая внимания на жалкие попытки Тео нас расцепить.